– «Дядя», вот как? – Андрей опешил. – А, может, перевес заключается в том, что я хорошо делаю свою работу? А не вешаю нераскрытые дела на бомжей?! – последние слова он проревел почти в истерике.
– Вешаешь или нет, а серийника ты не поймал, – хмуро заметил коллега.
– Пока не поймал, – проревел Андрей. – Он бы куковал в «Полярной Сове» уже два месяца как, если бы всякие идиоты, вроде тебя и … – он хотел назвать майора, но поостерегся, что Стас стуканет, с него станется, – …других мне не мешали!
С этими словами Андрей вылетел из кабинета, треснув дверью так, что в руке осталась дверная ручка. Он тупо посмотрел на нее, решил, что, значит, паршивая и была, как все у Стаса, и швырнул ее в угол коридора.
В конце коридора как раз показался майор. Увидев разъяренного Андрея, он ускорил шаг. Следователь, сделав вид, что не замечает начальника, развернулся и быстро пошел в сторону своего кабинета.
– Андрей, – позвал майор.
Андрей, не оборачиваясь, шел к кабинету.
– Андрей! – Майор ускорил шаг.
Андрей вошел в свой кабинет, хлопнул дверью вторично и повернул ключ в замке.
Глава 33. Хорошо иметь домик в деревне
Как-то, гуляя по переулкам возле Нового Арбата, Света с восторгом повернулась к Сергею и двумя руками легонько шлепнула его по предплечьям.
– У меня гениальная идея, – сказала она тогда, вся сияя. – Я тебе сейчас покажу шикарный вид.
С этими словами, она перешагнула небольшой бордюрчик и зашагала по тропинке, которую Сергей сначала не заметил. Света остановилась, повернулась к Сергею и, нетерпеливо взмахнув рукой, произнесла:
– Ну, что ты стоишь, пошли!
Он повиновался, и очень скоро они из тихих переулков вышли через арку к гремящей магистрали. На город начали опускаться жаркие августовские сумерки, и в глаза била яркая реклама с домов-книжек.
– Я не знал, что мы так близко к Арбату, – с удивлением заметил Сергей, слегка оглушенный внезапно обрушившимся на него ревом проспекта.
– Да ты много чего не знаешь, – шутливо заметила Света и легко взбежала по ступенькам подъезда высотного дома.
Он поднялся за ней, немного нервничая и опасаясь, что они сейчас пойдут к кому-нибудь в гости, спросил:
– Куда это мы?
– Увидишь, – сохраняя интригу, Света набрала четверку и два нуля.
Сергей у нее за спиной искусственно улыбнулся, примеряя запылившуюся маску приятного гостя.
Они вошли в подъезд. Из стеклянной будочки на них выстрелила заряженным дробью взглядом, консьерж.
– В шестьдесят пятую, – не поворачиваясь, сказала Света.
Сергей на всякий случай опробовал маску приятного гостя на консьерже и был удостоен холодного внимательного взгляда жреца.
«Пожалуй, если я сейчас убью Свету, эта тетка опишет мое лицо так, что по фотороботу меня опознает любая продавщица или контролер в метро», – эта шутливая мысль ему тогда не понравилась. Он с тревогой посмотрел на Свету, будто опасаясь, что на нее, против его желания сможет напасть то темное существо, которое сидит в нем, а он будет отстранено смотреть, как связанный.
К его облегчению, ни в какие гости они не пошли. Лифт поднял их на последний, двадцатый этаж, и оттуда они вышли на общий балкон.
Вид, шум, запах города обрушились на Сергея с неистовой силой, он широко открыл глаза и рот, прижавшись к стене и боясь сделать шаг вперед. Света смотрела не на город, а на Сергея.
– Ты что, никогда не был на такой высоте? – смеялась она.
Он смог только отрицательно покачать головой.
– Вообще, что ли, выше своего третьего этажа никогда не поднимался? – она продолжала смеяться.
Сергей, наконец, смог справиться с собой, и хрипло произнес:
– Дима на шестом живет.
– О, да! Это меняет дело, – она, дразня его, подошла к перилам и немного перевесилась вниз, делая вид, что внимательно смотрит на машины, но на самом деле, краем смеющихся глаз наблюдала за ним.
Он испугался за нее, и, боясь отпустить стенку, потянулся к Свете, не достал, сделал шаг вперед и взял ее за руку.
Она обвила свою руку вокруг его, и город с запахами, шумом и головокружительной высотой исчез. Остались только он, она и тепло ее локтя.
– Ну, видишь, совсем не страшно, – ее голос звучал, как мелодия, доносящаяся откуда-то изнутри.
Он стоял, прикрыв глаза, и наслаждался.
– Посмотри, – повелительно сказала она и слегка дернула его локоть.
Он посмотрел вниз, на машины, сверкающие брильянтами фар, несущиеся по магистрали, обгоняющие друг друга, на людей неторопливо идущих под неслышную отсюда музыку, доносящуюся из магазинов. Слева было видно кремлёвскую башню, справа устремлялся ввысь шпиль гостиницы «Radisson», протыкая догорающее закатом августовское небо. Она рассказала ему тогда про здание, но он ничего не запомнил. Он был так счастлив.
Теперь Сергей стоял на этом же самом балконе, снова наблюдая закат, но уже не жаркого августовского вечера, а холодный закат сентября. Не было того волнительного чувства, потому что рядом не было ее. Он посмотрел на реку, играющую бликами оттенка гречишного мёда, на темнеющие крыши домов и несущиеся внизу машины. Затем вышел в общий коридор, прошел по нему до конца и вышел на другой балкон с противоположной стороны здания.
Здесь было тихо. Перед глазами запестрели меж домов медные, золотые и кирпичные оттенки осенней листвы. Малиновым выстрелом растекся по серой стене дома клен. Перед Сергеем была площадка пожарной лестницы. Он вышел на нее и посмотрел сквозь металлическую конструкцию себе под ноги. Там, на неизмеримой глубине виднелся асфальт двора. У Сергея снова захватило дух, как тогда, и он рефлекторно схватился за перила. Подняв глаза, он увидел, что, кроме перил, нет никаких заграждений, и поднял глаза наверх. Там, за оканчивающейся лестницей, плыли, будто облитые сливовым вареньем, закатные облака. Безотчетный страх того, что сейчас внезапно все прутья лестницы обвалятся, и он полетит вниз, заставил его вернуться на балкон. Там он вцепился в парапет и перевел дух.
«Если я сейчас сброшусь, все проблемы решатся сами собой. Надо только взять себя в руки».
Перила были на уровне солнечного сплетения, и ему не составляло никакого труда забраться на них. Он огляделся в поисках ненужных свидетелей. Вспомнил о консьерже, которая в этот раз, как и тогда, проводила его холодным изучающим взглядом, и, он не сомневался, узнала его. Узнала не потому, что он был какой-то особенный, а потому что она запоминала всех, вообще всех, как будто у нее регистратор был встроен в сетчатку глаз.
Окна дома напротив были значительно ниже, и по большей части темнели, показывая, что их обитатели предпочли провести этот сентябрьский вечер вне стен своих уютных квартир в центре.
