— Вы мужчина, — язвительно процедила она. — А мой опыт общения с мужчинами…
Она осеклась, и между ними повисла гнетущая тишина. Джанфранко первым нарушил молчание:
— Продолжайте. Так что ваш опыт общения с мужчинами?..
Девушка отвела взгляд. Ей почему-то было больно смотреть на суровые складки, пролегшие в уголках его рта. Она почувствовала, что сбилась на зыбкую и предательскую почву. Ради всего святого, что заставляет ее в разговоре с этим человеком касаться таких личных и опасных тем?
— Так, значит, приговор окончательный и обжалованию не подлежит? Я обвинен в преступлении, которого не совершал, лишь потому, что я мужчина?
Кем он был, Санди? — мрачно поинтересовался Джанфранко. — Другом?
Любовником?
У Санди перехватило дыхание, на сердце легла свинцовая тяжесть. Глаза подернулись пеленой непрошеных слез.
— Ни тем ни другим, — дрожащим голосом пролепетала она. И добавила, не в силах сдержаться:
— Если уж вам так любопытно: он говорил, что любит меня, а сам не любил. Он предал меня и…
Санди с отчаянием поняла, что еще миг — и слезы прорвутся наружу бурным потоком. Вот чего ей только не хватало, так это расплакаться у него на глазах. Она вскочила и бросилась к спасительному убежищу ванной, но запуталась в полах халата, споткнулась и едва удержалась на ногах. В следующую же минуту Джанфранко оказался рядом, сгреб ее за плечи и развернул к себе. Его лицо перекосилось от волнения.
— Санди, ох, Санди, пожалуйста, не плачьте… Я вовсе не хотел расстраивать вас, — сбивчиво зашептал он, прижимая ее к груди. — Извините, я…
— Да я вовсе не расстроена, — всхлипнула Санди. — И я его даже не любила, — вполне честно заявила она. И тут же добавила:
— Ни один мужчина не достоин любви…
— Ни один? — хрипло переспросил Джанфранко.
— Ни один, — упрямо повторила Санди, но голос ее почему-то утратил прежнюю решимость.
Возможно, потому, что Джанфранко нежно приподнял ее подбородок и припал к ее устам, лаская и разжимая упрямо сжатые губы, заставляя их смягчиться.
Санди хотела рассердиться… но не могла. Гневное восклицание сорвалось с ее уст лишь слабым блаженным вздохом.
Поцелуй длился и длился, и девушку переполняли все более потрясающие, головокружительные ощущения. Ею овладевало непреодолимое желание теснее прильнуть к Джанфранко, раствориться в крепком кольце его рук, расплавиться в его объятиях. За сомкнутыми веками расцветали золотистые вспышки фейерверков, россыпи карнавальных конфетти, ослепительно белые лилии из свадебного букета, а в ушах раздавались торжественные звуки свадебного марша.
Санди перевела дыхание и подалась вперед, раскрывая губы, отвечая на поцелуй, с наслаждением уступая настойчивой требовательности мужчины.
На Джанфранко были узкие джинсы и простая рубашка. Кончиками пальцев Санди ощущала мягкую теплую ткань, но тело под ней казалось восхитительно твердым… мужественным. Незнакомая, запретная территория, приближение к которой грозило неведомыми и манящими опасностями.
Санди робко скользнула ладонью между пуговиц у ворота, и Джанфранко еле слышно застонал от удовольствия. Халат, стянутый одним лишь поясом, распахнулся и начал сползать с плеч, и прикосновение пальцев Джанфранко к обнаженной коже словно током пронзило Санди. У нее перехватило дыхание, а по телу зигзагом пробежали огненные дорожки.
До сих пор она никогда не испытывала ничего подобного в ответ на мужское прикосновение. Санди пошатнулась, но крепкие руки не дали ей упасть, а властные губы вновь накрыли ее уста.
Хриплое дыхание Джанфранко больше походило на рычание, отозвавшееся в теле девушки незнакомой дрожью. Ей казалось, что пол под ногами ходит ходуном. Чувственный жар, вспыхнувший в них обоих, лишил ее привычной сдержанности и осторожности.
Халат сползал все ниже и ниже, но полностью поглощенная поцелуем Санди не осознавала собственной наготы, пока не почувствовала тепло мужских рук на полуобнаженных грудях, не ощутила, как пальцы Джанфранко мягко и бережно очерчивают их безупречную форму. Осторожные, чувственные, волнующие прикосновения заставили ее затрепетать. Никогда доселе она не испытывала настолько потрясающе сильных эротических ощущений!
Санди на секунду приоткрыла затуманенные страстью глаза и увидела в зеркале за спиной Джанфранко отражение их сплетенных тел. Его смуглые от природы руки, сильные и мускулистые, составляли разительный контраст с ее белоснежными плечами. Два полюса, «инь» и «ян», мужчина и женщина.
Поцелуй Джанфранко становился все требовательнее и настойчивее, безжалостные губы терзали ее рот. Не довольствуясь прежними завоеваниями, он запустил руку под полу халата, скользя горячими пальцами вниз, по ее спине.
Санди казалось, будто кожа у нее начинает пылать, тело плавится в неистовстве ответного желания, дикого и необузданного. Теряя остатки здравого смысла, она рванулась навстречу Джанфранко, отчаянно стремясь полностью слиться с ним.
Движения его рук стали более ритмичными, пальцы дразнили и мучили ее груди возбуждающими ласками, играли напрягшимися сосками, то крепко сжимая их, то покоряя неожиданной головокружительной нежностью, пока Санди не задрожала.
Отражающиеся в зеркале сплетенные тела теперь походили на тела настоящих любовников! Санди протяжно застонала, накрыла ладонями руки Джанфранко, мечтая лишь о том, чтобы он наконец расстегнул бюстгальтер, ставший теперь ненужной преградой. Способность рассуждать здраво покинула ее окончательно, уступив место старому как мир инстинкту, и она действовала теперь, целиком подчиняясь своей женской природе, словно птица, устремляющаяся в родные края.
Но Джанфранко устоял перед молчаливым предложением.
— Я не могу, — хрипло прошептал он, продолжая ласкать ее грудь. — Если я сделаю это, если только увижу тебя…
В его глазах горел огонь напряженного мужского желания.
Сладостно-мучительные поцелуи, обжигающие распухшие губы Санди, недвусмысленно выдавали, что будет, если непрочная преграда падет. Однако она уже не слышала предостережений здравого смысла.
Что-то, она так и не поняла, что именно, разрушило защитный барьер, ограждающий ее чувства, выпустив на волю скрытую до сих пор сексуальность. И Санди полностью отдалась сладостным ощущениям.
В ней произошла чудесная метаморфоза, словно бабочка вылупилась из куколки. Гнев, боль, обида, отчаяние и разочарование прошлого исчезли без следа, сгорели в яростном огне, превратившем застенчивую, неопытную простушку в уверенную в себе, сладострастную женщину. Женщину, чье тело настоятельно просило, даже требовало немедленного и полного удовлетворения.
К собственному глубочайшему потрясению, она обнаружила, что прежняя целомудренная и робкая Санди, свято верившая, что лишь настоящая и разделенная любовь способна дать наслаждение от секса, что лишь в руках нежного и ласкового возлюбленного она сможет отбросить стеснительность и застенчивость, исчезла. А ее место заняла незнакомая ей прежде развязная особа, бесстыдно жаждущая немедленно познать восторги физической близости в объятиях малознакомого мужчины.
