Всего делов-то один раз попробовать какая она там под юбкой. Глядишь, меня уже отпустят и глаза ее и яйца перестанут звенеть.
Вдруг налетаю на управляющую, Лиду.
— Валерий Валентинович… — бормочет, что-то указывая в белом листе. Ч-черт! А я как дурак пялюсь на те окна дома, за которыми скрывается спальня моей внезапной гостьи.
Мне кажется там что-то розовое маячит, а у меня уже кое-что дрогнуло в штанах.
Хватаю Лиду за талию и делаю это скорее интуитивно. Ревность на кучу баб на пятерочку срабатывает. Лыблюсь. Я ревностью окучил даже Ингу, хотя к добру ли к худу сейчас хер пойми.
— Инга Архипова… — мне кажется, управляющая вторит моим мыслям.
— Э-э-э? — смотрю ей в район декольте.
Вообще она красивая и умная — сколько-то там высших. Но не мое. Во-первых, не люблю блондинок, во-вторых, очень сложная в общении. Я ее нанял чтоб украша дом и другим мужикам было завидно — мозги у нее ого-го.
Поэтому Лида временно замещает Мурата.
— Приехала… — пялится на меня управляющая.
— Что? — щурюсь.
— С поздравлениями, — пищит девица.
А вот это уже нехорошо.
Сказать по-правде, я не люблю когда против меня играют нечестно. Вот в случае с Ингой, по-моему так и есть. Мои деньги, ее связи. Я помню как Инга после очередного секса описывала мне то, что мы могли бы покорить мир.
На подъездной дорожке стоит ее алый феррари.
Я останавливаюсь на вершине лестницы, разглядывая автомобиль.
Черт побери, а цвет ведь подходит стерве. Инга выгружается из салона. Я не люблю блондинок, но все равно ничего не могу поделать с тем, что разглядываю ее ягодицы, обтянутые белым стрейчем. Все-таки я нормальный мужик.
Она достает перетянутую лентой коробку и приближается ко мне, совершенно бесстыдно разглядывая мой торс.
— Сыну, — и только теперь я вижу, что в коробке макет какой-то дорогой тачки.
— Я тебе о нем не рассказывал, — я принимаю макет и ставлю у дверей.
Скажу чтоб кто-нибудь из прислуги забрал своим детям.
Я почему-то не могу сказать Инге о том, что сына вообще нет. Совру ей и подведу Владика. Ребенок и так считает, что я урод.
Игна откидывает назад тяжелые пшеничные волосы. Аромат ее духов плывет в воздухе. Вот эта баба как и Эльвира заставляет меня нервничать, напрягаться.
Они обе будят во мне азарт. Поэтому я так долго и трахал Ингу, хотя стоило конечно остановиться до того, как она подобралась так близко.
Инга вплывает в дом.
Миниатюрная, ростом всего сто семьдесят сантиметров. Я-то сам метр девяносто пять и привык к девицам повыше.
Однако у Инги потрясные ягодицы. Она усаживается на веранде и подает знак моей горничной, что хочет напиток. А я ведь собирался сказать, что не приглашаю.
Усаживаюсь напротив. Мне нравятся хищники. Так я перестаю скучать.
— Мальчику нужна забота, Сафонов, — Инга закидывает ногу на ногу, — мальчику нужна семья.
Ну обалдеть, она еще и знает, что у меня сын!
Хотя… оборачиваюсь в сторону выхода — она же принесла машинку.
— Я его семья, — сцепляю руки в замок и опираюсь локтями на колени.
Смотрю поверх пальцев в ее глаза. “Другой не будет”, - надеюсь именно это у нее и получится услышать.
Инга кивает. Она не глупа и это мне тоже до определенного момента подходило. Пока я мог трахать ее, ничего не отдавая взамен, и чувствовать, что держу за волосы, что я сверху.
“Отмороженный ты идиот”, - как на заезженной пластинке звучит в памяти голос Мурата: “Риск должен быть оправданным”.
Я помню как друг мне после первой ночи с Архиповой это сказал. Я тогда лежал в постели голый, только простынь на яйца натянул из уважения. Я был расслабленный и пьяный и чувствовал себя как после прыжка с парашютом — чистый адреналин.
Я кайфовал от того, что прошел по лезвию ножа и не сорвался.
— Когда-нибудь ты проиграешь, — я отклоняюсь назад, снова фокусируюсь на Инге.
На пару мгновений у меня возникает чувство, что я забыл как произносить слова. Потому что Инга повторяет мне ту же самую фразу, которую сказал тогда Мурат.
Бах! Горничная ставит перед Ингой стакан с кофе и бутылку коньяка. Да, эта стерва не раз хлестала при мне алкоголь за рулем.
Дочь чиновника же.
И мне это нравилось.
Сейчас я готов себя за это съесть. Инга отставляет бутылку в сторону. Смотрит мне в глаза, а я пялюсь на ее сочные губы.
Она легла под меня, прогнулась. Но она еще не сказала последнего слова — печонкой чую.
— Сафонов, ты знаешь, сколько человек хотят тебя… — она делает многозначительную паузу, прихлебывает кофе. — Натянуть на британский флаг? Порвать в клочья?
— Ха-ха-ха… — как будто бы я не знаю.
— Ты думаешь, что можешь и дальше всех крутить на своем… — она смотрит мне в пах, так что пропущенное слово становится очевидным.
И это мне нравится. Не люблю когда девочки сквернословят. Хотя я лукавлю. Я не против мата в постели, но не во время переговоров, а мы сейчас с Ингой важные вещи обсуждаем.
— После того, что ты отмочил под Воронежем…
Скалюсь. Считаю этот самый Эдуард и его дружки заслуживали такого ответа. И у меня еще толком не хватило ни времени, ни сил чтобы всех гадов вытащить на свет.
Инга приподнимает голову.
— Ты уничтожил серьезного человека, — речь про друга Эдуарда, из которого Мурат информацию выбивал и неосторожно разбил ему о стол голову.
Сжимаю ладони так, что вены вздуваются.
— Он хотел продать в рабство моего сына.
Инга тоже наклоняется вперед. Мы как две волны, схлестнувшиеся в поединке.
— Что если тебе отомстят?
Я чувствую как скалюсь.
— Подпиши контракт, — я вижу только как шевелятся ее губы, а слов практически не различаю, потому что во мне растет сопротивление.
Подачка. Протекция. За которую я в свою очередь уже подставлю ее папаше собственный зад.
Поднимаюсь из кресла.
— Спасибо за поздравления! — поправляю полотенце на шее. — Я бегать.
— Сафонов! — слышу позади. — Знаешь, чего мне стоили эти бумаги?!
Думаю дофига. И это была напрасная трата времени. Я из тех, кто сумеет себя защитить, если Инга собирается махать передо мной своеобразным бронижилетом, то пусть убирается. Сжимаю правую руку в кулак и смотрю на разбитые костяшки пальцев, которые уже и не заживают.
Я не боялся никого и никогда.
