Внутри эта коляска была отделана атласом, а еще там лежал ажурный плед. Над сиденьем покачивался зонтик, украшенный султанчиками.
В коляске сидел мрачный, как грозовая туча, Дарси. Мало того, шею кота украшал большой кремовый бант.
Иногда скоттиш выдавал персонально для меня какую-нибудь изощренную угрозу или проклятие. Но что я могла поделать, если в этом дурацком парке с питомцами можно было передвигаться только так?
Они даже колясочки предоставляли, и я, между прочим, выбрала самую скромную из всех.
Чинно проходящие мимо посетители парка с любопытством заглядывали в колясочку, восторгались редкой породой Дарсика и просили разрешения погладить. Я, конечно, отказывала, ссылаясь на скверный характер своего фамильяра. А то цапнет кого-нибудь еще, а я потом красней.
Рядом со мной бодрым шагом шла хозяйка местного таблойда леди Трисия Бренлис. Собственно, она меня и пригласила на прогулку в этот великолепный парк, когда мы с ней недавно столкнулись на улице.
К леди Бренлис я еще с того приема у Клэев чувствовала глубочайшую симпатию, а потому с радостью согласилась. К тому же прошедшую неделю кое-что изменилось, и мне необходим был дружеский совет человека, который разбирался во всех этих… светских тонкостях.
Пару дней назад на пороге моего магазина появилась симпатичная пожилая леди, одетая скромно, но держащая себя с необыкновенным достоинством.
— Вы ведь леди Катажина Лэверти? — поздоровавшись, спросила она. — Я — подруга госпожи Фернанды. Я знаю, что вы обладаете парфюмерным даром. И вы создали для нее совершенно необыкновенные духи, леди Лэверти! Я — клиентка салона «Магнолия», но с некоторых пор меня перестала устраивать их продукция. Я бы хотела заказать у вас персональные духи. Для себя. Надеюсь, вы мне не откажете, милая девочка?
Трудно описать ощущения, которые я в тот момент испытала, одним словом. Но, наверное, «восторг» подойдет!
Эта женщина, которую звали госпожа Спарроу, пришла ко мне не за какой-то там крысиной отравой, не за освежителем для клозета, а за парфюмом! А то, что она ранее была клиенткой Клэеев, но не хотела больше покупать у них духи, стало для меня дополнительным стимулом.
Духи для госпожи Спарроу я на чистом вдохновении сотворила в тот же день. Это был ненавязчивый фруктовый аромат с черной смородиной, грушей и гарденией в чуть затемненном квадратном флаконе с двумя резными листочками.
Когда же на следующий день, Спарроу явилась за духами, а я, немного волнуясь, их ей вручила, то получила искренние восторги и немаленькое денежное вознаграждение за свой труд.
Какова же была моя радость, когда через два дня подруга Фернанды зашла ко мне с подарком — баночкой собственноручно сваренного смородинового варенья.
— Ваш аромат дал мне необыкновенную бодрость, моя дорогая, — заговорщически прошептала пожилая леди. — Выпейте чаю с моим вареньем — и оно согреет вас в самый лютый холод!
В тот же день ко мне заглянула еще одна подруга Фернанды. Затем пришли еще две подруги уже самой Спарроу.
Все трое заказали мне персональные духи и ушли очень счастливые. Я тоже была счастлива, потому что у меня появились кое-какие деньги.
И кое-какие планы, которые по мере того, как я их обдумывала, становились все грандиознее и грандиознее.
Трисия Бренлис с ее критическим мышлением и знаниями, кто есть кто в местном обществе, была тем человеком, который мог подсказать что-нибудь полезное.
Поэтому мы с ней сейчас и шли по аккуратной дорожке Вилберн-парка, раскланиваясь со знакомыми и незнакомыми, которые провожали нас любопытными взглядами.
— Хочешь открыть парфюмерный салон? Как был у твоей матери? — переспросила Бренлис с таким удивлением, что это меня неприятно кольнуло. — Но кто будет твоим парфюмером? В «Магнолии» это Джулия Клэй, а больше парфюмеров в Инферно я не знаю.
— Я сама буду своим парфюмером, — веско сказала я.
— Что ж… — девушка оценивающе посмотрела на меня, но от комментариев удержалась. — Считай, скидку на рекламу в «Новости Инферно» я тебе дам. Но больше, я так понимаю, у тебя ничего нет.
— У меня есть некоторые накопления на ингредиенты, — поделилась я и со вздохом сказала о своей главной проблеме. — Все дело в помещении. Даже если я сделаю в «Удобрениях и бытовых эликсирах» ремонт и повешу новую вывеску, боюсь, что покупатели не пойдут ко мне… Магазин расположен в бедном квартале, а персональные духи — это элитный товар. Покупатели ароматов — люди и демоны, занимающие высокое положение в обществе. Они просто не пойдут на Рутную улицу за духами.
— Здраво рассуждаешь, Катиж, — одобрительно сказала Трисия. — Тогда выход один — продать помещение на Рутной и на эти деньги купить в каком-то более фешенебельном квартале. В идеале прямо напротив «Магнолии» открыться!
И Трис захихикала под неодобрительные взгляды проходящих мимо почтенных леди.
— Я уже узнавала, — с досадой сказала я и от расстройства даже наехала колесом колясочки на камень, отчего Дарси взвизгнул. — Даже если б я владела тремя лавками на Рутной и продала бы их, мне все равно не хватило даже на самый маленький магазинчик на той же Соррель-авеню, где находится «Магнолия»… А открываться на Рутной — это заранее обречь все дело на провал!
— Да уж, ситуация… — протянула Трисия. — Как ни крути, тебе нужен богатый и влиятельный спонсор…
— И я даже знаю, кто бы это мог быть, — недовольно промурчал из своей коляски скоттиш.
«Цыц!» — сурово велела я коту, а вслух сказала:
— Ты хорошо знаешь все это… светское общество. Кто бы мог выступить в этой роли?
— Ты знаешь ответ, — усмехнулась Трис, хитро взглянув на меня. — Один очень шикарный и очень одинокий верховный демон. Форас ведь бросил Вариен. Она рвет и мечет. Ты об этом, разумеется, слышала?
— Разумеется, нет, — рассеянно сказала я. — Форас Данталион в качестве спонсора мне в любом случае не подходит…
— О-о-о, вспомнишь солнце — вот и лучик, — внезапно резко перебила Трисия и пихнула меня в бок. — Ну прямо, как по заказу… Улыбаемся и машем, Катажина, улыбаемся и машем!
Причина такого поведения Трисии стала понятна очень быстро. По дорожке нам навстречу прогулочным шагом двигалась баронесса Мониса Вариен в компании какой-то худой высокой особы с лошадиным лицом.
— Баронесса Вариен, леди Милдеред, — без особой любезности поприветствовала женщин Трисия.
— Ой, Бранда, что-то навозом запахло… — с преувеличенно озабоченным видом Мониса Вариен махнула рукой, а затем принялась душить свой платок.
— Не сильнее, чем десятками тысяч су, потраченных кем-то на свадебное платье для свадьбы, которой не будет, — усмехнулась Трис.
Я не особо поняла эту реплику, но, заметив, как позеленела Мониса, поняла, что Трисия попала прямо в точку. И лишь когда мы разошлись на дорожке с противной парочкой, Трис пояснила:
