Предельно осторожно, стараясь не издавать ни звука, он присел на кровать с самого края, возле ног Светы. Внимательно посмотрел ей в лицо. Она спала, как под клофелином, и вся эта медлительность и осторожность Сергея были совершенно излишни. Она не проснулась бы ни при каких условиях, даже если бы он начал…
Он резко ударил себя по лицу. В тишине пощечина прозвучала, как удар джазовых тарелок. Он испуганно взглянул на Свету, опасаясь ее внезапного пробуждения. Света спала.
Сергей повернулся и, сантиметр за сантиметром приподнял плед, обнажая кончики пальцев ее ног, обтянутых тонкими колготками. Он дотронулся до большого пальца ее левой ноги и снова внимательно посмотрел на лицо Светы, замерев. Никакой реакции. Указательным пальцем он по очереди коснулся подушечки каждого пальца ее правой ноги, сначала от большого к мизинцу, затем в обратном порядке. Слегка улыбнулся и почувствовал, будто где-то вдали зазвенел музыкальный треугольник. Стало хорошо. Он уже без опаски оперся левым локтем на кровать, а пальцами правой руки, осторожно касаясь, обхватил мизинец ее левой ноги.
– Расскажи мне правду, – прошептал он, пытаясь разглядеть выражение ее лица. На душе было весело. Он решил, что вопрос должен звучать более конкретно. – Ты любишь Диму?
Никакой реакции. Улыбка ушла с его лица, и он прошептал одними губами:
– Ты любишь меня?
Из груди Светы вырвался чуть слышный стон. Сергей отдернул руку. Некоторое время он сидел не двигаясь и смотрел на нее. Сколько – десять минут? Полчаса? Несколько секунд? Затем ее ноги вновь притянули его магнитом, и он также, чуть касаясь, обхватил ее ступню правой рукой, мягко и осторожно поглаживая. Закрыв глаза, сделал глубокий выдох и ненадолго замер.
Ночью, под покровом тишины время отступает на второй план.
Когда Сергей понял, что засыпает, он посмотрел в сторону окна. Было темно. Он поднялся, подошел к шторам и отодвинул край. К его удивлению небо стало светлее. Ночь заканчивалась. Он устало, как после долгого марафона, подошел к креслу и рухнул в него.
Сколько раз этой ночью сердце его ускорялось до пулеметной очереди и внезапно замирало, сколько раз приходилось ему закусывать до крови губу, чтобы подавить стон и не разбудить Свету, – он не знал. Теперь, усевшись в кресло, Сергей мгновенно уснул.
На работу он не проспал, хотя, когда открыл глаза, пора было выходить. Света спала на боку, наполовину сбросив с себя плед. Сергей тихо вышел из комнаты, быстро побрился в ванной и, не переодеваясь, пошел на работу. На телефоне, который всю ночь пролежал на кухонном столе, было одно сообщение от Димы: «Инесса стала чихать чаще. Завтра еду к ветеринару, напиши, когда Света проснется».
Сергей улыбнулся и положил телефон в карман.
Глава 41. Пробуждение
Света проснулась и, открыв глаза, ничего не увидела, – все было мутное. Она потерла веки, прогоняя туман, и ее взору предстал потолок с лампочкой, висящей на шнуре, частично выдранном из-под штукатурки.
«Что это?», – прогремел глухим выстрелом вопрос в голове. И отдался колоколом. Голова звенела.
Во рту было сухо и чувствовался привкус просроченного кефира.
«Боже, я вчера напилась!», – с ужасом осознала Света. За всю жизнь она напивалась два раза. Первый раз на школьном выпускном, по неопытности, и второй раз – вчера.
«Вот это номер!», – прогудел древний рекламный голос откуда-то с подкорки.
Света попыталась сообразить, где находится. И не сообразила. Она могла только с уверенностью сказать, что это не ее комната, и не спальня Димы, но чья конкретно, она не понимала. Вообще-то раньше, в студенческие годы, когда случалось просыпаться в гостях у друзей-подруг, ей нравилось первые минуты не понимать, где находится. Такой элемент путешествия. Но сейчас в спину легонько стучал инстинкт самосохранения, напоминая, что радоваться нечему, поскольку ситуация мало того, что постыдная и неприятная, но может быть еще и опасной. Особенно беспокоил этот шнур. Вглядевшись в него, она поняла, что вид провода вызывает впечатление, будто на нем кто-то когда-то повесился.
Она испуганно села и осознала, что одета полностью, даже более чем. На ней до сих пор было пальто.
«Надо было зонт прихватить», – хмуро пошутила она сама с собой.
Вместо зонта на полу она обнаружила большую миску, и стыд накатил второй волной, более сильной. Она прижала руку к губам.
«Боялись, что меня стошнит», – поняла она, по-прежнему, не сознавая, кто именно боялся.
Она оглядела комнату, в которой – она была в этом уверена – никогда не бывала прежде.
Только выйдя в коридор, Света поняла, что находится в квартире Сергея.
«Ну, прекрасно», – почему-то с сарказмом подумала она.
Затем на носочках прошла по холодному полу коридора и заглянула в гостиную – никого.
Кухня и ванная подсказали ей, что в квартире она одна, и, догадавшись взглянуть на электронные часы, стоявшие в гостиной на полке, Света поняла, что Сергей на работе. Было начало одиннадцатого.
Глава 42. Нужна ли реклама «БМВ»?
Открыв утром новости в Яндексе, Андрей увидел сообщение про обыск, произведенный ранним утром в квартире Купринова, в результате которого было обнаружено триста восемнадцать миллионов рублей, спрятанных в стенном шкафу.
«Отлично», – подумал Андрей. Не столько саркастически, сколько с облегчением, – наконец-то дядя отстанет.
Но все же, как бы Андрей ни внушал самому себе идеи высокой морали и презрение к материальным ценностям, было обидно. Если у дядиного друга такие суммы хранятся в шкафу, сколько ж припрятано в тумбочке у самого дяди? При этом Андрей даже машину себе позволить не может, не влезая в кредит. Родственничек тоже. С другой стороны, было понятно, что вся эта сумма принадлежит Купринову не единолично, а это общак, и сейчас его будут колоть относительно других пайщиков предприятия. И можно не сомневаться – одним из пайщиков является дядя. Если дядю снимут с поста и посадят, у Андрея пропадет мощная стена за спиной. Но ему, в общем-то, было наплевать. Он никогда не опирался на эту стену, никогда не просил помощи у Леонида Михайловича. Собственно, все, что сделал дядя, – порекомендовал Андрея, когда тот попросился в следователи. Хотя надо признать и тот факт, что большую часть выходок Андрея майор прощал, опасаясь, что обидев его, может навлечь на себя гнев полковника, а потому смотрел на вопиющее поведение своего подчиненного сквозь пальцы. Но беспокоиться из-за этого сейчас не имело смысла.
Главное – теперь Андрей свободен. Он наконец-то может вплотную заняться расследованием и выйти на Ивлева. А когда он произведет арест, уже будет неважно, кто его дядя, – крупный начальник или севший вор, – главным будет Андрей, поймавший серийного убийцу.
Андрей, удовлетворительно вздохнув, откинулся на спинку стула и сделал глоток кофе. Он понимал, что дядя не сможет предъявить ему никаких претензий по поводу Купринова. Леонид Михайлович предполагал, что того будут ловить на взятке, и поставил Андрея своего рода часовым над этой операцией. Но то ли ребята из ФАС раскусили этот ход, то ли изначально разрабатывали несколько планов, в любом случае, зашли они с другой стороны.
