Ну, собственно, на этот праздник, как понимаю, и взбунтовался его желудок. Сильно подозреваю, что у нашего больного какая-то атипичная и злющая форма язвы. И виновато в том, что он никак не поправится, никакое не проклятие, а банальное несоблюдение диеты. По крайней мере, эта версия выглядит правдоподобно.
Дай бог памяти, опыт прошлой жизни подсказывает, что, вроде при подобных недугах нельзя употреблять мясо, всякое острое и жирное… Это так, навскидку. Хоть я и не медик, с кулоном разберёмся, в чём следует ограничить рацион.
Тем временем принесли тарелку с заявленной едой, и мы открыли второй раунд экспериментов.
— Ну как, сын? — поинтересовался Мелькор, тоже вовлекаясь в процесс.
— Гораздо спокойнее, но всё равно — прохладный.
— Да ну. — мысленно наморщила лоб, — Не может быть. А-а-а… ну всё понятно.
Заглянув в чашку, я обнаружила лишний элемент. Поверх горки варёной крупы желтел и растекался жирными ручейками смачный кусок масла. Это, видимо, кухарка, чтобы хоть как-то приукрасить слишком уж «босяцкое» для такого важного господина блюдо, от души его сдобрила перед подачей.
Переместив ложкой сливочный комок к мясу, предложила попробовать ещё раз. На простую, без излишеств кашу мой шерл отреагировал благосклонно, дозволяя его временному носителю приступить к трапезе.
Ну вот, что и требовалось доказать. Чтобы ещё больше подтвердить полученные выводы, потихоньку отвела Ульмо в сторонку и попросила некоторых уточнений по поводу того, как и чем наследника кормили до приезда к нам.
Выбирая самые деликатные слова, семейный доктор шёпотом поведал, что рацион составлялся без исключения каких-то продуктов, но подавался мелкими порциями и, простите, в перетёртом виде. Стало очевидно, что способ приготовления и режим приёма они избрали верный, а вот отредактировать, так сказать, состав — не догадались. Ну, понятное дело, здесь измельчать себе еду до состояния размазни Ронан запретил. Не хватало позориться подобными подробностями в доме невесты. Вот вам и обострение.
То есть, если убрать «вредные» продукты и всё делать, как положено, а болячка Рона не имеет какого-нибудь мистического происхождения, то организм со временем сумеет сам себя излечить. Надо только не мешать и подумать, чем ему помочь.
Пока всё выглядело довольно оптимистично. И всё же смущали некоторые детали, не давали уверовать в столь радужные прогнозы и лёгкость решения проблемы до конца. Не может язва разиться молниеносно и на ровном месте. Причём у десяти человек одновременно и в такой лютой форме, что восемь из них погибло, а выжившие двое никак не могут нормально встать на ноги. Будем искать ответы в учебнике по мархаратской медицине.
Обсудив результаты опытов и определившись с дальнейшими шагами, все, наконец, поужинали и разбрелись по комнатам. Это был самый долгий день в моей жизни, длиною, как показалось, в год.
Утром пошла проведать больного.
— Спасибо, Тина, вы оказались правы. В вашем камне действительно живёт душа, и мне уже гораздо лучше.
Не знаю уж, насколько ему в самом деле могло полегчать за одну ночь — скорее всего Ронан просто бодрился, но выглядел и вправду поприятнее, чем вчера.
Кризис явно миновал, ситуация перестала быть нервной и острой, и мы с ним как-то незаметно снова съехали на «вы». Всё-таки воспитание тяготело к соблюдению некоторых условностей. Ну тут уж всему своё время.
Солнце ласково смотрело в окно, птички пели, драконы так и не появлялись, жених решительно настроился выздоравливать — жизнь налаживалась. И тут я вспомнила, что ещё вчера собиралась согласиться на брак.
— Ронан. — стоя у подоконника и подставляя лицо тёплым лучам, заговорила первой, — Я готова дать ответ на ваше предложение. Но сперва хотела бы получить ответ на один важный вопрос.
— Слушаю вас. — он подобрался на постели.
— Вы действительно хотите брака со мной, или пошли на этот шаг исключительно будучи уверенным, что дни ваши сочтены? Только честно.
— До нашего знакомства всё было именно так, как вы сказали. Я считал, что обязан исполнить договор и уйти в лучший мир без долгов. С чистой совестью, не обременённой обидами предстать на суд Даркана — Вершителя. Но теперь всё изменилось. Вчерашний день показал многое. — Ронан уверенно сел в кровати и торжественно провозгласил, — Ридганда Тиннариэль. Перед светлыми богами и по собственной воле, я прошу вас стать моей женой.
— Тогда зовите отца. — улыбнулась в ответ, — Я согласна.
22
Как и можно было предположить, больше всех моему согласию возрадовался Мелькор. По крайней мере эмоции били из него ключом. Отец по очереди обнимал то меня, то счастливо жмурившегося сына и приговаривал, что теперь-то… теперь-то всё точно будет славно и хорошо.
В него как будто новую жизнь вдохнули. Только, было, я открыла рот, чтобы обсудить свои условия и задумки на перспективы развития некоторых, так сказать, новшеств, как он благодушно махнул рукой, сообщив, что заранее согласен на всё, ибо такая разумная я просто не могу замыслить какую-нибудь глупость или гадость.
Это он, на мой взгляд, несколько легкомысленно поступил. Я про то, что, не дослушав до конца, вот так вот запросто взял и дал моему энтузиазму зелёный коридор. Но, как говорится, за язык никто не тянул, уж я-то воспользуюсь данным правом на полную катушку.
Заявив, что брак следует оформить как можно быстрее, а сейчас следует разобраться с важными юридическими вопросами, ридгон предложил мне пройти в библиотеку, чтобы совместно уже поковыряться в бумагах отца. На требование Мелькора мачеха не посмела возражать и распорядилась доставить шкатулку ему лично в руки.
И вот тут-то окончательно стало понятно, отчего так тряслась за эти документы Ниниэль. Почему так стремилась выставить падчерицу в чёрном свете с нелепыми обвинениями в отравлении Ронана, а себя при этом изо всех сил держала в руках, представая перед гостями исключительно в белоснежной пушистости и прекраснодушии. Надеялась, видимо, за счёт этих детских уловок оправдать свои немаленькие пакости.
По завещанию папы с момента наступления совершеннолетия и до вступления в брак, мне полагалось не только содержание, но и кое-что ещё. Приличная (судя по реакции Мелькора) сумма, которая должна была раз в год поступать в мои руки, помимо бытовых расходов на жили-были (Имею ввиду питание, одежду и прочие повседневные вещи).
Думаю, таким образом отец хотел обеспечить дочери возможность продолжить его дело, на собственном опыте зная, что поиск и приобретение новых книг, артефактов и даже банальной бумаги — дело совсем не дешёвое.
Понятное дело, Ниниэль, которую всегда бесили вот эти неразумные (на её взгляд) траты мужа на всякий древний хлам ещё при жизни, даже не подумала исполнять его распоряжение после смерти. И теперь мачехе предстоит держать ответ за своеволие и вместе с завещанной долей наследства, должной перейти в моё владение, ей придётся компенсировать и эту невыплаченную сумму.
