— Да так… — все с той же едва заметной улыбкой Джон приседает, заглядывая мне в лицо. Ловит мои пальцы, прижимает к своим губам. И почему-то сейчас мне становится от этого неловко. Просто потому, что это вот неправильно…
— Боже, Рози, как я рад, что с тобой все в порядке, — тихо шепчет Джо, стискивая мою ладонь. И черт, как же пристально и странно он на меня смотрит…
— Так, извини, пожалуйста, мне надо руки помыть… — я торопливо соскальзываю с табурета. И в ванной, подставляя свои пальцы под ледяную воду, я чувствую себя дурой. Наверное, мне показалось, что это слишком. Разве нет? Мои отношения с Джо всегда были очень теплыми, у нас даже личные прозвища друг для дружки есть.
Многие мои знакомые даже уверены, что между мной и Джо далеко не просто дружба, вот только до сей поры Джон мне руки не целовал. И так на меня не смотрел… Или я была дура и не замечала?
И… И что мне с этим делать? И не буду ли я дурой, если сразу вслух скажу, что я ни к чему подобному не готова?
Господи, Агата Виндроуз, ты вроде бы взрослая, упрямая как коза, играешь с огнем, суешься к опасным демонам, а стоит только произойти чему-то, что задевает тему отношений мужчины и женщины, и… И вот, здравствуй, ступор, давно не виделись.
Но одно знаю точно — я не хочу терять друга. Единственного друга в Лимбе, в общем-то. Который вообще обо мне беспокоится. Который приходит ко мне проведать, который слушает мои глупости, когда я задолбалась после смены, с которым можно просто выпить кофе, наконец, и он не будет делать вид, что с тобой не знаком, если ты вдруг накосячишь…
Мне ведь есть за что ему быть благодарной. Он со мной возится, тянет из уныния, которое обычно одолевает всех в Лимбе после того, как осознаешь все свои “потрясающие перспективы”. Ведь Джо не обязан тратить на меня свои силы, свое время, свой ресурс…
Но если он хочет от меня большего, чем дружбы, то что мне с этим делать?
И как мне сейчас выйти и сразу сказать ему, чтобы ни о чем таком в мою сторону не думал? Как это вообще можно сказать и не обидеть?
В дверь ванной стучат. Негромко, будто одной только костяшкой согнутого указательного пальца.
— Рози, все в порядке? — обеспокоенно спрашивает Джон с той стороны двери.
М-да, кажется, я уже минут десять тут руки мою. Можно подумать, что у меня тут прятался демон и меня сожрал. Ну или что меня в раковину смыло.
В конце концов, на кой черт я себя накручиваю-то? Мне вообще, скорей всего, показалось, так что теперь, из-за этого всю жизнь от Джо по углам прятаться?
Ополаскиваю водой еще и лицо, вылезаю из своего временного “убежища”, чтобы глянуть на Джо, нацепив на губы виноватую улыбку.
— Извини, я что-то задумалась.
— Ты все еще не оправилась, — Джо тихо вздыхает. — Ладно, милая, я тогда не буду тебе мешать, отсыпайся, зайду к тебе завтра после смены, что ли. Может, все-таки удастся поужинать.
— Нет, подожди, — я торопливо цепляюсь в рукав его рубашки, и Джо вздрагивает настолько заметно, впиваясь в мое лицо своими хрустальными глазами, что подозрение, что мне все-таки до этого не показалось, тут же взвинчивает цену на свои акции. У него теперь больше оснований…
Если отдавать должное — Джо смертельно хорош собой. Четкий абрис лица, светлые волосы, пронзительно-лазурные глаза. Такого насыщенного голубого я при жизни не видела ни у кого. Все при нем: и телосложение, и внешность — вот только я все равно сейчас смотрю и чувствую себя виноватой за те мысли, что, если мне не показалось, нужно бы придумать отказ поделикатнее.
— Ты что-то хотела, Рози? — мне мерещится или его голос действительно звучит слегка сипло.
Вздыхаю, прикрывая глаза.
Кажется, мне просто это кажется…
Это вообще Генри виноват, хоть его тут и не пробегало сейчас. Вчера столько пошлых шуточек отпустил, я поневоле прониклась этим всем и как дурочка свожу хорошую дружбу к обязательному желанию секса.
Вот. Точно. Это я просто паранойю. Меньше надо с исчадиями ада зубоскалить.
— Если я скажу, что у меня к тебе есть просьба, ты очень обидишься? — я виновато опускаю глаза.
Не очень-то я горжусь тем, что вот сейчас я попытаюсь позлоупотреблять нашей с ним дружбой. Хотя нет, позлоупотребляю, на самом деле. Без всяких там попыток.
— Знаешь, очень, — Джо качает головой, — потому что, видимо, паршивый я тебе друг, раз тебе перед изложением просьбы нужно у меня спрашивать.
— Джо, ты замечательный друг, просто я…
— Агата, — Джон пресекает весь этот мой детский лепет одним только коротким покачиванием подбородка, — что за просьба?
— Может, пойдем присядем?
Человеческие эмоциональные привычки неизменны, особенно вот эта вот выученная виноватость, когда ты точно знаешь, что не скажешь своему другу всей правды, но при этом уступки попросишь немаленькой. Я так старательно оттягиваю свою просьбу, неприятную одним только фактом своего наличия, что даже Джо просекает этот мой мотив, скептично покачивает головой, мол, “страдает же кто-то дурью”, но в комнату возвращается, снова падает в свое любимое кресло и смотрит на меня с интересом.
— Я тебя слушаю, Рози, — у него на губах мягкая улыбка, он вообще выглядит доброжелательным, а я — как будто явилась на урок живописи с невыполненным домашним заданием, стою с виноватым видом, сцепив пальцы за спиной и чуть раскачиваясь на пятках.
Но не могу же я вечность так молчать, да? Я набираю в грудь воздуха и выпаливаю на одном дыхании:
— Возьми меня работать в штрафной отдел, Джо.
В Лимбе нет животных. Ни зверей, ни птиц, ни насекомых. Они тут не нужны, продукты и все необходимое для работников создается Небесами, но все же без кошек и птиц иногда бывает ужасно тоскливо.
Почему я подумала об этом именно сейчас? Потому что в моей комнате сейчас царит такая тишина, что не помешала бы какая-нибудь муха, бьющаяся в стекло. Хотя бы для того, чтобы снять напряжение.
Джо смотрит на меня с острым непониманием во взгляде, как в смертном мире смотрят на душевнобольных. И в принципе я понимаю, почему он так смотрит. Ведь в штрафном отделе восьмого слоя Лимба работают демоны.
Те самые, низших уровней, которым Небеса и Ареопаг архангелов выдали амнистию. Но даже низшие демоны нуждаются в контроле и дисциплине. И даже низшие демоны опасны для кого-то вроде меня, без единой демонической метки.
— Рози, ты с ума сошла? — Джо все-таки оттаивает, подается вперед, упираясь ладонями в колени. — Ты забыла, с кем я работаю?
— Я помню, — я пытаюсь говорить твердо. — Джо, ты же знаешь, что мистер Пейтон меня уволил?
Джон чуть прикрывает глаза. Знает. Он совершенно этому не рад, но он об этом знает. Еще бы нет. Серафим все-таки, не ангел пятого — самого младшего — ранга с грязными от греха крыльями.
