В кухне вдруг повисла тишина. Инквизитор отвечать не торопился, неожиданно пристально рассматривая меня с головы до ног долгим внимательным взглядом.
- Боюсь, ужин я пропустил. Вместо этого, я навестил… маркиза Вингардо, - в синих глазах Инквизитора вдруг появилось странное выражение и он резко добавил. - Неожиданно оказалось, что меня невероятно злит, когда другие мужчины оказывают тебе знаки внимания. Особенно такие.
Что?! О чем он вообще?!
Я оторопело замерла от его внезапной прямоты.
Времени обдумать это заявление мне не дают. Герцог вдруг шагает вперед, резко захватывая меня в объятия, так, что я оказываюсь прижата к крепкому мужскому телу. Сильная рука обхватывает мою талию, не позволяя отстраниться, вторая касается подбородка, заставляя смотреть ему в глаза.
- Ты просто сводишь меня с ума, Мелисса, - его лицо склоняется еще ближе. - Почему я думаю о тебе каждую свободную минуту? Почему постоянно хочу быть рядом?..
- Дайрен…
От шока я даже забываю про надлежащее обращение к одному из высших аристократов. О том, что обычная кухарка не может себе позволить такую фамильярность.
Да я сама сейчас сойду с ума, если он не прекратит! Зачем он это делает? Зачем смотрит так жадно, с невыносимым, лихорадочным желанием в глазах?!
Замираю в его объятиях, каждым сантиметром кожи ощущая мужское тело, в которое меня вжимают, горячую ладонь, которая скользит по моей спине.
- Ваша Светлость, - я с трудом беру себя в руки, хотя голос срывается. - У вас есть невеста. А я - обычная кухарка. Между нами не может быть… ничего.
- Невеста, да… - бормочет он, все так же жадно вглядываясь в мое лицо, изучая каждую черту. - Почему ты так напоминаешь мне ее?.. Ведь этого не может быть…
Он не говорит кого именно, но я и так все понимаю. По позвоночнику проносится волна жара, опаляет щеки, скручивается горячим комком внизу живота.
Он же не мог меня узнать?.. Не мог, правда?..
С усилием выворачиваюсь из стальной хватки, но все на что хватает моих сил, это лишь повернуться спиной. И теперь его горячее дыхание опаляет мою шею, щекочет волосы, пока руки все также прижимают меня к мужскому телу.
- Вам лучше уйти, герцог, - мой голос звучит холодно и громко, но после начинает дрожать. - Прошу, пожалуйста…
Еще минуту или две мы все так же стоим, застыв в одной позе, в тесных объятиях, от которых сердце стучит громче. Горячие мужские ладони обжигают даже через плотную ткань платья, аромат сандала и лаванды окутывает облаком неги и заставляет дышать часто и прерывисто.
Кусаю губы и с трудом сдерживаюсь, чтобы не повернуться и не спрятать лицо у него на груди. Укрыться в этих объятиях от Арамора, чокнутых заговорщиков, несправедливости мира и от самой себя.
Только мысленно повторяю: “Нельзя, Мэл!.. Ты не можешь. Не должна… Не имеешь права!..”
Меня отпускают резко, вдруг. Мужские руки исчезают с моей талии, спине становится холодно, а спустя секунду тихо стучит кухонная дверь. В кухне становится пусто. Так же как в сердце, которое сжимает ледяная рука горечи и какой-то обиды.
Зачем ты со мной так, а?.. Это же просто невыносимо!..
Часто моргаю, пытаясь прогнать выступившие слезы. В груди разрастается сосущая пустота, от которой хочется взвыть и без сил опустится на пол прямо здесь, обнимая колени руками.
Дайрен давно ушел, а я все еще стою, молча глядя в небо, на котором уже разрастается малиновая полоса рассвета.
- Похоже не только Венди надо сказать правду, - тихо мурлыкают сзади, - Но и кое-кому еще…
- Иди к фоссам, Арчи, - выдыхаю я, болезненно закусывая губу и впиваясь пальцами в подоконник.
- Я-то пойду, - соглашается кот. - А вот ты что будешь делать?..
Ответа на этот вопрос у меня нет. Так же как и на другие. Кроме одного: мне уж точно нельзя влюбляться в бывшего жениха. Снова.
ГЛАВА 23
Следующие несколько дней я почти безвылазно провела на кухне. У меня не было ни сил ни желания встречаться с Дайреном Ар-Ронто. Скажем честно, я просто пряталась за тазиками с тестом, тушками перепелок и фруктовыми горками.
Хотя мы все же столкнулись несколько раз в коридоре и на лестнице, но хвала богам, и светлой и темной их половине, всего на несколько секунд. Да и те лишь для того, чтобы присесть в неловком реверансе и тут же сбежать, пряча глаза и вжимая голову в плечи. И все равно чувствовать на себе обжигающий мужской взгляд, которым меня задумчиво провожают вслед.
Впрочем, Инквизитору быстро стало не до меня. Весь город заговорил о почти десятке трупов, которые были найдены в разных частях Тирона. Не удивительно, что Дайрена почти не было дома. В основном он пропадал на местах преступлений, либо на площади Лиде, где находился штаб Инквизиции и подчиненные ей управления.
Даже мои девочки на кухне, изменив привычным сплетням о женихах, рецептах и снова женихах, обсуждали страшные убийства одновременно с обжариванием стейка медиум или фаршировкой курицы.
Я же могла лишь подозревать, что без Арамора тут не обошлось. Вряд ли жители Тирона жили себе не тужили, а с появлением в городе верховного жреца бога Смерти вдруг стали самоубиваться пачками.
Так, чисто случайное совпадение.
А вот с мадам Грач, она же мадам Жубэр, встретится на кривой дорожке все же пришлось.
Когда на следующий день поднос вновь вернулся из детской комнаты почти не тронутым, мы с Арчиком переглянулись и вышли на тропу войны.
Вряд ли гувернантка даже могла предположить, что однажды спокойным июльским вечером к ней может вломиться недовольная кухарка со сковородкой наперевес и психованным котом.
Хотя вели мы себя, надо сказать, максимально вежливо. Я даже прихватила с собой поднос с закусками и графином. В общем-то для отвода глаз, но это не важно.
Усилий моих не оценили.
- Терпеть не могу сыр! - презрительно скривилась гувернантка, обнаружив меня с подносом и котом на пороге.
- Надо же, такая крыса, а сыр не любит, - удивилась я, нагло заходя внутрь комнаты и закрывая ногой дверь. - А вообще это плохая привычка отвечать на вопрос прежде, чем его задали.
- Что?.. Я пожалуюсь Его светлости и ты вылетишь...
- Прямо как твой любовник? - перебила я ее. - Это будет даже забавно. А вот хамить мне - плохая примета, мадам Жубэр, или как там тебя на самом деле.
- Что значит “на самом деле?” - вскинулась гувернантка, но я заметила как она побледнела, а над верхней губой выступили бисеринки пота. - Как ты смеешь?!
Сейчас, когда она потеряла над собой контроль, вдруг стало понятно, что ей вряд ли больше тридцати. Просто это угрюмое выражение лица, черные плотные платья и шаль делают из молодой женщины почти старуху.
