– Да ты совсем дурак что ли, Саш? Эта бумажка бензина не стоит, которого ты нажег на своем драндулете. Если я это покажу Мосгорнаследию, они знаешь, куда меня пошлют? – было ощущение, что у сопящего сейчас случится удар.
– В том и дело, что там как раз была проверка от них. Не мог же он при Денисиваныче разрешение выписывать, – оправдываясь, проговорил водитель «соляриса».
– Там Денис Иванович был? – напрягся собеседник.
– Да, он даже поздоровался со мной, – заверил водитель.
– Он тебя что, узнал? – вдохи перешли в хрипы ужаса.
– Нет. Просто из вежливости поздоровался. Но вы же понимаете, что он не мог при нем, – заискивающе проговорил водитель.
– А ты-то как смог ему деньги при Мосгорнаследии передать? Саш, мне иногда кажется, что ты совсем дурной, – казалось, сопение вновь вошло в нормальное русло. – Не надо было ему ничего давать. Нет бумаги – нет денег. Нам теперь только на его честность рассчитывать. Хотя какая на… (на улице резко загудел «камаз», перекрывая все звуки) честность. Ладно, иди.
– Э, так это … Вы не забыли про меня? – голос водителя казался испуганным.
– Я помню. Получу бумагу, получишь свой лям.
Миллион. За передачу взятки. Сколько ж сама взятка составляет.
Водитель явно хотел возразить, но в фойе, болтая, зашли две женщины. При них выяснять отношения, видимо, было нежелательно. Шаги водителя направились в сторону выхода. Зашуршала вертящаяся дверь. Сергей досчитал до десяти и также направился к выходу. Водитель как раз подошел к машине и задумчиво уперев руки в боки, уставился на свой «солярис».
Как-то скудно для такой зарплаты. Хотя, наверное, это рабочая машина.
Автомобиль двинулся по Трубной, и, если бы продолжил движение по бульвару, то Сергей смог и дальше его преследовать, но день водителя «соляриса» начался не так неудачно, как ему казалось – он свернул к Садовому и, прибавив скорости, быстро исчез из виду. Но Сергей уже потерял к нему интерес. Его беспокоило другое.
Судя по занятиям этого товарища, если бы Сергей избавил от него мир, планета явно не обеднела бы. Хотя, кто знает, может, он хороший семьянин и отправляет заработанные деньги в приюты для бездомных животных. Потому и ездит на недорогой машине. Всё несчастным животинам. Но все же Сергею было не по себе. А что, если то видение, тот сон или как его назвать (он пока так и не выяснил, как правильно называется то явление, которое произошло с ним в детстве), были не плодом воображения, а действительно неким знаком свыше?
Нет. Это была фантазия. Фантазия его собственного больного уже тогда мозга. И не надо спихивать свои проблемы и свою вину на какое-то мифическое провидение.
Но все же любопытно. Он никогда не знал, кого убивает. Обычно это происходило более или менее спонтанно. Иногда всё проходило в бессознательной фазе, и он приходил в себя уже стоя над бездыханным телом. Бывало, что он пару-тройку дней выслеживал жертву. Но опять-таки не наблюдалось явных критериев, по которым он отбирал жертв. Мужчины и женщины. Все ли они курили? Нет, не все. Может, были пьяные? Тоже далеко не всегда. Грубили? Вот это случалось частенько (во всяком случае, те, за которыми он следил). А, так вот в чем дело. Он очищает мир от грубости. Зеленый свет – воспитанным людям. Нет, суть таилась где-то глубже. Похоже, придется поискать информацию о его «клиентах». И как? Он даже имен их не знал. Можно начать с последнего. О котором заговорили в СМИ.
***
На работе, разделавшись с бумажной волокитой и проконсультировав одну забавную ипэшницу, которая постоянно его развлекала своими чрезмерно хитроумными идеями и схемами, как снизить страховые взносы в пенсионный фонд, Сергей налил себе растворимого кофе (да! Потому что от цикория его уже воротило) и погрузился в чтение статей об убийстве в Подмосковье.
О жертве было известно немного. Это был мужчина сорока лет. Тараскин П.И. Работал менеджером в магазине автозапчастей. При этом у самого не было ни автомобиля, ни прав. Не был женат. Родственники остались в Ростове, откуда он родом. Жил неподалеку от места убийства. Снимал квартиру.
Сергею этого явно было мало. И всё? Но где зацепка? Чем он ему не понравился? Может, тоже грубил всем вокруг.
Сергей побарабанил пальцами по столу, после чего решил позвонить автору статьи, в которой были наиболее подробные сведения о жертве.
Он нажал кнопку на интеркоме:
– Юлия Яковлевна, не отвлекаю?
Интерком прошуршал в ответ.
– Вы можете связать меня с одной журналисткой?
Он назвал секретарю издание и фамилию журналиста.
Меньше, чем через полчаса журналист сама позвонила ему. Это оказалась очень разговорчивая молодая девица, которая была в восторге от серийных убийц и особо это не скрывала.
Да, можно получать восторг, вникая в детали, изучая истории, но вряд ли она получит удовольствие, если ей придется принимать участие в самом действии. Хотя. Зависит, конечно, в какой роли она будет выступать. А вообще получают ли жертвы удовольствие? Бывают ли такие? Мазохисты, например.
Сергей мысленно проиграл в голове лица тех, кого он помнил в момент убийства.
Нет, пожалуй, удовольствия там не наблюдалось. Ну… если только очень специфическое.
– А собственно, почему вы интересуетесь им? – спросила его журналистка на десятой минуте разговора, большая часть которого исполнялась соло.
«А я-то думал, что журналисты в основном задают вопросы», – заметил он про себя, слушая веселый щебет девушки в трубке. Вслух он сказал:
– Объясню. Я – адвокат. Ко мне обратился клиент, который был связан с жертвой и всем этим делом. Подробности? Пока, к сожалению, не могу вас в них посвятить. Может быть, позже, когда дело будет закрыто. И, разумеется, с согласия клиента. Но я буду вам чрезвычайно признателен, если вы сможете сообщить мне полное имя-отчество этого Тараскина, а также адрес квартиры, в которой он жил.
– Да можно, в принципе, раз вы адвокат, – дружелюбно откликнулась девушка. – Запишите?
Зажав трубку между плечом и ухом, Сергей взял листок для заметок и мелкими каракулями записал адрес.
– А вы сами там были? – поинтересовался он.
– Где? На месте преступления? – уточнила журналистка.
– Нет. В квартире.
– Да, была. Он снимал на двоих, с одним парнем из Ростова. Я поболтала с этим парнем, но он мне ничего особенного не сказал. Только, что Тараскин этот был очень жадным, каждый вечер пил пиво и частенько хамил. Ну, как-то про умершего такое писать… Сами понимаете. Меня вообще удивило, что он так зло о нем отзывался. У меня тоже соседка не очень по характеру, но, мне кажется, если бы она стала жертвой маньяка, я бы не стала говорить о ней плохо.
«А если бы ты стала жертвой?»
Сергей улыбнулся. И резко одернул себя. Хватит этих игр!
