Дима поспешил в палату к Ане. Она уже переоделась в джинсы и топик и просто ждала его. Захватив сумки, они покинули комнату. Она сама не замечала, как все время ускоряла шаг, пересекая коридоры и сад. Возле ворот она остановилась и оглянулась. Девушка окинула сад долгим взглядом. Здесь окончательно исчезла Аня Новикова и появилась Анжелика Красова. Всё! Дороги назад нет! Теперь даже если она встретит кого-то из прежних знакомых, никто её не узнает! Дмитрий дотронулся до её руки, отвлекая от грустных мыслей. Яра встряхнула головой, отбрасывая все сожаления, и шагнула вперед. Навстречу новой жизни!
Слава с трудом разлепил веки, не понимая, отчего так болит лицо и живот. К головной боли за месяц беспробудной пьянки он уже привык, но вот лицо…
Ах да, он же вчера ввязался в какую-то потасовку с подвыпившей компанией. Точнее, сам завязал драку, надеясь, что физическая боль вытеснит душевную. Не вышло.
Слава поморщился от боли, пытаясь привстать с кровати. Сколько же их было – трое или четверо? Им, в принципе, тоже досталось от него, но численный перевес был явно не на его стороне. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы не вмешались телохранители его отца. Они появились из ниоткуда и разогнали драку. К тому времени он уже валялся на асфальте. Но все равно пытался сопротивляться телохранителям отца, когда его погружали в автомобиль. Вроде его даже отвозили в больницу, где проверили его состояние и обработали ушибы. Что же было дальше?
Слава огляделся по сторонам. Так, его отвезли к отцу в коттедж. И только сейчас он заметил Александра, сидящего в кресле возле окна. Тот молча смотрел на сына, чувствуя, что он совершенно бессилен. Бессилен помочь парню справиться с его болью. Александр заметил, как глаза Славы в который раз загорелись ненавистью и злобой, а глубоко внутри он видел боль и отчаяние. И так было всегда, когда их взгляды встречались. Правда, в основном сын вообще не смотрел на него, полностью его игнорируя. Ну как? Как объяснить ему, что он всего лишь хотел защитить его? Что он не предавал его? Он просто не мог отпустить сына тогда на верную смерть! Слава даже не слушает его, как будто вообще не замечая. Как ему пробиться через эту стену молчания?
Слава, не обращая внимания на умоляющий взгляд отца, молча отвернулся. Он заметил, как осунулся его отец и как-то постарел, но ему было все равно. Преодолевая слабость и боль, Вячеслав встал и направился к шкафу.
– Слава, – начал Александр, осторожно подбирая слова. – Как ты думаешь, что бы почувствовала Аня, увидев тебя сейчас?! Всего избитого, после месячного запоя? Жалость? А может, отвращение?
– Не смей говорить об Ане! – с ненавистью выкрикнул парень, не оборачиваясь. – Не смей даже упоминать её имя! – он с остервенением стал натягивать джинсы, стараясь избавиться от мыслей о правоте Александра. Слова отца заставили его взглянуть на себя со стороны. Действительно, ничего, кроме жалости он ни в ком не мог вызвать. Даже вчера парни не хотели с ним связываться. Но вслух ничего не сказал, продолжая одеваться. Схватив ключи и бумажник, он направился к выходу, на прощание бросив с угрозой: – Если меня ещё раз насильно привезут в этот коттедж, клянусь, я подожгу его.
Александр печально посмотрел вслед сыну. Глубоко вздохнув, он встал и направился к телефону. Уже второй раз он просил Олега вмешаться, понимая, что Славу нельзя сейчас оставлять одного.
Вячеслав так торопился покинуть ненавистный коттедж, что совсем забыл, что вчера его сюда привезли телохранители. Значит, машина осталась возле того магазина, к которому он подъехал, желая пополнить запасы спиртного. Но возвращаться в коттедж и просить ключи от другого автомобиля он не хотел. Поэтому решил прогуляться по лесу до ближайшей остановки общественного транспорта.
Он шел неспеша. Ему некуда было торопиться. Сейчас, будучи насильно протрезвленным, он понимал, что алкоголь не может ему помочь. Он не может заполнить пустоту в душе, не может облегчить боль потери. Он дает только временное забытьё. Но потом боль и воспоминания возвращаются, и ничто не может ему помочь. Слава остановился, чувствуя, как комок в горле мешает ему дышать.
– За что? – закричал он на весь лес, спрашивая небо, Бога, судьбу, самого себя… – Почему мы? Неужели это плата за наше счастье? И если так, то почему платить должна была она? – его голос упал до шепота.
Он обессилено опустился на колени. Перед глазами пролетали воспоминания их совместной жизни. Казалось, он вживую видел сейчас её улыбку, её искрящиеся глаза, её мягкие рыжие волосы. Стоит ему протянуть руку, и он сможет дотронуться до неё…
Он не знал, сколько времени просидел так на лесной тропе. Очнулся он, когда какой-то старик дотронулся до его плеча.
– Эй, паренек, с тобой все в порядке? – обеспокоено спросил тот.
Ничего не ответив, Вячеслав встал и побрел дальше на остановку. Он не помнил, как добрался до дома. Поднявшись на свой этаж, увидел Олега. Тот сидел на ступеньках и, как видно, давно уже ждал его здесь.
– Слава, – начал Олег, поднимаясь со ступенек. – Я думал уже, что ты не придешь. Что у тебя с телефоном? И, кстати, кто это тебя так отдубасил?
Слава почти месяц назад перестал отвечать на звонки. Он не хотел слышать слова утешения его друзей. Особенно он возненавидел фразу: «я понимаю, как тебе плохо…» И не хотел никого видеть. Поэтому часто не откликался не только на телефонный звонок, но и на дверной. Да и сейчас, увидев Олега, не особо обрадовался. Но закрыть дверь перед его носом не мог.
– Телефон, наверное, разрядился… – ответил он, проходя в квартиру. Олег зашел следом и в растерянности остановился. Помимо общей грязи, в глаза бросались пустые бутылки, разбросанные повсюду.
– Твоя домработница уволилась? – недоуменно спросил он.
Больше месяца Слава не открывал никому дверь, закрытую на щеколду. Наверное, тетя Галя, приходившая к нему два раза в неделю, решила, что она и правда уволена. Ничего не ответив, Вячеслав направился в кухню. Вроде у него оставалось ещё пара бутылочек пива. Олег пошел следом и недовольно спросил:
– Что ты делаешь?
– Мне нужно срочно похмелиться, – доставая бутылку, пробормотал Слава. – Кстати, будешь? – Олег, покачав головой, забрал у него бутылку.
– Что ты с собой делаешь? Ты думаешь, что выпивка поможет забыть тебе боль? Что спиртное исцелит твои раны? – с сарказмом спросил он.
Слава покачал головой и, отвернувшись, тихо признался:
– Нет. Я знаю, что алкоголь не может исцелить меня. Зато он помогает хоть на время забыть, что её больше нет, – Вячеслав вздохнул и ещё тише прошептал: – И что в её смерти виноват только я.
– Ты ни в чем не виноват! – возразил Олег твердо, подходя к нему. Он положил руку на его плечо. – Ни в чем! Ты же ничего не мог сделать! И Аня, где бы она сейчас не находилась, знает это, – Слава зажмурился, пытаясь сдержать слезы.
– Ты не понимаешь! – выкрикнул он. – Это я должен был умереть! Я! А не она! Им нужен был я! – Олег обнял его за плечи, понимая, как ему тяжело и не обращая внимания на его попытки освободиться. Он не знал, как еще утешить друга.
