Сооби и сойтару — души собак и волков. Существует две разновидности: первые, сооби, — живущие в нашем мире изначально, как Дружок; второй вид, чрезвычайно опасный для всех — дикие сойтару — жестоко убитые животные, чья душа изранена. Их трудно приручать, сложно добиться доверия. Мало кто может найти на них управу и мало кто знает правду о них, как бы то ни было прискорбно.
— Дружок, — подозвал я живность, и та с большой радостью забралась на руки, издавая некие булькающие журчания.
До сих пор поражаюсь, как Микки удалось помочь сооби перейти на новую ступень настолько быстро. Но благодаря именно ей он научился трансформироваться в нужное время без тяжких последствий для других форм жизни.
— Погладишь? — спросил я, наблюдая за реакцией Аси. Я уже было начал переживать, как бы моё предложение её не обидело, но она согласилась.
— Обалдеть! — воскликнула жена, с удовольствием лаская Дружка. Я даже позавидовал ему малость, и в то же время радость согревала что-то внутри меня.
— О чём призадумалась? — спросил я, заметив на лице Аси глубокую задумчивость.
— Что никто не виноват в том, каким появился на свет, — в ответе звучала некая вина. Хотелось спросить, почему же она винит себя, но вместо этого прошептал на ушко:
— Ты маленькое чудо!
— Не шути, — отмахнулась девушка, и именно в этот момент её живот требовательно заурчал.
Чёрт! Совсем забыл!
Дружок почувствовал моё испортившееся настроение, осторожно соскользнул с рук и, весело журча, помчался на выход. Явно стресс хозяина решил заесть чем-то вкусненьким.
— Пошёл выпрашивать вкусняшки у Варвары, — произнёс я. — Она несколько дней назад вернулась. Если хочешь, можем последовать за ним, а то, боюсь, ему приспичит в пасти для нас всё принести.
— Согласна! — выпалила любимая.
Не доходя до кухни, уловил постороннее присутствие. Шум, грохот донеслись до слуха. Ругань Варвары не сулила ничего хорошего. Войдя внутрь, оказался ошеломлён. Та самая сойтару, попавшаяся на пути моих слуг: безошибочно узнал ту по цвету и запаху.
— Ты! — взревел я.
— Господин, — залепетала Варвара. — Вы не серчайте на них. Я сама, конечно, не видящая, но думаю, вы поймёте её. Она лишь второй день, как питаться начала. Вот он и не смог сдержаться, привёл опять в мои просторы.
Не знаю, как, но я сумел удержаться от необдуманных действий. Дружок загородил девочку собой, пытаясь защитить. Но одно моё слово, и он беспрекословно повиновался, отступая.
За секунду пересёк небольшое расстояние между нами. Я посмотрел существу прямо в многочисленные глаза. Заглянул настолько глубоко, что смог увидеть, словно собственными глазами, достаточно чёткую картинку:
Ада всегда радовалась, видя хозяйку. Тот день не являлся исключением. Собака понимала, что скоро родит, поэтому не отпускала девчушку от себя никуда. Начались роды, поначалу всё шло хорошо. Родилось пять маленьких щенят, пищащих и ищущих соски. А вот последний никак не хотел появляться на свет.
— Здравствуйте, Оливия Валентиновна. Можете помочь? И аптечку захватите, пожалуйста, — обеспокоенно говорила девушка кому-то, ходя взад-вперёд. — Спасибо, сейчас дверь открою. Войдёте.
Она отлучилась совсем ненадолго. Раздался болезненный крик, что-то упало. Ада с трудом поднялась, принюхалась и залаяла: в доме находился он нехороший человек.
— Ах, ты ж с… — её хозяйку приволокли за короткие волосы, она плакала, по лицу стекала струйка крови из разбитого носа. — Ника, заткни псину!
— Ада, — всхлипнула девушка. — Лежать…
— Гав, гав! — Ада зарычала, хотела выгнать его.
— Никогда не любил эту тварь, — прозвучал выстрел, собака повалилась, заскулив. Ещё несколько точных попаданий, и новорождённые щенки медленно умирали, а с ними и их мама.
— Нет! — Ника кричала, пыталась вырваться, но силы были неравны.
— Это ты виновата, гадина! — продолжал издеваться мужчина. В его руках блеснул перочинный ножик. — Пораньше не пошла, и я сбил другую. Ничего, и до неё доберусь. Если придёт в себя, убью, чтоб лица не вспомнила.
— Не над… — слова потухли. — Ааа…
Ада больше не могла видеть, но их крохотная квартира пропиталась запахом крови и смерти. Плохой человек ушёл, и никто не смог спасти их.
— С… — не сдержался я, отходя от сойтару. — Убил бы подонка, сделавшего это.
Я остро чувствовал безумную боль Ады. То, что сделал мужчина, нельзя оставлять безнаказанным, как и то, что в нашем мире её детёнышей вновь убили, не позволив соединиться с мамой. Тот, кто совершил это в Межмирии, скрывал лицо под плащом. А вот тот гад, как на ладони.
«Найти!» — стучало набатом в голове. Сама Смерть охотно соглашалась со мной, и мой господин произнёс:
— Фас!
— Что…
— Варвара, — перебил я Асю, стараясь не показывать кровожадных эмоций. — Покорми их. Мне нужно отлучиться.
Я исчез мгновенно. Переход в мир живых для меня был болезненным, боль эта словно прожигала тело насквозь, и я даже не мог кричать. Это было похоже на состояние утопающего: хотелось сделать хоть глоток воздуха, но не получалось, и от этого становилось только хуже. Мучительное перемещение прекратилось так же внезапно, как началось. Сама Жизнь залечивала полученные раны, благословляя и прощая за то, что будет сделано. Выбор невелик: скоро гад пойдёт на корм высшим арайтам, заплатив сполна за содеянное зло.
Сюрпризы на этом не закончились. Я очутился в больнице, люди не замечали меня, но стоило быть осторожным. Где-то поблизости находится виновный, а он точно сможет ощутить моё присутствие и забить тревогу.
— Доктор, — не знаю, почему я обратил внимание на взволнованную женщину, говорящую это. — Девушка из палаты двести второй открыла глаза.
— Спасибо, — этот голос… В настоящий момент я мог узнать его из тысячи других.
Высокий мужчина в белом халате. Рыжая ухоженная шевелюра уложена с помощью лака для волос. Лицо ничем не выдаёт в нём жестокого убийцу, от которого так и несёт гнилью. Отвратительно! Как такому позволили работать в больнице с людьми? Мир не перестаёт удивлять.
Я последовал за ним безмолвной тенью и ничуть не удивился, когда тот начал оглядываться. Пришлось сменить тактику. Чем быстрее окажусь в нужном месте, тем лучше. Пациентка не сможет понять, что произошло. Всё шло как надо, пока не почувствовал что-то родное в человеке за ширмой. Распахнуть белую ткань не удалось: за мной зашёл тот, кого скоро не станет.
— Сейчас мы проверим, насколько же ты пробудилась, — мужчина засмеялся. — Тебе запрещено очнуться.
Шуршание, шаги, запах приближающейся смерти, больше нельзя медлить. Но! За дверью раздались голоса. Убийца спрятался за штору, где находился я. «Уничтожить его, и дело с концом», — пронеслось в голове, вот только не успел, а замер от услышанного.
