Первым их услышал Нолан. Десятки голосов, что взывали к своим соплеменникам. Они были полны страданий и боли, они метались в агонии, и Нолан обхватил голову руками, пытаясь унять этот шум. Ника, которая и раньше слышала эти голоса, посмотрела на парня с сочувствием, остановить это не могла. Рэтмир, Кристан, Элрик не слышали крики, но сполохи магии донеслись и до них. Магам хотелось начать все крушить, тело наполнялось словно безумием, которое хотелось выпустить, но никто из них не понимал как.
Барьер пал, и перед всеми в стене появился проход в огромный зал, каменные колонны поддерживали высокий потолок. В отличие от коридора тут было сухо, и при появлении гостей по стенам и колоннам стали вспыхивать магические светильники, открывая для обозрения около сотни кристаллов. Вот только большинство из них были сломаны. Лежали на каменном полу осколками, оплавленными валунами.
— Откуда их столько? — прошептал Элрик.
— Отовсюду, — Ника присела рядом с разбитым кристаллом и погладила осколки. — Этот из Домерона, а тот из Тансвиля. А вот тот целый из королевского хранилища Анрога.
— Я помню, что ты говорила, что герцог собирает Оракулов, но чтобы столько… — Рэтмир вглядывался в осколки, порой ему казалось, что из них за ним следят, но тут же скрывались, если он смотрел более внимательно.
— Я освобожу всех, — Ника поднялась и осмотрела зал.
— Нет! — Нолан, увидев количество кристаллов, осознал, сколько страданий переживет и Ника, выпуская на свободу его соплеменников.
— Нет? — тихо переспросила девушка и, склонив голову, уточнила. — Ты ведь слышишь их? Чувствуешь? И хочешь оставить все как есть?
— Я не слышу, — тихо прошептал Элрик, — но чувствую. Есть ли резон выпускать это безумие.
— Я не выпускаю безумие, — тихо прошептала Ника, — я выпускаю пленников. — Шагнув к целому кристаллу, она положила на него руки и более громко объявила. — Я клянусь, что освобожу всех, но сейчас нам нужны те, кто сможет помочь удержать Темный лес. Кто может помочь людям, что остались в нужде, кто сможет усмирить монстров, что полны ярости. Кто ищет покой, я не буду заставлять идти с нами, я дарую вам сон до нашего возвращения.
Кристаллы, что мерцали спокойным голубым светом, стали оживать, то тут, то там сияли голубые глаза, и тени мелькали, маня к себе.
— Ника? — Рэт встревожился, наблюдая за такой реакцией, но девушка улыбнулась и вошла руками внутрь кристалла. Острые грани словно взорвались мелкой пылью, что осела на фигуре пузатенького мужчины. Он ухватил Нику за руки и несколько минут они молча смотрели друг на друга. Рэтмир, наблюдая за ними, видел, как неровное сияние ауры Оракула распрямляется, приобретает целостность, и, наконец, слабо улыбнувшись, мужчина сказал:
— Вояка из меня никакой, но накормить и обогреть смогу многих.
— Это будет великолепно, — Ника улыбнулась и шагнула к другому кристаллу, что осколками замер на полу. Никто, даже Нолан, не подумал, что Оракул, запечатанный в разрушенном кристалле, еще жив, но Ника протянула к нему руки, и осколки зазвенели. Повинуясь странной силе, они сложились вместе и выкинули из своих недр худенькую девчушку лет четырнадцати. Она выпала Нике на руки и снова наступило несколько минут тишины. Несколько слез стекло по щекам, и вновь аура оракула восстановилась, и девочка расправила плечи, в её глазах засияла жизнь, и, оторвавшись взглядом от Ники, она посмотрела на Рэтмира.
— Я помогу на границе. Я умею играть музыку покоя, что освобождает души от злости и гнева.
— Отлично. Уверена, это усмирит многих, — улыбнулась искренне Ника.
Она переходила от кристалла к кристаллу, и новые оракулы поднимались и обещали помогать. Нолан наблюдал за этим молча, все его силы и способности меркли перед этой девчонкой. Так, как она помогала соплеменникам, он никогда не сможет. Несколько минут, и она снимала тяготы прошлого, давала надежду на будущее. Освобожденные Оракулы окружили кронпринца. Слушая их возможности, он решал, куда отправится тот или иной Оракул. Толстячок, что Ника освободила первым, снабжал своих собратьев едой. Еще один открывал порталы, несколько парней по крепче складывали кристаллы тех, что просто хотел покоя, но, наблюдая за освобождением своих соплеменников, и среди них появлялись те, кто вновь находил в себе силы встать на защиту Вечного леса.
— После всего, что они пережили, они по-прежнему не отказывают людям в помощи? — тихо поразился Кристан. Он ждал, что к нему кинутся с обвинениями, был готов выдержать удары и унижения, но бывшие пленники словно не замечали его.
— Они помогают не людям, — также тихо ответил ему Нолан, — и даже не Ники. Они помогают Вечному лесу. Дают ему силы и надежду, что Темный Лес будет остановлен.
— Думаешь, Лесар отступит?
Нолан пожал плечами, но Кристану ответил Рэтмир.
— Ника как-то сказала, что сражения между людьми и монстрами Темного леса надо обязательно избежать. Я думал поймать Лесара, усыпить или, на крайний случай, заточить в кристалл. Но с появлением Ники я понимаю, что многое изменилось. Сейчас, против Лесара выступают его же соплеменники. Те, ради кого он рушит границы. Возможно, их наличие даст нам возможность устроить переговоры. В любом случае моя вера в победу крепнет с каждым из них.
Спустя несколько часов, в подземелье пришли Нордик и Старший, ведя под локоток старого герцога. Увидев внука, тот расплакался, протянул к нему руки и назвал по имени. Память стала возвращаться к старику, и Старший это подтвердил. Кристан обнял своего деда и гладил того по голове, хлюпая носом, не скрывал своих слез и сильно вздрогнул, когда по залу, перекрывая гомон десятков голосов, раздался женский крик:
— Кристан!
Все замолчали, и Ника отступила в сторону, пропуская только что освобожденную женщину. Протягивая руки, она спешила к сыну, и Кристан шагнул к ней навстречу. Не успела она до него дойти, как он рухнул перед ней на колени. Она не задержалась ни на минуту, обняла его, укрыла от всех искаженное мукой лицо и приглушила тихие всхлипы шепчущие: «Мама, мамочка». И от этого сердце Рэтмира вздрогнуло. Там, в родном замке, оставались его родители, которые так же ждали, когда их освободят, и, найдя взглядом Нику, увидел, как она улыбается ему и согласно кивает, словно прочла его мысли.
Глава 42
Замерев в парке, что был возле замка герцога, Лесар, прикрыв глаза, наблюдал за происходящим в подземелье. Ему не было нужды находиться там, магия тысячами глаз осела на стенах подземелья и наблюдала за Никой. Рэтмир был прав, он не стал уходить, кружил рядом, выискивая момент добраться до девушки и получить ответ на свой вопрос. Но проходило время, и Лесар видел, как девушка целовалась с принцем, как настояла вновь спуститься в катакомбы замка, как искала Оракулов, что заперли в хранилище. Он порадовался, когда привели герцога, и она надела ему ошейник. Не сдержавшись, захохотал над ее гневным «Я неправильный Оракул!», но после открытия хранилища все изменилось.
