Майор вопросительно кивнул Андрею. Тот нехотя утвердительно кивнул в ответ.
– Вот и замечательно.
Майор сложил приказ и убрал его обратно в карман, после чего встал, развернул стул, как тот стоял изначально, и вышел из кабинета, оставив Андрея наедине с его таблетками, которые упорно сидели в горле.
Андрей посидел пятнадцать минут, ожидая, пока аспирин подействует, затем устало потянулся к папкам с делами. Дело маньяка на время отложил в сторону. Кажется, впервые в жизни он готов был сделать некачественную работу, скомкать тяп-ляп, лишь бы скорее освободиться от двух краж с одним разбойным нападением и вернуться к убийце, чтобы обезвредить эту бомбу до того момента, когда она вновь взорвется.
Одну из краж удалось спихнуть в отдел финансовых махинаций, так как там фигурировали фальшивые купюры. Слава богу, он еще не рассорился с Нелли, которая курировала отдел. Правда, эти мирные отношения нельзя было считать достижением Андрея в области самоконтроля. Просто он очень нравился Нелли, и она видела в социопатии Андрея какой-то ей одной понятный шарм. Благодаря ее извращенным вкусам, он довольно легко всучил ей дело о краже фальшивок.
Следователь занялся ограблением. Это был вооруженный захват терминала по оплате мобильных телефонов. В принципе, терминал могли тяпнуть обыкновенные наркоманы. Достаточно наведаться в гаражи к Кухарке и объяснить ей, что она неправа. Понятно, что она не занимается кражей терминалов, но точно знает, кто это сделал. Если, конечно, терминал утащили наркоши.
Он просмотрел третье дело. Кража. Совершенно глухая. В поезде у пьяного свистнули портфель с документами и бумажник. Можно было бы плюнуть, но пьяным, как назло, оказался заместитель главы районной администрации. И самое паскудное, что секретарю, а точнее, самому главе, нужны были не виновные, а портфель с теми самыми документами.
Поразмышляв, он решил поехать к Кухарке.
Проехав несколько остановок на автобусе, Андрей вышел в промзоне. Быстро, знакомой еще по старым делам, тропой он прошел через гаражные корпуса. Под ногами хлюпала холодная рассыпчатая грязь с песком. По назначению гаражи давно не использовались. Где-то в первой линии расположился автосервис, за ним в глубине пара гаражей служили обычными сараями, в одном он когда-то летом видел уютно обустроенное гнездышко, где пожилой мужик вытачивал деревянные игрушки. Андрей забрался в самые дебри, где дорога была настолько разбита, что даже если кто-то и хотел поставить здесь машину, вряд ли стал бы рисковать подвеской и пытаться сюда пробраться.
Андрей услышал, как скрипнула задвижка внутри дальнего гаража, подошел к нему. Гараж номер 637, полностью проржавевший, из крыши торчала небольшая труба, выпускающая тоненькую струйку дыма.
Андрей постучал.
– Танька, открывай, медведь пришел, – позвал он.
Послышались шорохи, приглушенные голоса, какой-то скрип. Затем дверь гаража приоткрылась ровно настолько, чтобы Танька, она же Кухарка, смогла выглянуть. Хотя Андрей давно ее не видел, она совсем не изменилась. Все такая же молоденькая девчушка с лицом добрым и злым одновременно. Русые волосы были зачесаны назад, рукава широкой мужской джинсовой рубашки закатаны выше локтя. Видимо, вовсю шло приготовление основного блюда – варился винт.
– Здорова, – она была сразу и рада и не рада ему. – Давно не показывался.
– Так вела себя хорошо, чего беспокоить, – Он дернул уголком рта.
– А сейчас провинилась? – Она оглянулась, шикнув на кого-то в гараже.
– Ты – нет. А вот дружки твои – провинились.
– Слушай, лейтенант, я вообще-то сейчас немного занята, к экзаменам готовлюсь. Нельзя ли нашу беседу отложить? – Она нагло посмотрела на него.
– Тань, прошли уж те дни, когда я был лейтенантом. Давно капитан. И не могу тебе быть за это неблагодарным. По химии экзамен, чай? – уточнил он.
– Ладно, уходить ты, я так поняла, не собираешься.
Андрей поставил ногу в проем между дверью, понимая, что если сейчас на железную дверь с той стороны навалятся три человека, ноге будет предоставлен высококлассный массаж.
– Ты тон поубавь, я тебе не клиент-торчок. Хочешь по-быстрому, давай по-быстрому. Кто терминал спер?
– Какой нахрен терминал? – Она насупилась и еще раз повернулась, сделала кому-то жест рукой, видимо прося убавить огонь на плите.
– За аптекой, – показывая, что сдерживает раздражение, процедил Андрей.
Она вздохнула. И молча показала глазами куда-то поверх Андрея вдаль. Он оглянулся на многоэтажки, видневшиеся вдалеке.
– Сиплый? – одними губами спросила Андрей.
Она отрицательно покачала головой и выпучила на него глаза, заставляя догадаться.
– Технарь и Лысый? – все также без звука предположил Андрей.
Она кивнула недовольно.
– Они у тебя вечером будут?
– Да ты охренел? – громко выпалила ему в лицо Таня, раскрыла дверь шире и с силой треснула Андрею по ноге.
Он схватился за ушибленную ногу, она захлопнула дверь и, судя по звуку, задвинула щеколду. Потерев ушибленную щиколотку, Андрей, прихрамывая, двинулся в обратный путь из гаражей.
– Прямо по косточке, сука, -шептал он, кривясь от боли.
Он обернулся. Дым из трубы над гаражом усилился.
Андрей недовольный тем, что приходится отвлекаться на всю эту ересь, вернулся в отдел и отправил кортеж к Технарю и Лысому, точнее Тихонову и Гришанову, а сам, собрав документы, направился домой.
Было уже темно, и Андрей взглянул на окна своей квартиры, когда подходил к дому. Как ни странно, на кухне горел свет. Их квартира была угловая, кухня – крайняя, и поэтому ошибиться в окнах было сложно.
Лиза редко возвращалась раньше десяти. Он поднялся и обнаружил на кухне свою тещу – Тамару Григорьевну. Теща была приятной пожилой женщиной немного старше шестидесяти. Вопреки современным идеям, она не гналась за жизнью самодостаточной женщины, не пыталась игнорировать свой возраст. Это была настоящая бабушка, готовящая борщи, делающая заготовки на зиму и старающаяся поддерживать гармонию в семье дочери. Она обожала внучку, но ее беспокоило то, что Лиза на нее часто кричит, и девочка становится нервной и грубой. С Лизой у них были напряженные отношения. Лиза считала, что мать хоронит себя за плитой, а занятия на грядках полагала бессмысленной тратой времени. Лиза постоянно упрашивала Тамару Григорьевну начать путешествовать и вообще побольше думать о себе. Ей совсем не хотелось стать в старости такой же – скучной занудной дачницей. Тамара Григорьевна, в свою очередь, считала, что Лизе в ее тридцать пять пора перестать вести полубогемный образ жизни, тем более, что никем выше помощника гримера в областном театре она не стала. И начать больше внимания уделять мужу, ребенку и кухне. Лиза презирала подобные советы.
А вот с зятем у Тамары Григорьевны складывались прекрасные отношения. Он очень радовался, когда заставал ее, они подолгу беседовали. Теща уважала его за то, что он серьезно относится к своему делу, не халтурит, не гонится за быстрой деньгой, любит дочь и жену. В глубине души она считала, что Лиза ему не пара, ему нужна опора, женщина, которая поддерживала бы его, создавала уют в доме. Но так уж сложилось.
