Не разберёшь эти восточные народы с их каким-то генетическим умением держать на лице непроницаемую маску. Сроду не понять — шутит, или всерьёз говорит.
— Не смотрите, что возраст к склону лет — она чудесная.
— Э-э-э… м-м-м… Да, мы её тоже очень любим. — пожала плечами на такое откровение.
— Но я не договорил. — продолжил тот, — Если самой доброй и милосердной в этом мире оказалась ведьма, значит Мираз будет служить ей.
— Что-о?! Где ведьма?! — я на всякий случай даже оглянулась за спину — вдруг кто затаился именно там. Никого! — Идриль? И вовсе она никакая не ведьма! Ну вы, почтенный, уж как-то определитесь. А то непонятно выходит, то прекрасная дама, теперь вот… — обиделась я за нашу бабусю.
— Ридганда, вам ни к чему скрываться от Мираза. Я вас не выдам даже под самыми страшными пытками. Скорей умру…
— Мне?! Нихре… чего себе! — что называется, как до утки — на седьмые сутки, до меня, наконец, дошло, что речь идёт о моей скромной персоне, — Уважаемый Мираз, боюсь вы пребываете в… странном заблуждении. — прервала на полуслове вот это нелепое бла-бла-бла про ведьм. Хорошо, не кикимор. Хотя, хрен редьки не слаще. — С чего вам такое только в голову взбрело? Способностей не имею, колдовством не промышляю, не замечена, не значусь, не вступала.
— Я понял это сразу, как только заметил на вашей шее чёрный камень из моей страны. — не обращая никакого внимания на мои протесты, продолжил тот, — Вы, иноземка, носите на себе Шариал, и не сгорели в огне его силы. А такое подвластно только избранным.
— Вот про шер… шариал мы ещё поговорим, очень животрепещущая тема. Но сперва всё же следует маленько поправить здоровье. — я решила по-быстрому свернуть беседу. Не отпускало ощущение, что дед ещё не окончательно вынырнул из бессознательных блужданий между небом и землёй. Надо же было такое ляпнуть — ведьма! Избранная, конечно, получше звучит, но тоже всё как-то мимо лузы.
Горячая и сухая, как куриная лапка, рука старика цепко схватила моё запястье:
— Вы принимаете мою клятву? — прошептал он.
Я аж вздрогнула. Мало мне эпизодической эксцентричности Идриль, так теперь ещё и душка-Мираз со своими заупокойно-патетическими клятвами приблудился. Ну ладно, не приблудился — сами приблудили.
— Не нужны мне от вас никакие обязательства… — попробовала возмутиться я, но на этом пункте дедушкины пальцы превратились буквально в клещи.
Откуда только силушка взялась?
— Принимаю. — чувствуя, что иначе меня отсюда не выпустят, послушно-обречённо произнесла я и выскользнула за дверь.
В спальне меня с большим нетерпением ожидал Рон.
— Ну, рассказывай, как там наш больной, и чего от тебя хотел?
— Ты знаешь, мне кажется, он ещё немного не в себе.
— С чего такие выводы?
— Да… в общем, слушай. — и пересказала весь наш более, чем странный разговор с Миразом.
— Вот в данной им клятве, как раз, ничего из ряда вон нет. — внимательно выслушав новости (улыбнувшись на «прекрасную даму»), ответил муж, — У мархаратцев действительно имеется такой обычай. Правда он очень древний, и я думал, что никто его уже особо не чтит.
— Ну так Мираз у нас тоже не юноша, прямо скажем. Интересно, сколько ему лет?
— Да уж немало. — покачал головой Рон, — Про то, что тебя в ведьмы определил — тоже объяснение есть.
— Да ладно! — вскинула брови я, — И ты туда же!
— Не торопись. У нас с ними немного разные смыслы вкладываются в одни и те же понятия. Ведьма — не обязательно злая тётка, размахивающая клюкой над котлом с ядовитым зельем под бормотание заклинаний. Это ещё и просто человек, который много знает. К тому же камень у тебя, как не крути — непростой.
— Что верно, то верно. — вынуждена была признать я, — Вот из-за него он и записал меня в натуральные ведьмы. Но мы ещё поспорим на эту тему. Главное, что он про кулон мой, кажется, понимает больше, чем я.
— Это хорошо. А то, знаешь, меня прям совесть гложет за то, что его до такого крайнего состояния довёл. Может хоть старик подскажет, как вернуть камню силу.
— Пусть для начала сам поправится.
— Верно. А там… Ох, чувствую, не зря я тебя послушался и отдал за деда гору монет.
Через два дня состоялось бракосочетание Мелькора и Насуады. Спокойно и светло. Мы с мужем нарадоваться не могли за наших дорогих молодожёнов. Просто чудо какое-то чудесное.
Идриль по-прежнему ухаживала за Миразом и отходила лишь на время наших с ним встреч. Старику далеко ещё было до выздоровления, но признаков нервного перевозбуждения он больше не проявлял.
Конечно, сильно хотелось как можно быстрее перейти к самому тревожному и важному вопросу о состоянии Рона, потолковать про шерл, но дед так натужно кашлял, что было понятно — напрягать связки ему пока очень тяжело.
Однако, Мираз сам решил заговорить на нужную тему.
— Ридганда, вы щадите меня, благодарю. Но я знаю, что вас мучают страшные опасения, которые вы хотите обсудить. Супруг. Ридгон Ронан несёт на себе печать Хирга.
— Откуда?.. — только и выдохнула я.
На что старик лишь загадочно улыбнулся:
— Вы забываете, откуда я родом. Простите старика за прямодушие, но вы, имперцы, строите церкви и страшитесь храмовников, а мы почитаем богов. От того и ближе к ним, и ведаем больше. Расскажите, как случилось вашему мужу оказаться на месте силы проклятого Хирга. Более нигде невозможно было получить его отметку. А главное, почему он до сих пор… — Мираз задумался, подбирая слово.
— Жив?
— Да. — серьёзные глаза деда заставили ноги подкоситься.
Я рассказала своему дотошному собеседнику всё, что слышала от Рона. Но ему требовались такие подробности, о которых я не могла знать. Поэтому для уточнения деталей решено было позвать младшего.
И тогда старик сумел прояснить многое из происходящего.
Помните, Хиргово капище, на которое набрёл отряд Ронана, окружал необычный кустарник, который одновременно и цвёл, и плодоносил? Так вот рос он там не случайно. Цветы своим волшебным ароматом были призваны заманивать путников к кровавому алтарю, а сочные ягоды убивали, питая жестокого бога энергией смерти.
Те воины, которые наелись отравы сполна, умерли быстро. Рон же успел проглотить лишь одну. И у товарища успел выбить горсть ядовитых сладких шариков из ладони. От того они и протянули дольше всех. А потом я отдала мужу свой кулон, который поддерживал его всё это время.
Однако… со слов Мираза выходило, что разъярённое божество уже не отпустит свою сбежавшую жертву.
— Неправда. — возразила я, — Ведь сослуживец Рона тоже жив, и без помощи камня.
— Вряд ли. — покачал головой старик.
— Рон?! — я с отчаянной надеждой посмотрела на мужа.
