Он встает в проходе.
— Я хочу извиниться за все.
— Макс, из-за него я вступил в клуб. — скалится Виктор. — Я хотел узнать, чем именно он так дорожит. А ты идиот.
— Согласен, — кивает Логинов. — Согласен и с тем, что я предатель. Иногда сильнее всех ошибаются те, кто думает, что знает как лучше.
— Но ты умеешь давать правильные советы, — фыркает Виктор. — Однако я всегда знал, что психологи сами на голову больны.
Логинов улыбается. Тепло. Обезоруживающе.
— Я рад, что мы наконец все выяснили.
— Ну а ты, Лик, — Виктор смотрит на меня, и я читаю теплоту в его взгляде. — Собирайся.
Я чувствую, как сердце сжимается в груди. Вернуться в свою жизнь? Разве это возможно? Он же сам говорил вчера, что не отпустит.
— Времени пока вся авантюра не раскроется у нас немного, — говорит Виктор. — Психолог тоже едет с нами.
Я бросаюсь за одеждой, просто потому что очень боюсь упустить свой шанс. Я уговорила хозяина выпустить меня из клетки. Нереально! Мне просто не верится в то, что я не сплю.
У меня даже нет сумки, но, к счастью, я нахожу сумку Виктора. Кидаю туда несколько пар белья, одни джинсы, два свитера, майку и останавливаюсь.
Неужели я уезжаю? Неужели я готова вернуться обратно? Я задыхаюсь от того, что щеки обдает теплом.
Застегиваю молнию и оглядываюсь по сторонам. Получается, его я тоже оставлю тут? В груди вдруг появляется щемящее чувство.
Может, психолог был прав? Это Стокгольмский синдром?
Я тихо спускаюсь вниз, держа в руках сумку. Мне неуютно. Мне кажется, я привыкла к этому дому, он скрывал меня от пугающей реальности и вместе с тем я не хочу оставлять хозяина одного. Мне больно его оставлять, потому что он готов сделать для меня самое важное — вернуть свободу.
В прихожей Виктор как мне кажется с болью смотрит на меня, на мои вещи, и решительным движением распахивает дверь.
Он боялся, что я уйду. Выпорхну из его дома и здесь станет совсем пусто. А теперь он знает, что так и будет. Он вспомнил про Светлану и понял: с человеком сломанным, несчастным невозможно быть рядом. Лучше быть одному — вот что Виктор вчера пытался мне сказать.
— Что дальше? — говорю я.
Он усмехается.
— Психолог мечтает доломать клуб. У нас фора в пару дней. Сестру твою я заберу.
Я замечаю припаркованную у крыльца машину. Водительская дверь открывается и наружу выходит Логинов.
— Он поведет, — говорит Виктор. — Эпилептикам за руль нельзя.
— А потом?
Виктор смотрит на идущего к нам психолога.
— Я обещал тебе свободу, — он делает паузу. — Знаешь, что Логинов верит в карму?
— Да. Он увлечен востоком.
Виктор фыркает.
— Двинут. Но я тоже. Я был уверен, что лаской отбил Свету у Макса, а она просто безумная стерва, которая планомерно за два года меня уничтожила. Я людей потом обходил за километр, но Логинов объяснил мне кое-что на счет отношений. Я сам понял, что позволил другу сломать Свете жизнь и ждал от нее взаимности.
Виктор переводит взгляд на меня.
— Карма. Может поэтому ты мне и встретилась, Лика.
Тут к нам приближается психолог и берет сумку из моих рук.
— Я считаю, что терапия прошла успешно, — улыбается он. — Хоть вчера я так и не думал. Мне приятно, что ты наблюдался у меня.
Виктор выдыхает.
— Нет ничего лучше, чем видеть результат своих трудов.
— Логинов… — шипит хозяин.
— Я не бог, — произносит психолог. — А человек. Все люди ошибаются. Приятно, что ты смог это принять.
Виктор прикрывает глаза и улыбается.
— Ты был хорошим терапевтом.
Эта сцена почему-то напоминает мне прощание, и я вдруг понимаю, что могу их обоих потерять. Удивительно осознавать, что сейчас это самые близкие люди, которые у меня остались.
— Ты… — я не решаюсь задать Виктору вопрос о его планах.
— Идем, Анжелика, — говорит он и я подчиняюсь.
Просто очень боюсь спугнуть свою удачу.
Когда машина выезжает за ворота, мне наконец становится спокойно. Это не сон.
Если клуб исчезнет, то мы с сестрой сможем жить спокойно. А если нет?
— Я задержался, потому что позаботился о вас.
Я поворачиваю голову к Виктору. Я встретила человека, который решился для меня на такое. Он готов рискнуть своей жизнью чтобы спасти мою.
И тут я понимаю: Виктор снова влюбился и опять встал перед дилеммой. Страдать вдвоем или сделать одного из нас счастливым.
Он учел прошлые ошибки и это достойно уважения.
Я вдруг нахожу подтверждение своим мыслям в глазах психолога. Логинов смотрит на меня в зеркало заднего вида и улыбается. Теперь я понимаю, как выглядит врач, вылечивший пациента. Только вот вылечить и оставить в живых видимо не всегда одно и то же.
То, что Виктор сделал требует от меня ответного жеста.
Остаться рядом — большего я не способна дать.
Я вскидываю голову.
— Виктор, пожалуйста, когда мы приедем туда, скажи, что я твоя… собственность.
Назвать себя женой у меня язык не поворачивается.
Виктор смотрит на меня, подцепляет мой подбородок пальцем и поворачивает голову к себе.
— Почему?
Выдыхаю.
— Потому что я так решила.
Воспользоваться добротой и убежать — это не про человека, про безделушку. Моя свобода стоит благородства моего спутника. Макс никогда не смог бы купить меня.
А вот Виктор…
Если он захочет, я буду рядом. Я никогда не осталась бы с мужчиной, который недостоин меня. Все, на что я была способна — сломаться, перестать быть человеком, что видимо и случилось со Светланой.
Но Виктор, похоже, этого не понимает.
Может поэтому он и решил так быстро решить вопрос обо мне и моей сестре? Невыносимо любить человека, который, как ты думаешь, ненавидит тебя.
Глава 40
Я прислоняю голову к его плечу и не замечаю, как проваливаюсь в сон. Мне снятся сестра, отчим, мой старый дом.
Я ощущаю, как меня немного покачивает.
Тепло.
Запах Виктора. Теперь он стал мне практически родным.
Я просыпаюсь от того, что хлопает дверь. Поднимаю голову и понимаю, что это психолог вышел наружу. Сквозь затонированные окна пробивается свет неоновой вывески.
И тут я встречаюсь взглядом с Виктором. Его лицо напряжено, и я чувствую свою ответственность за то, как он ощущает себя сейчас, что ему сейчас больно.
