Усевшись напротив, он еще раз ей улыбнулся. Искренне.
– Ну, давайте вас спасать. Рассказывайте.
– Ах, это какой-то тихий ужас. Триллер! – она закатила глаза и прижала руки к сердцу. – Вы знаете, что на мне ничего нет. Гола, как церковная мышь. Всё на моем муже. Конечно, мы не оформляли свои отношения в ЗАГСе.
– Нотариальный договор, я помню, – кивнул Сергей.
– Так вот. Вчера мне пришло письмо от судебного пристава, что мой муж… Мой муж! Должен почти пять миллионов… Ах!
Без какого-либо стеснения, она достала из сумочки флакончик с нюхательной солью и пару раз потянула носом над пузырьком.
– Господи, они наложили ограничения на нашу квартиру. Ту, которая в Коломенском.
Она с выражением первобытного ужаса посмотрела Сергею в глаза, как бы не видя его, и прошептала:
– Что же теперь будет?
Сергею стоило больших усилий сдерживать улыбку.
– Документы принесли? – спросил он, стараясь быть строгим.
Она засуетилась, доставая откуда-то из-за платья портфельчик и вытаскивая документы.
– Да-да-да… Вот тут всё, всё есть. Разберитесь, голубчик, выручите из беды.
Сергей полистал бумаги.
– Я думаю, что они подозревают нечистую схему и запугивают вас. При беглом взгляде могу сказать, что вынесение ограничений неправомерны, но, конечно, нужно разбираться.
Надежда Петровна покусала губы, поерзала в кресле, вздохнула и прошептала:
– Сергей Сергеевич. Постановление вынес Тверской суд.
– Понятно. Это не страшно.
– Правда?
– Конечно. У меня там хорошие отношения с судьями. Не Конева, случайно, выносила постановление?
– Она, – кивнула дама.
– Так вообще прекрасно, – сказал Сергей, захлопнув папку.
Надежда Петровна радостно подпрыгнула на стуле и хлопнула в ладоши от счастья.
Сергей сделал серьезное лицо.
– Подождите радоваться, – прервал он ее восторг. – То, что шансы хорошие, еще не гарантирует стопроцентный результат. Я сейчас внимательно изучу ваше дело, и, если все хорошо, позвоню Коневой. Скорее всего, подадим апелляцию. Мы еще успеваем.
Надежда Петровна приложила к груди руку, усыпанную массивными перстнями, и закатила глаза.
– Сергей Сергеевич! Вы мой герой!
Сергей предостерегающе поднял палец. Она тут же всплеснула руками – молчу-молчу, – поднялась и, как большое пурпурное облако, выплыла из комнаты.
Сергей позволил себе наконец усмехнуться и стал листать документы. По всей видимости, ему удастся снять ограничения и вообще отменить этот нелепый долг.
Тот факт, что Надежда Петровна вела серые схемы, нисколько не беспокоил Сергея. Он знал, как ее любил муж, хотя здесь была меркантильная причина, но главное – внуки. Они просто обожали бабушку.
Вошел Самуил Аркадьевич. Он аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Что, в трудах аки пчела? – поинтересовался он.
– Да у Надежды Петровны тут проблемка, – объяснил Сергей.
– Надеюсь, ничего серьезного? – обеспокоенно спросил директор.
– Нет, ерунда.
– Это ха-ра-шо, – Самуил Аркадьевич уселся в кресло напротив Сергея чуть боком и положил левую руку на стол.
Сергей посмотрел на него, ожидая рассказа о чихуа.
– А я вот, знаешь, тут подумал. Всё взвесил, – начал Самуил Аркадьевич. – Возможно, я тороплюсь, но хочу, чтобы у тебя была, как это сейчас модно говорить, дополнительная мотивация.
Сергей вопросительно посмотрел на Самуила Аркадьевича, догадываясь, на что тот намекает.
– Сережа. Ты ведь знаешь мою вторую контору на Рождественке?
– Конечно, – кивнул Сергей.
– И Лихачева ты помнишь?
Лихачев был заместителем Самуила Аркадьевича во втором офисе.
– Видел пару раз.
– Ну, так вот. Этот шельмец все сбежать от меня хочет, – продолжал директор. – В Англию надумал уехать. Но я ему сказал: пока замену не найду, развивай в себе патриотизм.
Сергей улыбнулся.
–Я думаю, в целом, ты уже готов, только паре вещей тебя обучить, – заявил юрист. – В пять соберемся у меня в кабинете, Владик и Максим введут тебя в текучку по своим делам, и ближайшее время ты будешь их курировать. Если все пройдет гладко, месяца через три станешь мной на Рождественке. Устраивает тебя?
Сергей распустил улыбку до ушей.
Впервые за много месяцев он улыбался не совсем искренне. Карьерный рост. Он, деревенский дурачок, в двадцать семь лет уже заместитель самого Самуила Аркадьевича, матерого юриста, прошедшего девяностые. Но. Ведь теперь он не будет появляться в этом офисе, не будет видеть Юлию Яковлевну, которая стала ему почти как старшая сестра. И вообще, тут он чувствовал себя по-настоящему хорошо. Да и с Самуилом Аркадьевичем они будут встречаться гораздо реже. А хотелось ли ему этого? Нужна ли ему эта карьера? Конечно, нет. Но, с другой стороны, работы прибавиться, а для Сергея это безусловно хорошо.
– Ну как, подходит тебе мое предложение? – повторил директор.
– Конечно, подходит! – Сергей снова радостно улыбнулся.
– Вот и замечательно. Да ты не грусти. Знаю, о чем ты думаешь. Мне и самому с тобой не хочется расставаться. Но мы ведь приходим в этот мир по одному. И должны делать свое дело. А все эти дружеские привязанности, это так, приправа.
Сергей усмехнулся.
– Да, похоже на то, – согласился он.
– Вот и молодец. А теперь, давай, не подведи меня. В пять жду тебя в своем кабинете, – Самуил Аркадьевич легонько шлепнул по столу и вышел.
Сергей вернулся домой в девятом часу. По дороге он зашел в кафе и взял ужин с собой. Он здорово проголодался и устал. Три часа слушать про хитросплетения земельного кодекса. И это всего по одному делу. Да, земля – дело сложное.
Но и усталость и голод были приятны. Сергей разложил ужин на кухонном столе, с удобством устроился на табуретке, потом мечтательно посмотрел в левый верхний угол, встал и достал из шкафчика полбутылки красного вина, налил себе треть стакана.
– Ну, ваше здоровье, – прошептал он, поднимая стакан.
Из прихожей донесся нарастающий звонок телефона. Сергей забыл достать мобильник из кармана куртки, которую повесил в шкаф. Судя по тому, что он услышал телефон, звонили давно и настойчиво.
«Наверно, прихватил какие-то документы Владика», – подумал Сергей, поставил стакан на стол и пошел за телефоном.
На экране высветилось одно слово: «Мать».
Внутри все похолодело, руки задрожали. Он быстро провел пальцем по экрану, телефон не среагировал, провел еще раз.
