— Только на ребенка, — вырывается неосознанно, хотя мне все еще кажется, что я чувствую вкус поцелуя Сафонова. — На моего.
Похоже самое время хоть кому-то объяснить, в чем дело.
— Пойдем, — она делает неопределенный жест и мне приходится согласиться.
— Хорошо.
К счастью, она дает мне время переодеться. Инга это не Сафонов. Не чувствую себя пленницей при ней, но и не ощущаю себя в безопасности.
Мы сидим за длинным столом в его столовой. Горит приглушенный нижний свет.
Я с жадностью рассматриваю интерьер, думая о том, почему Сафонову понадобилось запирать меня в спальне? Что мешало ему как нормальному мужчине провести мне тут экскурсию, поговорить, объяснить?
Инга?
Она складывает пальцы домиком.
— Я помогу тебе найти сына, как Сафонову помогла, — я уже успела рассказать ей про Руслана.
Но тут вдруг начинаю жалеть.
Меня почему-то задевают ее последние слова. У меня было ощущение, что Сафонов делал все сам.
— Взамен мне понадобится услуга.
— Какая? — чуть наклоняюсь вперед.
— Если скажу заранее, будет не так интересно, — во весь рот улыбается Инга. — Он нанял тебя няней для сына. Пусть так и будет.
Она поднимается и делает это удивительно грациозно.
— Спорить с Сафоновым, в чем-то его переубеждать… — губы Инги растягиваются в лукавой улыбке. — Себе дороже. Еще увидишь. Не беспокойся за Руслана. Это теперь на мне.
Инга удаляется, изящно покачивая бедрами, а я в замешательстве смотрю ей вслед. Раньше я думала, что у меня нет чутья на людей.
Приподнимаюсь. Но почему у меня сейчас такое чувство, как будто я встретила своего мужа, только в юбке?
***
Валерий Сафонов
Утро наступает медленней, чем хотелось бы. Мучает тупая, неприятная боль в шее. Пытаюсь развернуться, но кто-то останавливает.
— Лежи, тебя отравили, — слышу где-то на периферии сознания.
Да блин, это уже второй раз.
Но я-то жив. Жив же?
Распахиваю глаза и утыкаюсь взглядом в потолок. Жив.
Она рядом. Нет, не Эльвира, другая. Но я совершенно точно помню, что именно Эльвиру я целовал. Помню ее руки на своей шее, а главное, запах.
Сердце бьется о грудную клетку как-то лениво, не хочется ничего.
— Что это еще за лажа? — скашиваю глаза в сторону.
Получается не очень. Во рту пересохло как в пустыне Сахара. Инна кривит губы и мне вдруг становится неудобно за все, что я тут с ней творил. Все это было неправильно. Я же нормальный взрослый человек. У меня ведь сын есть. Вот перед ним почему-то стыдно.
— Сафонов, я предупреждала, — Инга садится на одеяло, придвигается ближе.
— Как праздник в честь сына? — приподнимаюсь и подтягиваю колени к груди.
— Тебя чуть не убили, — приподнимает брови Инга. — Может, притормозишь?
Растираю лицо ладонями и чувствую себя человеком, все завалившим.
Да не хочу я тормозить! Хочу вернуть себе человека, за которого сражался все это время как бешеный.
— Если бы хотели убить, уже бы это сделали, — цежу сквозь зубы, глядя прямо перед собой. — Значит, им было выгодно оставить меня в живых.
Смотрю на Ингу и та на очень короткое мгновение поджимает губы. Показалось? Вот хрен знает, правда.
Гляжу на белые складки покрывала. Ну да, вот то, что такая фигня происходит уже во второй раз за неделю — от этого мне очень неприятно. В моем окружении крыса и хотел бы я знать, чего именно ей нужно.
Пытаюсь сбросить ноги на пол, тогда она встает и делает предупреждающий жест.
— Ты получил в шею транквилизатор.
Хмыкаю. Не худшее из того, что бывало. Вот я довольно давно в подпольном мире и у меня премерзкое чувство, что это не рука убийцы. Это женская рука.
К счастью, одежду мою никто не прятал никуда и я начинаю собираться.
— Кстати, тебя-то я не звал, — заявляю Инге.
— Ты знаешь, что я тебя спасла? — соблазнительно выгибает бровь, растягиваясь на постели.
Мне хочется ее послать, но я вспоминаю, что беременная и просто продолжаю заниматься своей одеждой.
— Меня спасла другая… — ухмыляюсь. — Русалка.
Да, отлично помню, какими на вкус были ее губы.
— Она бы ничего не сделала, если бы я не привела охрану.
Мне нравится, что Инга не стала врать. Надо приказать Мурату ее выставить. Завязываю узел галстука, понимая, что Мурат… больше не со мной. Быть может из-за этого все и накрылось медным тазом.
— Кстати, ты знаешь, кто именно тебя подставил?
Оборачиваюсь к ней. Скажет, Эльвира, прикажу на порог больше не пускать. Девочке просто не с чего было.
— Мурат.
— Что? — скалюсь.
— А что ему оставалось? — Инга поднимается. — Ты с катушек слетел по его словам. А твои враги очень много обещали. Ты его выставил. Он поэтому и выпустил твою пленницу. И разогнал охрану. Только он знал откуда стрелять, знал идеальное время.
Все внутри как будто покрывается коркой льда. Я чувствую как сжимаю кулаки до боли.
— Все решают деньги, — Инга останавливается в дверях. — Я же сказала, Сафонов, у тебя есть семья. Но не та, на которую ты думаешь.
Удаляется до того, как я успеваю сказать ей что-то вроде: “Пошла”. Идеальная хищница. Хотел бы сказать: “Не на того напала”, но похоже в этот раз Архипова на шаг впереди меня.
Выхожу в коридор. По счастью, я уже одет.
Ищу охрану и понимаю, что впервые не чувствую себя дома в безопасности. Хреновое ощущение, о прошлом напоминает. И ладно бы я, себя мне никогда не было жалко. Дело во Владе.
Спускаюсь к начальнику и набрасываюсь с вопросами:
— Где она?! — рычу.
— Кто? — мужик обалдевает.
— Айдарова! — в глазах непонимание, тогда я наклоняюсь ближе. — Та самая кудрявая брюнетка, которую я приказал держать в спальне, где она?!
Не нравится мне выражение его лица. Убью, если сбежала.
Начальник охраны оглядывается, растерянно смотрит себе за спину и вдруг указывает в сад.
— С мальчиком…
Я выдыхаю. С плеч как будто разом сваливается гора. Они оба в порядке.
Потом я распрямляюсь. Да какого хрена я так переживаю за нее? Она… Эльвира врала моему сыну, она его практически похитила.
Не замечаю как добегаю до беседки, где вижу тоненький профиль Владика и притормаживаю. Вот взрослый мужик, а мне почему-то страшно снова слышать “ненавижу”, “уходи”, от своего сына. Меня завораживает то, как Эльвира находит с парнем общий язык.
