— Закон — что дышло: куда повернул, туда и вышло, — я припомнила народную мудрость из своего мира.
Чем и осложнила свое положение. Демон дернул меня на себя до неприличности близко.
И вдруг замер. Тонкие крылья его носа затрепетали, а в глазах мелькнуло удивление. До боли выкрутив мою руку, Форас поднес ее к лицу и вдохнул запястье.
— Вот как, — негромко проговорил демон и посмотрел на меня так, словно только что увидел. — Занятно…
— КАТАЖИНА! Если ты сейчас не принесешь «Дохликс», то сегодня вечером он окажется в твоем ужине!
— Уже несу! — я вынырнула из-за шкапа.
Герцог Данталион проводил меня долгим и очень пристальным взглядом, но задерживать не стал.
Рыжеволосая баронесса с ходу почуяла неладное. До этого она смотрела на меня, как на вещь. Зато теперь одарила испепеляющим взглядом.
По-моему, она готова была отраву из бутыли мне в горло мне залить. Ну, или огреть меня ею хорошенько.
Рыжая тут же поспешила продемонстрировать свое превосходство.
— Котик, а ты порадуешь меня сегодня подарочком? — капризно спросила Вариен, пытаясь привлечь внимание демона. — Я присмотрела такие чудесные изумрудные сережечки в магазине золотых дел мастера Стронуса. Форас, ты меня слышишь?
— Разумеется, слышу, Мониса, — отмахнулся герцог Данталион, даже на нее не глядя. — И я тебе уже говорил, не называй меня котиком.
Все его внимание было сосредоточено лишь на мне. Он равнодушно пообещал рыжей сережки. Обрадованная Вариен кинула на прилавок две монетки, и поспешила увести своего шикарного спутника.
Или он ее увел, чтоб поскорее от нее отделаться?
Мне захотелось подбежать к окну, чтоб проводить герцога взглядом и еще на него полюбоваться, но моя новоявленная родственница не дала этого сделать.
Едва за покупателями закрылась дверь, Порция разразилась целой тирадой:
— И что это такое было, Катиж, милая? С таким-то обслуживанием я не удивлена, что лавка на грани разорения! Я, конечно, понимаю, что дара у тебя почти не осталось, но сотворить отраву — это самое элементарное. Хорошо, хоть барон Томзен пригласил тебя в свой кружок поддержания магии. Это поможет сублимировать последние крупицы дара, что у тебя остались. Будет очень жаль, если придется закрыть магазин. Хорошо, твоя мама пропала и не видит, в какой упадок пришло ее детище.
И тетя Порция приторно вздохнула.
— Пропала? Моя мама пропала?
— Ну да, — пожала плечами тетя. — Когда тебе было тринадцать лет. Да что с тобой, Катажина? Уж не потеряла ли ты при падении память?
— Возможно, частично, — разволновавшись, пробормотала я.
В моем мире моя мама погибла пять лет назад в автомобильной аварии, но здесь она не погибла, а пропала без вести.
А что, если она жива?! Раз это мать моего двойника, то и моя тоже.
Ведь правда же?
— В таком случае напоминаю, что в будущую субботу я жду тебя на прием в честь представления нового аромата Джулии, — перевела тему тетя. — И, кстати, Грегори там тоже будет. Он еще не сделал тебе предложение?
При имени «Грегори» я почувствовала слабый укол в сердце. Что-то отозвалось во мне. Насчет предложения я понятия не имела, поэтому на всякий случай помотала головой.
— Ну, ничего, не переживай, — успокоила меня тетя. — Все к этому идет. Грегори — замечательный молодой человек и отличная пара для тебя. Так же, как и ты, звезд с неба не хватает… Вы прекрасно поладите. Как твоя патронесса, я с радостью благословлю этот союз.
Ого, а у меня тут оказывается, свадьба намечается! Прямо даже интересно посмотреть, с кем.
Она еще некоторое время болтала в таком духе, а потом, наконец, вознамерилась удалиться.
— Ах, помощь тебе отнимает у меня столько сил, а мне о своем деле думать надо! — воздела глаза к потолку родственница. — Да, кстати. Я заметила, садовод, господин Эрвин, привез тебе розовый перец. Наверное, по ошибке. Он тебе совершенно ни к чему, яды и удобрения ты можешь смешивать и без этого. А вот у меня перец как раз закончился. Я пришлю за ним. Только расплачусь как-нибудь позже, ты же не против? Что-то ты сегодня совсем не в себе, дорогая. Мой тебе совет: закрой магазин — он никуда не убежит. И сегодня полежи, отдохни. А лучше — сходи к лекарю.
Я заверила тетю, что так и сделаю, и, наконец-то ее выпроводила.
Когда она вышла, я заметила, что одна монетка из двух с прилавка исчезла.
5 глава
Когда тетка удалилась, я вышла следом, чтоб осмотреться.
Находилась я на средневековой улице: узкой, серой и длинной. Выложенная грубым камнем мостовая, кирпичные дома с деревянными каркасами, снующие туда-сюда местные жители в простой одежде серых и коричневых расцветок…
«Рутная улица» было написано на покосившейся табличке.
Мд-а-а, явно не центр города.
Впрочем, кое-что привлекающее внимание на этой улочке было. А именно — вывеска моего магазина, которая выделялась своей уродливостью.
«УДОБРЕНИЯ И БЫТОВЫЕ ЭЛИКСИРЫ».
Рядом старательно намалевано изображение то ли пару месяцев назад издохшей крысы, то ли просто кучи неприличного происхождения.
Кстати, по поводу кучи.
Шестое чувство заставило меня отскочить — и вовремя. Окошко сверху открылось и оттуда прямо на мостовую звонко выплеснулось содержимое, о природе которого я даже знать не хотела.
Так как дорога шла под горку, то оно по сточной канаве весело потекло вниз.
Пахло на этой улице соответствующе. Далеко не розами, в общем, пахло.
Какой-то захудалый бедняцкий квартал.
Отличное место для торговли, ага!
Я поспешила вернуться обратно в магазин. Вислоухий серый кот сидел в позе копилки прямо на прилавке, щуря апельсиновые глаза.
При виде него я несколько раз громко чихнула.
— Желаю трапезничать. Покорми меня, рабыня, да поживее! После можешь приступать к исправлению того мяу, что ты натворила.
Не зря эту породу назвали скоттишами, ох, не зря!
— Можно, пожалуйста, не называть меня рабыней?
Мой вежливый вопрос привел кота в искреннее замешательство.
— Ладно. Они, кожаные, существа недалекие, им надо подробно объяснять, — сам себе сказал он и обратился уже ко мне. — Ты слышишь мои мысли, а я слышу некоторые твои. В моем мире такая связь существует между хозяином и его ши-гочи, личным рабом.
— Прелестно! — я не сдержала восклицания. — Мало того, что муж изменил мне с сестрой! Мало того, что я попала в чужой мир! Так я еще и стала рабыней уличного кота?
— Уличного кота? Да как ты смеешь, служанка? — тут же разгневался скоттиш. — Великого Властелина Дарсиуса Первородного, лучшего своего племени, Пушистого, Вислоухого и Сиятельного правителя Мяубурга, наисправедливейшего, наиблагороднейшего и самого великолепного представителя семейства кошачьих. Правда, в данный момент изгнанного из родной страны презренным узурпатором, который захватил трон. Раз ты теперь моя ши-гочи, будь добра заучить мой титул наизусть!
