Наш обоз, наконец, вкатился во двор «гостиницы», и люди с огромным облегчением потянулись в тепло и безопасность. Пухлощёкий душевный дядька с простым именем Хром — хозяин заведения — сам вышел встречать почётных гостей, то есть нас с Роном. Ридгоны, как-никак. Он же охотно и подробно рассказал, что дальше делать.
При гостинице, согласно специфичности её роли, имелся специальный гонец, оповещавший служителей родника о прибытии новых посетителей. Его отправляли с известием к источнику и ожидали ответа о том, когда можно явиться уже непосредственно к основному месту действия.
Мы с Роном даже не успели по нормальному разместиться, как вестник вернулся с приглашением отправляться к жрецам родника немедленно. Взять с собой только себя и ехать вдвоём с мужем без помощников на санях, которые уже поджидали у крыльца.
Мы все даже опешили от подобной скорости решения. Флита растерянно сокрушалась, перетряхивая наши вещи.
— Не то, всё не то… — расстроенно бормотала она, — Да разве ж в дороге по-хорошему настираешься? И времени совсем не дали. Вон, всё мятое, как в таком перед богами появиться?
Мне, честно говоря, было всё равно, что на себя нацепить, только благодарила этих самых богов за то, что события ускоряются. Выдала тётке денег на прокорм в наше отсутствие и попросила подать уже что угодно, лишь бы переодеться и побыстрее.
В общем, без лишних слов, через пятнадцать минут экстренных сборов мы уже катились в открытых санях по зимнему лесу.
Ронан с последнего невесёлого приключения отказался от снадобий Мираза, чтобы больше ничто не туманило разум и возможно было чётко контролировать остаток пути. Средства, обеспечивавшие искусственную бодрость, перестали поступать в организм, и вот тут стало понятно, насколько он на самом деле ослабел.
Состояние мужа теперь не просто тревожило, а вызывало какую-то моросящую панику.
— Скоро всё закончится, родной, скоро всё будет хорошо… — тихо шептала и ему, и себе, сжимая в руках ладонь Рона и напряжённо высматривая, когда уже белая лента извилистой лесной дороги закончится.
Тропа привела нас в маленькое поселение, так показалось на первый взгляд. Да и на второй — тоже. Как иначе можно было назвать это место? Уже темнело, когда молчаливый возница остановил коня поодаль и повёл нас к человеку в светлом балахоне, ожидавшему у какой-то одним им ведомой границы.
Новый провожатый оказался таким же «разговорчивым», как и предыдущий. Самой задавать вопросы пока не тянуло, поэтому, поддерживая под локоть Ронана, я во все глаза разглядывала представшую перед нами картину. Семь срубов располагались в круг. Один, к которому шли — посолиднее, и шесть поменьше. Дальше, кажется, тоже виднелось несколько домишек, но это не главное. В центре периметра, очерченного главными строениями, серебрилось крохотное озеро. И ничего, что явно бы обозначало его значимость рядом не наблюдалось.
Я имею ввиду, никаких там пафосных табличек, статуй и прочих вычурных конструкций — просто искрящийся под лунами незамерзающий водоём. Как-то даже… не знаю, подспудно ожидалось что-нибудь более грандиозное, что ли.
Однако, рано я переживала за такую внешнюю обычность окружающей обстановки. Чем ближе мы подходили к священному месту, тем сильнее ощущалось его воздействие. В солнечном сплетении заворочалось волнение, от кончиков пальцев побежали уколы тонких иголочек… Подняла глаза, и кровь полыхнула огнём — мощной волной, как от инъекции хлористого кальция.
На дверях, которые перед нами открывал проводник, светилась эмблема — та самая сияющая клякса с последней карты Идриль.
— Мы добрались. — забилась, запульсировала в поплывшем сознании одна единственная мысль.
Внутри нас встретили ещё двое служителей, в полной тишине помогли раздеться и, отворив следующую дверь, отвели в большую совершенно необыкновенную комнату. Я так понимаю, весь дом практически и состоял из прихожей, где остались наши вещи и этой… этого… само собой напрашивалось определение «тронный зал».
Только находились мы не в каком-то дворце, а в деревянном доме посреди леса.
На массивных стульях с высокими спинками, расставленными в незавершённый круг, сидели шестеро мужчин почтенного возраста в свободных одеждах, каждый в цвете одного из известных мне богов. Вон в огненном (согласно стихии) красно-оранжевом облачении поднял на меня серьёзный взор жрец Даркана-Вершителя, рядом в белоснежном — служитель Эрины Милостивой, с другой стороны зеленел совсем знакомый балахон представителя от Асфиты, ясно-голубой цвет — Герстэр — повелитель воздуха, покровитель наук и ремёсел, ну и так далее.
Ясно. Шесть срубов — это дома, в которых обитают хранители родника. Наверняка, на каждом из них тоже имеются соответствующие обозначения, просто я их в сгущающихся сумерках не разглядела. А это помещение… что-то вроде совещательной залы, что ли?
Несмотря на то, что комнату отапливал огромный камин, по коже бесперебойно катались мелкие мурашки. Каждой клеткой чувствовалось, что сейчас мы находились в одном из самых закрытых мест этого мира. И люди, что сидели перед нами, вряд ли часто общаются с гражданами «из-за периметра».
Как приветствуют подобных недосягаемых по значимости личностей, мы с Роном совершенно не представляли. Поэтому почтительно поклонились и замерли в ожидании, когда кто-то из них прервёт затянувшуюся паузу.
— Очень редко допускаются люди к священному источнику. Но в этот раз воля богов была особенной. — как и ожидалось, первым заговорил жрец «старшего» в пантеоне — Даркана-Вершителя. Кстати, подтвердив мою предыдущую догадку и родив новый вопрос.
— Как же не допускаются, если в деревне целый постоялый двор для посетителей имеется? — озадачилась я, но тут же бросила думать о всякой неуместной ерунде.
Слово взял «белый»:
— Эту ночь вы проведёте здесь в молитвах. А на рассвете пройдёте ритуал омовения. — почему-то глядя именно в мои глаза, неожиданно глубоким и низким голосом сообщил старик довольно хрупкой комплекции.
— Я без мужа никуда не пойду. — испугавшись, что предложение адресовано только мне, вперёд головы тихо, но твёрдо брякнула я.
Смутившись собственной смелости, опустила ресницы, но успела заметить лёгкий согласительный кивок.
Будьте готовы к первым лучам солнца. Вас проводят. — добавил кто-то ещё, кажется «зелёный».
И всё. Сзади подошли те же товарищи, что вели нас сюда, и знаками предложили идти на выход. Аудиенция закончилась.
На улицу вышла со смешанными чувствами. Не знаю, какой встречи можно было ожидать, однако то, что произошло несколько минут назад трудно назвать особо сердечным приёмом. С другой стороны, а чего я хотела? Чтобы нас тут на руках носили? Это там, в нормальном мире мы — уважаемые ридгоны, а для самых настоящих жрецов, хранителей Святого источника — просто люди. Которые, к тому же, по неизвестной причине получили право вторгнуться в их уединённое, запретное пространство.
