Дима помотал головой. Нет, нельзя о таком думать. Это очень нехорошо.
Пиликнул вотсап. Дима поставил игру на паузу и посмотрел сообщение. От Светы.
«А вдруг у нас телепатическая связь», – мелькнуло в голове Димы.
Она спрашивала, можно ли ему позвонить. Вероятно, хочет обсудить тот новогодний тур.
Он набрал ей сам.
– Свет, привет, – брякнул он.
– Привет, – сказала она как-то сдавленно. – Извини, я тебя не разбудила?
Ее голос был очень грустен и напряжен. Дима заволновался.
– Что-то случилось?
Она помолчала несколько секунд, потом в трубке совершенно точно послышались рыдания. Дима встал с пола, удивленно глядя в пространство.
– Свет, что такое? Хочешь, я приеду?
– Нет… я… – она справилась со слезами. – Слушай, это будет очень неприлично, если я сама к тебе приеду? Я просто не могу сейчас сидеть дома.
– Господи, конечно, приезжай. Заказать тебе такси?
– Да нет, я сама. Скажи только адрес.
Он, сбиваясь, назвал адрес.
– Там въезд через шлагбаум. Ты как подъезжать будешь, набери мне, я открою.
– Хорошо. Я с тобой хочу о Сереже поговорить, – сказала она, будто оправдываясь.
– Да, конечно, конечно. Ты, может, это… тебе купить чего-нибудь?
– Нет-нет, спасибо. Я скоро буду.
Она приехала через тридцать минут. После полуночи пробки, наконец, спали.
Даже заплаканная она была обалденная. Дима помог ей снять пальто и дал тапочки, в которых раньше ходила Ира.
«Велики», – мысленно кольнул он Ирку, видя, что для Светы нужно явно что-то размера на два меньше.
Она остановилась на пороге кухни-студии и повернулась к нему, закрыв лицо руками.
– Слушай, нет, я, наверное, лучше обратно поеду.
Дима осторожно погладил ее по плечам, и прошептал испуганно:
– Да ну что ты?! Куда ты поедешь? Давай мы сейчас с тобой сядем вот тут…
Он подвел ее к барной стойке, усадил на высокий стул. Быстро обежал стойку, из только что вскипевшего чайника налил в две чашки кипяток.
– Попьем чайку, – продолжал он успокаивающим голосом. – Ты какой будешь?
Он поднес ей две коробки с пакетиками. Она выбрала зеленый с ежевикой.
– О, отлично, мой любимый, – сказал он и взял себе ромашковый.
Макнул пакетики в чашки. Поставил на стойку, достал с полки облепиховое варенье.
– И ты мне все расскажешь, – заключил Дима, открыв банку.
Она улыбнулась. Осторожно сделала глоток.
– Горячий.
– Может, воды? – он взялся за фильтр.
– Нет, пусть так остывает, – сказала она, почти успокоившись.
Света пригладила волосы, провела ладонями по лицу.
– Ну, рассказывай, что случилось. Тебя Серега обидел? Ты из-за него плакала? – спросил Дима, ожидая, что сейчас она, удивленно отбросив подобное предположение, объяснит ему, что же на самом деле стало причиной ее слез.
Но вместо этого, она только грустно кивнула и неслышно прошептала:
– Да.
Дима нахмурился.
– Ну, а что конкретно он такого сказал… или сделал? – уже с сомнением произнес Дима.
– Он сказал, что я ему не нравлюсь, – она всхлипнула и сразу усмехнулась. – Знаю, надо быть дурой, чтобы из-за такого плакать, мне же не пятнадцать лет. Но я, наверное, даже не от обиды, а от неожиданности.
– Погоди-погоди, – Дима остановил ее жестом руки. – Ты что-то не так поняла. Серега, наверное, просто неправильно выразил свою мысль. Он же не спец общаться с женщинами. Скорее всего, от смущения сказал какую-то чушь, а ты приняла близко к сердцу. Ты можешь дословно мне пересказать?
– Могу, – ответила она твердо, глядя Диме в глаза. – Он сказал: ты не в моем вкусе.
Она улыбнулась, показывая свою объективность.
Дима нахмурился сильнее.
– Ты не в его вкусе? Прямо так и сказал? – не верил он.
– Угу, – она снова всхлипнула.
– Бред какой-то. Да он же тебя обожает, – Дима ничего не понимал.
– Он тебе это говорил? – Света чуть напряглась.
– Нет, – неуверенно протянул Дима. – Но, елки-палки, это же и так видно!
– Ну, вот мне тоже казалось, что видно, а, на самом деле, все не так.
Она посмотрела куда-то себе за плечо, сжав губы и опять расплакалась.
– Ну-ну-ну, – запричитал Дима и убежал в ванную. Вернулся с намоченным полотенчиком, промокнул Свете лицо и обнял ее. Неизвестно как, но они поцеловались, и тут же резко отпрянули друг от друга. И погрузились в поцелуи уже осознанно.
Целовался он шикарно, что тут говорить. Вообще голубые умеют. Чувственные ребята. Она как-то целовалась с таким парнем, в клубе, так что ее не сильно удивило рвение Димы.
Он стал стягивать с неё свитер. Она открыла глаза и посмотрела на него удивленно.
– Ты что делаешь?
– Прости, я думал, что можно, – он убрал руки.
– Э-э, ну, вообще, я не знаю, – засомневалась Света. – Но ты разве не голубой?
Дима ошеломленно засмеялся.
– Нет, конечно! Ты почему так решила?
– Не знаю, – она замялась, пытаясь понять, а и правда, почему она так решила. – Все эти соевые продукты, здоровый образ жизни, ухоженная борода, – она огляделась. – Да и квартира. Все так стильно, аккуратно.
– Погоди, – он обиделся и в недоумении сел напротив нее. – То есть ты хочешь сказать, что, если парень следит за собой и не засирает свое жилище, то это означает, что он голубой?
Ее чуть кольнуло слово «засирает», но в целом стало неловко за себя от его слов. Ведь она именно поэтому и решила, что он голубой. Больше не было никаких признаков. Вёл он себя обычно.
– Извини. Мне, наверное, просто не везло с нормальными парнями. Все мои приятели, у которых были чистые аккуратные квартиры, были голубыми, – объяснила она смущенно.
– Их что много было? – удивился Дима.
– Ну, двое, – она попробовала засмеяться.
Мгновение он помедлил и тоже усмехнулся.
– Ладно, – сказал он. – Это знак. На самом деле, мы не должны этого делать. Скорее всего, у вас все выясниться. Что-то он там брякнул, черт его не знает, может пьяный был.
– Он же не пьет, – с сомнением заметила Света.
– Ну да, пьяным я его никогда не видел. Только еще студентом, и то, один раз.
Она секунду помолчала. Потом посмотрела на Диму неуверенно, сомневаясь, можно ли его о таком спросить.
