— И вот чего ты без толку фантазируешь? — как-то не выдержала моя любимая обаятельная пышечка Ленка, уплетая пирожное, — Возьми, да напиши сама.
— Кто? Я? — в первую минуту затея показалась просто невозможной.
— Да-да, ты. Я абсолютно серьёзно. — убеждённо кивая головой, заявила она, — С твоим-то образованием и багажом реальных приключений — грех не попробовать. Да не пугайся ты так. — она аж перестала жевать и отложила лакомство на тарелку, — Не боги горшки обжигают!
Вот это её "Не боги горшки обжигают", я повторяла себе ежечасно, как молитву, когда писалась моя первая история. Не сразу решилась на этот шаг, только тогда, когда поняла, что Ленкина идея меня больше не отпустит. Она уже просто горела во мне, жгла и не давала спокойно спать. В итоге, через неделю сомнений и метаний не выдержала, всё-таки "взялась за перо".
Когда подругам было оглашено, что книга сегодня запускается в публикацию, в дом набежала вся шумная компания. И Ирка, и Наташка, ещё одна Наташка, Маня, ну и, конечно, Ленуся.
— Девчонки, не надо было. Мне и так страшно, вдруг провал. Так бы хоть в одиночестве свой позор пережила, а к публичному поражению я что-то совершенно не готова.
— Не правильная установка. — категорично заявила одна из Наташ, — Не дрейфь. Вот я, например, вообще нисколько не сомневаюсь в твоём успехе.
— Да! Мы просто обязаны были присутствовать при этом историческом моменте. — подхватила вторая, — День триумфа дорогой подруги.
— Божечки, тётки, вы вообще о чём? Какой триумф? Слова-то какие нашли. Я — маленький, зелёненький новичок. Так быстро триумфов не бывает. — бормотала я, надеясь хоть немного умерить этот неудержимый поток энтузиазма, но меня никто не слушал.
А, нет, слушал.
— Но момент-то исторический?! — резонно заметила Лена, выставляя на стол большущую коробку из своей любимой кондитерки (при этом в пакете в другой руке что-то многозначительно дзынькнуло).
Исторический — факт. Не поспоришь.
Торжественно распечатали торт, и под дружный обратный отсчёт я нажала заветную кнопку.
Как же отчаянно я тогда трусила. Как волнительно было обновлять страницу и видеть, что люди забирают книгу в библиотеку, а число подписавшихся на автора читателей растёт. Автора? Это я? Неужели и вправду моя писанина кому-то показалась интересной? Каждому-каждому этому неизвестному человеку я сейчас всей душой посылала "спасибо".
— Ну! И чего ревём? — Лена обняла меня за плечи и блестящими глазами посмотрела в мои, — Светик… Пардоньте, Александра Шерл, ответственно заявляю вам, что это — успех. Слушай, а почему именно Шерл?
— Мой талисман. — я достала из-под блузки кулон с непроглядно-чёрным камнем, — От бабушки достался.
С того памятного дня прошло уже пять лет. Переводы постепенно отошли на второй план, а затем и вовсе сошли на нет. Много было историй создано, горы информации перелопачены, и теперь я с полной уверенностью могла называть себя человеком, который ничерта не умеет, но зато в теории — знает всё. Ну или почти всё. Ибо читано-писано.
Теперь вот, в кои-то веки, еду на заслуженный отдых.
Честно говоря, в эту поездку я совершенно не собиралась, попала негаданно и по блату.
Неделю назад мы с Катериной (для всех остальных — Катериной Ивановной Гольц) в "Монархе" отмечали удачное завершение новой книги. Дело в том, что прототипом главной героини моего последнего опуса как раз и была эта яркая, пышущая жизненной энергией брюнетка.
В роман она угодила, что называется, на спор. Вообще-то, я не очень люблю говорить о своей писательской деятельности, но тут, как говорится, нашла коса на камень. На Ленкиных именинах в ресторане за общим столом обнаружился один товарищ, весьма скептически настроенный на дамское творчество. Кого уж чёрт дёрнул за язык проболтаться о моей профессии — не знаю, но мужика зацепило и понесло.
— И что, это работа? — оттопырив нижнюю губу, захмелевший гость водил перед собой фужером с коньяком, — Это разве литература?
Все споры насчёт объективной полезности моего труда давно уже, вроде, перестали волновать нервы. Доказывать, что людям иногда необходимо греть душу добрыми сказками даже во взрослом возрасте — совершенно не собиралась. Несколько раз пыталась соскользнуть с темы, но настырный собеседник вцепился в меня, как чесоточный клещ. В общем, вопреки годами сознательно выработанной сдержанности, я начинала конкретно закипать.
— Пональёте розовых соплей, и разма-а-зываете. — доводя до белого каления не только меня, но и невольных свидетелей, распалялся тот, — А ещё салфеточки вяжете и миллионы лопатой гребёте. А ты попробуй из ничего сделать всё! А? Да вот хотя бы без этих ваших бабских рукоделий.
Заткнуть оратора не удавалось никакими дипломатическими способами, а портить праздник подруге докучливым спором, грозившим перерасти в склоку — совершенно не хотелось.
— Какие будут ваши предложения? — неожиданно даже для себя, заявила я, развернувшись к нему всем корпусом и вызывающе вздёрнув подбородок.
— М-м-м… А-а-а… — подобная реакция, наконец, поставила скандалиста в тупик и заставила сменить риторику, — И что, прям напишете?
— Спор. Задавайте исходные условия.
— А какова, так сказать, цена вопроса? — прищурился тот.
— Ящик коньяка. — указала глазами на его фужер, хотя зачем он мне — непонятно, крепкий алкоголь не входит в список моих вкусовых предпочтений.
— Тогда-а-а… Сейчас. — мужик задумался, подбирая самые бесполезные, с его точки зрения, навыки, — Пусть она будет певичкой. В средневековье. И ещё монашкой. — для верности усложнил условия задачи он.
— Годится. — я решительно выставила кисть для пожатия, должного поставить уже точку в утомительных дебатах.
— А-а-а, не-ет! — "литературный критик" всея Руси отдёрнул руку, почти было дотянувшуюся до моей, — Погодите, ещё героиня! Вот пусть будет… да хоть она. — Его палец указал на первую попавшуюся фигуру, которая принадлежала как раз Катерине.
Та едва не поперхнулась пузыриками. Собственно, на том и подружились. Прототипом героини, на моё счастье, оказалась активная и интересная дама — директор одного из филиалов сети магазинов весьма известного бренда.
Пари я выиграла, по этому поводу и засиделись в тот раз за столиком в уютном углу ресторана. Как ни старался загнать меня в тупик визави, работать над книгой оказалось просто невозможно, как интересно. И вот теперь я вздыхала, что жаль было заканчивать историю, что нет достойных идей для нового, не хватает ярких эмоций и образов.
— Слушай, тебе, дорогая моя, нужно выдохнуть, проститься с романом и получить новые впечатления. — убедительно заявила Катя.
— Возможно, ты и права.
— Постой, наши тут замутили конкурс на поездку в Горный, давай я тебя туда пропихну?
— Так я же никакого отношения к этому вашему розыгрышу не имею.
