Глава 22. Голый ли король?
Света сидела с Сергеем в небольшой кондитерской возле своей работы. Она задержалась. Несмотря на то, что сентябрь только подбирался к концу, все говорило о том, что зима грянет. И грянет скоро. Днем температура еще как-то соблюдала приличия – около десяти градусов выше нуля, но к вечеру падала до отрицательных значений. Вдобавок, в самый неожиданный момент из-за угла, как гопник, укравший телефон, вырывался ветер и с вертухи бил в лицо гуляющему.
Сергей сначала ждал Свету в вестибюле офисного здания, где она работала, но через какое-то время она позвонила и предложила ему подождать ее в кафе неподалеку. Они туда никогда не заходили, потому что заведение было слишком обыкновенное. Но погода предложила испытание их эстетическим запросам. И они его не выдержали.
Теперь Света сидела рядом с Сергеем за стойкой и смотрела в окно. В стекле в ярком освещении хорошо были видны они, сидящие друг против друга, поставив стулья боком к столешнице. На спинках висели Светино пальто и куртка Сергея, на столе два горячих капучино, от которых поднимался пар, а рядом Светины шарф и сумочка.
Ее замерзшие щеки горели от тепла и горячего кофе, и она всерьез подумывала зайти в WC, чтобы снять свитер. Делать это при Сергее почему-то ей казалось неудобным. Она все никак не могла понять, нравится ему или нет.
Света наклонила сахарницу с дозатором над своей чашкой, продолжая защищать Диму.
– Ты на него наговариваешь! Он отличный парень. И, кстати, смешно шутит.
– Я и не говорил, что у него нет чувства юмора, – оправдывался Сергей. – Я вообще его не обвиняю. Просто сказал, что он не живет самостоятельно, вот и все.
– Ну как это, у него же своя квартира, – возмутилась Света.
– Да, от родителей.
– Ой, у меня тоже была бы квартира от родителей, если бы не вся эта катавасия.
– Да, но у тебя ее нет. Ты сама зарабатываешь себе на жилье, – строго напомнил Сергей.
– А он, значит, не работает? – уточнила она.
– Честно говоря, я никогда не мог понять, чем он занимается, вечно какие-то проекты.
– Но деньги у него откуда-то берутся? – донимала Света.
– Берутся, – признал Сергей.
– Ага! – Света наставила на него чайную ложку. – Тебе просто завидно, что тебе нужно работать, чтобы заработать деньги, а он добывает их каким-то более интересным способом.
– Да, наверное, я просто скучный тип, – усмехнулся он с грустью.
– Нет, ты, совсем не скучный, – она на мгновение замолчала и добавила тише, глядя в чашку. – И ты мне очень нравишься.
Его бросило в жар.
– В любом случае, Дима твой клёвый, – добавила она. – Веселый, неглупый, вежливый…
– Ну, что он тебе понравился, я понял, – сказал Сергей, разглядывая отражение Светы в окне.
Света изумленно на него посмотрела.
– Ты ревнуешь?!
Он потер лоб тремя пальцами.
– Господи, конечно, нет.
– Ты ревнуешь! – ей стало весело, она откинулась на стуле. – Как ты можешь меня к нему ревновать, он же голубой!
Сергей удивленно посмотрел на Свету, сделал глоток кофе и не стал ее разубеждать.
Дима, не подозревающий о том, какие в этот момент на него навешивают ярлыки, подравнивал бороду в барбершопе. Закончив, он сел на велосипед и по дороге домой заскочил в рыбную лавку, где для него оставили отличную жирную форель.
– Инесса просила передать вам мур-мур-мур, – сказал он ежевечернюю фразу продавщице, и та, как всегда, заулыбалась.
На улице он приладил пакет с рыбой к багажнику велосипеда, накинул капюшон непромокаемой куртки и неторопливо направился домой.
Глава 23. Ультиматум
Андрей пришел на работу совершенно разбитый. Явно чувствовалось приближение, а если быть до конца честным с самим собой, то уже расцвет среднего возраста. В молодости Андрею нужно было смешать вино с водкой и пивом, причем по нисходящей, а из закуски ограничиться яблоком, чтобы так отвратительно чувствовать себя на утро. А теперь просто долгая поездка и три часа сна привели его в состояние тяжелейшего похмелья. Он достал из тумбочки аспирин и съел две таблетки, запив водой из электрического чайника, стоявшего на подоконнике. В тот момент, когда две таблетки уютно устроились у него прямо в середине горла, и он безуспешно пытался протолкнуть их водой из чайника, вошел майор.
Начальник ногой развернул стул, сел на него так, чтобы видеть Андрея, положил ногу на ногу, а руки в карманы, выставив большие пальцы наружу и направив их на Андрея.
– Ты же у нас вроде как непьющий? – сурово поинтересовался майор.
– Да, – сказал Андрей неподобающе хриплым голосом.
– Понятно. Накатался?
– Да, – ответил Андрей тем же голосом, обошел стол и сел на свое место.
– Замечательно. Я очень рад за тебя, – в голосе майора чувствовалось полное отсутствие радости.
– Послушайте, – Андрею хотелось сказать, что он нарыл ценную информацию, по сути, он уже знает маньяка, ему осталось только вычислить его место жительства и арестовать.
И майор по его глазам понял, что именно это Андрей и собирается сказать. Эти идеалистические басни за тридцать лет службы ему порядком поднадоели. Как хорошо, когда у людей нет вот этих идиотских стремлений сделать мир лучше, как хорошо, когда у подчиненного одно желание – заработать побольше денег. Тогда и статистика нормальная, и дурацких историй не происходит, а главное, нет невинно пострадавших из-за неудачных попыток вершить справедливость.
В начале девяностых был у него напарник, такой же, как Андрей, повернутый на справедливости, Лешка Михалёв. Он поддался рассуждениям Лёшки о правде, истине и всей этой требухе, и они вдвоем вычислили и отправили на смертную казнь одного насильника, который, как потом выяснилось, насильником не был – его подставили. А вдова его осталась одна воспитывать троих детей. Это было еще до «шоковой терапии». Он и раньше-то сомневался в высшей справедливости, а после того случая окончательно убедился, что не в том сила, брат.
– Нет, на этот раз, ты меня послушай, – перебил его майор холодно и жестко.
Он достал из кармана сложенный вчетверо приказ об увольнении, развернул его и положил на стол перед Андреем.
Андрей быстро пробежал его глазами, чуть хмыкнув.
– Я помню, кто твой дядя, а потому меня особенно удивляет твое рвение. Ты мог спокойно сидеть и не рыпаться, – майор недоуменно развел руками. – Но тебе обязательно надо стать героем. – И добавил резко. – А мне в отделе герои не нужны. Это в кино они решают проблемы. В жизни герои проблемы только создают. Короче так. До конца месяца у меня должны быть твои три закрытых дела. Кроме маньяка. С ним потом разберемся. И вот имей в виду, я сейчас с тобой не шутки шучу. Если ты будешь продолжать ерепениться, я сделаю так, что ты уйдешь. Да, мне не хватит сноровки объяснить твоему дяде, что ты не годишься для органов, и скорее всего тебя просто куда-то переведут, но у меня в отделе ты работать не будешь. Осознал?
