Тот, не меняя позы, продолжал молчать.
— Мы можем поговорить? — снова сделала попытку завести беседу.
По оценкам Мираза, душевное состояние Сорроса оставалось тяжёлым, но он вполне, как бы это выразиться, был уже «в себе».
Понаблюдав с минуту, как тонкие побелевшие пальцы «собеседника» нервно теребят край рубашки, вздохнула и собралась на выход — ну что же, пытать, что ли, бедолагу?
— Ридганда… — донёсся с кровати сиплый срывающийся шёпот.
— Да… — я вернулась на прежнее место.
— Ваша светлость, скажите, всё это правда?
— Что?
— Ну то, что мне снится и вспоминается. Правда? — парень решился поднять на меня мокрые, полные муки глаза.
— Ты про попытку утопить мою карету в болоте? — решила не ходить вокруг, да около, чтобы не растягивать тягостного объяснения, — Правда, Соррос.
— М-м-м… — застонал мальчишка и зажмурился, из-под ресниц побежали тоненькие ручейки слёз.
— Не надо так переживать, всё уже позади. — сердце захлестнула волна сострадания.
Страшно представить, что он сейчас чувствовал, когда память и осознание содеянного возвращались ему кошмаром снов и воспоминаний.
— Простите… — с выдохом безнадёжного отчаяния, юноша обессиленно стёк с койки на пол и бухнулся передо мной на колени. — Простите, я не достоин…
— Соррос. — спокойно, твёрдым голосом, с самой убедительной интонацией перебила его. Ибо если сейчас позволить ему биться передо мной в безутешном раскаянии, мы только оба захлебнёмся в соплях, а парню грозит очередной неполезный нервный срыв. — Я давно тебя простила. Посмотри на меня. Веришь?
Тот послушно поднял слепой от слёз взгляд.
— Просто пойми, рука не виновата в совершённом преступлении потому, что ответственность за её действия несёт голова. Хирг воспользовался твоей беспомощностью и заставил покориться — исполнить его злую волю. Я на тебя не сержусь. Довольно мучиться тягостными мыслями. Давай, приходи в себя, вставай на ноги и выбирайся из хандры и вот этого добровольного заточения. Нам сейчас каждый человек — на вес золота, и я очень рассчитываю на твою помощь.
На этом оставила мальчишку в руках Мираза и пошла к мужу, ожидавшему меня к завтраку.
— Как он? — поинтересовался Рон.
— Скоро будет в порядке. Даркан и Эрина, всё-таки, учли мою последнюю просьбу — вода из родника работает. Надо только выждать время и загрузить парня работай, чтобы меньше голова болела.
— Да какая тут работа?
— Любая. Пусть вон хоть на кухне помогает, хоть двор метёт, лишь бы сиднем не сидел. Рамина только благодарна будет.
Тут со стороны стойки как раз послышался возбуждённо-радостный голос нашей хозяйки. Постоялый двор принимал нового гостя.
— Рады приветствовать вас в нашем заведении… — сладкозвучным соловьём разливалась она, — Надолго к нам?
— Сейчас с порога начнёт свою наливку рекламировать. — тихонько хохотнул Рон.
— Не иначе. — согласилась с мужем, краем уха тоже прислушиваясь к диалогу в холле.
— Благодарю, хозяйка, я всего на один день — выспаться и дать отдых коню.
Так бы мы и забыли про нового жителя гостиницы, но он, забросив вещи в отведённую комнату, спустился снова вниз и занял место неподалёку от нас.
Рамина с бутыльком вина наперевес (кто бы сомневался) принялась хлопотать над гостем. Тот принимал её заботу с удовольствием и без возражений. Потребовал принести второй бокал и предложил тётке присесть за его столик.
— А вот скажи-ка мне, уважаемая, — мужик разлил рубиновую жидкость в два стакана и пододвинул один из них даме, — много народу у вас останавливается?
— Ой, что вы, ещё как много. — раскраснелась та, — Ведь оно как, наше заведение, почитай, самое солидное на этом тракте. И вам тут удобства, и вам уход…
— Что, и караваны, наверное, заглядывают на уютный огонёк?
— Конечно, а куда же людям деваться — отдых-то всем требуется, и человеку, и животине. Самый большой как раз в начале зимы заходил. Ох и суетно было — не знали, куда постояльцев расселять, ну да ничего — сдюжили. — хвастливо сообщила тётка.
— М-м-м, целый караван — ну это честь вам и хвала. В начале зимы, говорите? — подливая Рамине в стакан, гость немного понизил голос, — А не припомните ли, не было с ними девушки по имени Малисат? Компания при ней ещё…
Сердце прыгнуло и стукнулось о зубы. Рон тоже настороженно замер, услышав знакомое имя. Получается, что Мали нынче разыскиваем не только мы, но и этот неизвестный шнырь.
Я осторожно, более внимательно присмотрелась к любознательному гостю. Им оказался крупный черноволосый мужик, и настойчивый интерес темноглазого громилы к соотечественнице мне совсем не нравился.
— Это мои друзья, мы просто случайно разминулись в дороге. — тем временем продолжил попытки разговорить хозяйку неизвестный.
— Ну-ну. Про друзей, обычно, спрашивают открыто, а не выпытывают информацию вот так — исподтишка. — про себя подумала я, вспоминая маленькую деталь про то, что сама практически так же выведала, что нужно, у хозяйки. — Но я-то — совсем другое дело! — логичное оправдание нашлось в тот же момент.
— Как говорите, Малисат? — Рамина бросила на меня быстрый взгляд, — Какое необычное имя. Нет, такой не было — я бы точно запомнила.
Мы с мужем облегчённо расслабили спины.
Не знаю, чем руководствовалась хозяйка, утаивая от подозрительного собеседника правду, но это было очень хорошо. По всей видимости, тёртая тётка действительно видела людей насквозь, и тоже почувствовала, что мужик лукавит неспроста. А я поняла, что развести эту женщину на откровенный разговор одной лишь наливкой — занятие бесперспективное. Мали оставила о себе хорошую память, и Рамина, на всякий случай, придержала язык за зубами. А может из простой бабской солидарности не стала выдавать секреты недавней посетительницы не внушающему доверие незнакомцу.
— Странно. А мне выложила всё, что вспомнила — как на духу. — я с лёгким благодарным кивком улыбнулась хозяйке.
С добром этот товарищ разыскивает девушку, или нет — неизвестно. Однако, лучше будет, если мы сделаем это первыми. Может статься, именно от него она и скрывается.
— Рон, нам эту Малисат нужно найти вперёд. — поднявшись с мужем в номер и плотно затворив дверь, горячо зашипела я.
— Да понял уже. — на его лице отразилась бурная работа мысли.
Рон, может, и не совсем уяснил, чем Мали была мне заочно так дорога, но не спорил, остановившись на версии, что у нас с богами свои какие-то замыслы.
— Ваган организует поиск, как только освободится. Что можем сделать мы? — продолжил муж. — Выдвигаться вперёд и опрашивать людей на каждом постоялом дворе? Этот парень — верхом. Нам за ним сроду не угнаться. Опять же, заметить может, что не один он такой любопытный.
