Из храма мы вышли молча, я набросила на голову капюшон плаща, скрывая лицо в тени. Так же, как шла сюда. Поздним вечером это смотрелось естественно и не привлекало внимания. Мало ли, почему девушка, которая пришла в храм Арамора, не хочет показывать лицо.
Возможно просто зашла погрустить и вспомнить умерших родных. А может захотела помолиться темному богу за упокой души изменщика-мужа. Так сказать: Бог простит, а я - нет. Хотя Арамор тоже вряд ли. Скорее уж бог Тьмы с радостью примет грешника в Ад, а мелкие демоны-фоссы организуют занимательную экскурсию по всем его кругам.
За углом действительно ждала карета. Самая простая, без герба, вензелей или других опознавательных знаков, запряженная двойкой черных лошадей.
Двадцать минут поездки привели нас в один из беднейших районов Тирона. Здесь жили в основном нищие, вдовы, калеки-ветераны войны, находилось несколько работных домов и ночлежек.
Собственно, дом к которому мы подъехали, ничем не отличался от десятка таких же. Старый, покрытый облупившейся краской, с покосившейся трубой и явно текущей крышей.
Я мельком взглянула на герцога.
Хм, надеюсь, он не собирается предложить убить ребенка какого-нибудь бедняка?.. Поскольку после этого предложения мы явно разойдемся и больше не увидимся. А вдобавок старый Шарль получит еще и от меня какое-нибудь миленькое темненькое проклятьице.
В темной узкой прихожей нас встретил запах жареной селедки, которым обычно были пропитаны жилища бедняков. Казалось, он въелся в стены, мебель, грязные желтые обои. И сколько не проветривай, от него не избавишься.
А еще там обнаружилась маленькая и какая-то серая женщина. Она зябко куталась в рваную вытертую шаль, а за ее юбкой прятались два ребенка лет шести-семи. Кивком указав на соседнюю комнату, женщина прошла вперед, открывая двери.
Девочка, лежащая на кровати, была чуть старше Эми, года четыре на вид. Ребенок даже на первый взгляд находился в очень давней и глубокой коме. Присев на скрипучую кровать, которая тут же прогнулась под моим весом, я взяла малышку за руку, направляя магию в ее тело, считывая жизненные потоки. Пусто... Она была словно высохший колодец.
- Что произошло с вашей девочкой?
- Диверсионная шаккарская группа, - вместо женщины пояснил герцог. - Помните тот взрыв на рыбном рынке полгода назад?
- Ида с бабушкой были как раз там, - тихо прошелестела женщина. - Моя мать не выжила, а Ида… уже почти полгода она лежит. Мы все так устали, госпожа. И она тоже…
Полгода… Это очень-очень много… Будь у родителей деньги, очень большие деньги, и связи в магическом мире, в первые три дня Иду можно было легко исцелить. Спустя месяц вернуть душу в это тело уже было сложно, спустя полгода - невозможно. Только ждать, пока девочка окончательно угаснет.
- Семья получит… компенсацию, - проговорил герцог. - Десять тысяч золотом.
- Добавьте от моего гонорара еще десять, - кивнула я и поднялась, оборачиваясь к мужчине. - Хорошо, не будем откладывать. Я проведу Ритуал сегодня.
ГЛАВА 9
Шестиконечная пентаграмма получилась лишь с третьей попытки. Хотя меня никто не торопил, но все время что-то шло не так. То мел соскользнет, прочертив лишнюю линию. То свеча окажется бракованной и связка между огнями разрушиться, заставляя создавать ее заново.
Еще и мать Эми, та самая дочь герцога, когда увидела разрисованное черномагическими символами тело ребенка, вдруг начала истерить, заламывать руки и причитать. До тех пор, пока я не рявкнула и на нее и на старого Шарля, пригрозив, что сейчас просто развернусь и уйду ко всем фоссам.
На этом часть лишних зрителей закончились, хотя я так и не смогла избавиться от мужчин. И сам герцог и его внучок Ришар уперлись как два барана и остались, клятвенно пообещав, что будут сидеть тише воды, ниже травы.
Кроме того, в старом заброшенном особняке на окраине столицы, куда мы выбрались подальше от глаз инквизиции было холодно и сыро, несмотря на теплую июльскую ночь. Возможно его хозяева погибли три года назад при осаде Тирона, а наследники так и не объявились или не захотели связываться с дорогостоящим ремонтом в пригороде.
Мне оставалось лишь вздохнуть и вновь вернуться к подготовке заклинания.
Тррэш-ша! И как я в прошлый раз провернула это все за полчаса?.. Ну, конечно, тогда были особые обстоятельства, а потом, скажем честно, о последствиях я вообще не думала. Не до них как-то было…
Да я и не думала, что вообще выживу.
Сейчас же я действительно нервничала. Помимо того, что все это предприятие незаконно, оно еще оставит меня полностью без сил. То есть абсолютно.
Даже мелькнула мыслишка, что было бы неплохо прикрыть спину, например, Ратторном. Но я тут же ее отбросила. Все же я ввязалась в уголовно наказуемое дело, а подставлять старого друга, тем более у которого есть семья и ребенок, я не хотела.
Если же что-то пойдет не так, герцогу ничего не поможет. Даже другой архимаг не сможет отменить клятву Смерти.
Поэтому оставалось надеяться, что все сложится удачно: ритуал пройдет как надо, я получу свою оплату и забуду о семействе аль Лавамини.
Точнее найду последний камень, убью Мора и снова буду печь пироги, варить рагу и делать шакшуку… А может даже, смогу вернуться к семье.
- Все готово.
Я кивнула мужчинам, отправляя их в дальний угол комнаты, а сама подошла к пентаграмме. Без дальнейших сомнений вскинула руки, призывая магию.
Сила отозвалась мгновенно. Закрутилась, сплетаясь в заклинание.
Время замирает.
Гулкий звон раздается будто в черепной коробке. Мой голос становится чужим, громким и звенящим…
В ту же секунду пентаграмма вспыхивает золотом, а вокруг нас начинается настоящий магический шторм с молниями.
Во рту становится солоно от крови.
Руки сами нашаривают ножницы - самые обычные, какими пользуются белошвейки. Вот только их лезвия уже горят черным огнем Тьмы. А я тянусь к Иде, глажу ее по голове, хотя знаю, что она сейчас ничего не чувствует. И одним щелчком перерезаю нить ее жизни.
Последний вдох, наполненный облегчением и благодарностью, касается моих ресниц.
Что ж, возможно, увидимся после нового круга перерождения, Ида…
Теперь осталось последнее и самое сложное.
Первая часть заклинания завершена. Магия набирает силу, заставляя меня крепче сжимать зубы. Контролировать магические потоки все сложнее и лоб покрывается испариной.
Теперь нужно всего-лишь перенести душу Эми в новое тело.
Всего-лишь…
По стенам старого особняка разбегаются трещины. Уцелевшие кое-где оконные стекла звенят в истеричном дребезжании.
Душа выходит легко, словно только этого и ждала. Измученное проклятьем тело неподвижно застывает рядом с Идой. И тут же помещается в новый “сосуд”.
