– Папа! Почему у нас нет Бэ-Эм-Вэ?! – девочка старательно выговаривала название понравившейся ей машины.
«Прекрасно!», – мелькнуло в голове Андрея.
– Ну, когда-нибудь, может, и будет, – он ей улыбнулся. – Ты есть хочешь?
– Нет! Я у бабушки поела. Котлеты и суп! – гордо отчиталась она.
– Так вы недавно приехали?
– Да! – девочка вывернулась всем телом и посмотрела на часы, висевшие на стене. – Длинная стрелка была на тройке, а короткая на пятерке.
– Полчаса назад? – уточнил Андрей.
– Да, – на этот раз чуть тише ответила дочь, не слишком уверенная в том, что прошедший отрезок времени называется «полчаса».
– А мама?
– Что?
– Мама сразу ушла?
– Да, она меня завела, и сразу ушла. Она не заходила. Только дверь открыла, – девочке уже наскучил этот допрос, она ерзала на стуле.
– Ну, иди, играй, – Андрей потрепал ее по голове.
– Осторожно, прическа! – она комично поправила волосы и унеслась в детскую.
«Замечательно! – язвительно подумал Андрей. – Дочка без присмотра, морозильник черте сколько уже открыт. Если мы будем так обращаться с техникой, на бэ-эм-вэ, – он мысленно повторил выговор дочки, – накопим нескоро».
Кстати, что она там искала? Он посмотрел, не размораживается ли на столе курица к ужину. Сел на корточки, открыл морозильник. Пара упаковок с овощами, ждущие своего часа пельмени, формочки для льда. Двух кубиков не хватало. Он плотно закрыл дверцу, встал, посмотрел на посуду в раковине. Несколько тарелок, кружки из-под кофе, ложки, вилки, – никаких стаканов. Для чего, спрашивается, ей могли понадобиться два кубика льда?
Андрей помотал головой.
«Ты бы лучше маньяка так исследовал, как холодильник», – сделал он себе выговор.
Он зло покосился на кран и начал мыть посуду. Еще больше, чем само мытье посуды, он ненавидел грязные тарелки в раковине. Все должно быть на своем месте.
Перемыв посуду и протерев стол, он достал с верхней кухонной полки ноутбук, поставил на стол, включил. Пока тот загружался, пошел посмотреть на дочку.
Пелагея с упоением переставляла мебель в своем кукольном домике. Две Барби терпеливо ожидали, когда их переоденут и сделают новые стрижки.
Андрей вернулся к компьютеру. Он собирался поискать информацию об Ивлеве, желательно найти фотографию, но его отвлек дребезжащий в кармане телефон.
На экране высветилось имя звонящего: «Леонид Михайлович».
– Твою мать, – тихо выругался Андрей и сказал уже в трубку. – Да.
– Опять истерики закатываешь, Андрей? – голос дяди хоть по телефону, хоть без, всегда казался Андрею магнитофонной записью. Металлический с шелестом и сипом. – Совсем не в состоянии держать себя в руках?!
– Да ручку я дверную сломал, прямо страшный погром. Пусть из зарплаты вычтут, – обиженно сказал Андрей.
«Ну, вот расплачивайся теперь за свой блат. Племянничек. Оголи поясницу и получи десять ударов розгами», – злобно и кисло подумал Андрей.
– Я тебя из зарплаты вычту! – прогремел голос Леонида Михайловича. – Может, тебя лучше охранником в психиатрическую перевести? Там и помогут, если что.
Андрей уставился на свои носки и с отвращением заметил, что на большом пальце вот-вот протрется дырка.
– Ну, вот что, – металл в голосе почти полностью сменился шелестом, и по-прежнему был совсем недружелюбен. – Ты мне нужен, дружок. Пора отдать долг.
«Так», – в голове Андрея будто лопнул надутый пакетик.
– Ты меня слушаешь там вообще? Или в носу ковыряешь? – опять взвился голос.
– Слушаю, – проворчал Андрей, поднимаясь со стула.
– Вот, слушай внимательнее. В прокуратуре затеяли одно дельце. Антикоррупционное, – последнее слово он процедил, как щелочь. – Я тебя направлю к ним. К моему огромному сожалению, племянник у меня один, – голос деланно вздохнул. – Будешь докладывать мне о каждом их шаге, каждой мысли, которая появится в их тупых головах. Если только услышишь слово «Купринов», можешь прямо при них мне звонить. Проморгаешь что-нибудь, уволю ко всем чертям, ни в органы, ни в частные детективы, даже в ЧОП никто тебя не возьмет, понял? Я устал слушать скулеж из-за твоего поведения, – в голосе добавились новые нотки, как будто в стиральную машину насыпали гвоздей.
Андрей молчал.
– Ты все понял? – уточнил дядя.
– Все.
– Завтра в восемь чтобы явился ко мне.
– Хорошо.
Андрей сбросил звонок, не обременяя себя нежным прощанием с родственником. Он хотел излить бешенство в громком потоке ругани, но опасался, что услышит дочь, поэтому ограничился тем, что со всей силы хрястнул кулаком в стену. Обернувшись, он увидел, что дочка стоит и смотрит на него испуганными глазами. Наверное, весь разговор тут стояла.
– Пап, ты чего? – спросила она, сжимая двух Барби.
Андрею показалось, что она сейчас заплачет, он испугался и мгновенно смягчился. Присел перед ней на корточки.
– Ничего. На работе рассердили, – он тронул ее носик.
Андрей поднял дочку и усадил к себе на колени.
– Что это у тебя? – он указал на Барби.
Дочка сразу заулыбалась и подняла кукол повыше, к глазам папы.
Одна явно подверглась неумелой стрижке. От роскошной гривы остались только невразумительные клочки, торчащие тут и там.
– Я им придала новый образ, смотри! Красиво?
– Очень, солнышко! А чего у этой волосы короткие?
– Сейчас так модно! – пояснила Пелагея.
В замке повернулся ключ, вошла Лиза. Настроение у нее было приподнятое. Она быстро разулась, скинула легкую кофту и подошла к ним.
– А кто это у меня тут такой славный собрался? – она сжала Андрея с дочерью в объятиях, потеревшись щекой о затылок Андрея.
– Смотрю, премьера прошла успешно? – Андрей отпустил Пелагею, которой срочно понадобилось что-то подкрасить у одной из кукол, и она убежала в детскую.
– Премьера была вчера. Но да, она действительно прошла отлично.
– Ты что-то прохладно оделась. И без зонта, – Андрей осторожно оглядел ее, проверяя не промокла ли. Его только зонт и спас, пока он добирался домой.
– Меня приятель подвозил, – сказала Лиза, взъерошивая ярко-красные волосы.
– На «БМВ»? – Андрей саркастически усмехнулся.
– О, смотрю, Пелаша тебе уже рассказала?
Еще больше, чем «Пелагея», Андрею не нравилось, когда жена называла дочь «Пелаша».
– Ну, как рассказала? Пожелала, чтобы у нас появился такой же, – он усмехнулся.
– Было бы, конечно, неплохо, – без тени улыбки заметила Лиза.
