Она стала белее мрамора. Темные брови Валенте сошлись у переносицы. Желание? Нежелание? Странно, как это ему никогда не приходило в голову, что Кэролайн может просто его не желать? Или он слишком самонадеян, чтобы признать саму возможность отказа? Но ведь он чувствует, что между ними что-то есть. И пять лет назад он это чувствовал. Обоюдный импульс желания он всегда угадывал безошибочно.
Слегка успокоенный этим соображением, Валенте лег рядом с Кэролайн. Во время поцелуя он даже позволил своему бронзовому телу слегка соприкоснуться с ее телом.
А ей нравится целоваться. Правда, нравится, потому что у нее даже вырвался какой-то звук удовольствия…
Кэролайн почувствовала, как расстегнулся бюстгальтер. Нет, Валенте слишком торопится!
На нее опять напала паника.
В памяти всплыли насмешки Мэтью. Она съежилась, когда рука Валенте осторожно накрыла бугорок небольшой груди. По телу Кэролайн пробежали мурашки, и она замерла, готовая принять как должное и грядущий ужас, и самую страшную боль.
– У тебя такая красивая грудь, belezza mia, – хрипло выдохнул Валенте, любуясь фарфоровой, прозрачной кожей и бледно-розовым, как цветок, соском. Потом опустил голову и прикоснулся к цветку губами.
Кэролайн ничего не могла с собой поделать. Она подняла руки и оттолкнула Валенте. Широко раскрытые глаза испуганно смотрели на него.
– Пожалуйста, не надо…
Валенте застыл от изумления:
– Тебе не нравится? Ладно… нет проблем.
Кэролайн крепко зажмурилась. Конечно, проблема есть. Все, что она ощущает, – проблема! Его рука лежала у нее на бедре, и она словно застыла. Холодная дрожь возникала где-то внутри, и от этого холодели руки и ноги.
«Он не обидел меня. Он не обидел», – еле дыша, повторяла она про себя, борясь с мрачными предчувствиями. Ничего не помогало.
Валенте с большим замешательством смотрел на Кэролайн. Она не только была бледна, как мрамор, но еще и, как мрамор, холодна. Он ощущал холодный пот, проступивший на ее коже, чувствовал, что она мысленно шарахается от него. Он никогда еще не встречал у женщин подобной реакции, и ее явное душевное страдание было ему как нож в сердце.
– В чем дело? – едва не скрежеща зубами, поинтересовался он. – Ты где? Это наша брачная ночь, а ты делаешь из меня насильника.
Она подняла пушистые ресницы.
– Извини… Это все нервы.
Она его не хотела. Она его не хотела!
Валенте вглядывался в затуманенные глубины серых глаз в поисках доказательств обратного, но видел только бессознательную оборону.
Она его не хотела!
С этим он смириться не мог. И он сунул руку в рассыпавшиеся светло-серебристые волосы, обхватил ладонью маленький затылок и требовательно поцеловал жену.
В тот же миг напуганную таким неистовством Кэролайн как подбросило. Она резко вырвалась, откатилась на край кровати и соскочила на пол. И тут же ухватилась за край матраса, потому что от страха у нее закружилась голова.
– Я не могу этого сделать. Не могу. С тобой.
На смуглом лице Валенте появилось выражение изумления и недоверия. Он тоже соскочил с кровати и выпрямился. Обхватив себя руками, словно защищаясь, Кэролайн смотрела, как он натягивает свои широченные трусы. Она не могла не оценить представшую ее взору первобытную силу в напряженной прекрасной фигуре.
Опять она оскорбляет его! Кэролайн казалось, у нее кровоточит душа. Она ненавидела себя.
Валенте поднял на нее поблескивающий металлом золотистый взгляд:
– Какого черта?! Ты же сама хотела замуж за меня…
– Я знаю… я знаю. Извини…
– Извинения здесь ни при чем. Я жду объяснений, – отрезал Валенте.
Беспокойный взгляд Кэролайн блуждал по поджарому, сильному телу Валенте и метнулся в сторону, когда натолкнулся на предательски выдававшие его состояние боксерские трусы. Опять на нее накатило ощущение собственной вины.
– Я предупреждала тебя, что не так уж хороша для секса…
– Но то, что сейчас произошло, немного больше, чем неопытность в сексе. В моих объятиях ты просто в мрамор превратилась, а потом вырвалась из рук, как будто тебя насилуют!
– Я думала, что с тобой это будет по-другому… Мне очень жаль. – Кэролайн изо всех сил боролась с подступавшими слезами, решительно не желая опускаться до дамских жалоб и молений. – Я не выдержу…
Последняя фраза особенно привлекла внимание Валенте. «Я не выдержу»? Не выдержит его прикосновений и близости? Напряженные скулы его потемнели от прилившей крови. Он вздрогнул всем телом и сжал мощные кулаки.
– Тогда зачем ты выскочила за меня? – грубо спросил он.
Понимая, как глупо выглядит, стоя перед ним голая и прикрывая скрещенными руками грудь, Кэролайн сказала:
– Я хочу одеться. А потом мы могли бы… поговорить.
– Проклятье! Ты будешь говорить сейчас! – почти приказал он. – Я уже наслушался всякого вздора.
Однако Кэролайн вдруг развернулась и бросилась в ванную, ту, что была направо от нее, захлопнула за собой дверь и дрожащей рукой заперла ее. А затем с отчаянием лихорадочно сдернула с себя то, что еще оставалось от подаренного Валенте белья. Оно слишком напоминало ей о собственной несостоятельности в науке обольщения…
– Я теряю терпение, – грозно предупредил Валенте. – Если ты сейчас не выйдешь, я высажу дверь!
Кэролайн схватила висевший на внутренней стороне двери шелковый бирюзовый халат и накинула на плечи. Халат был сшит на кого-то гораздо более крупного, чем она, и от него пахло незнакомыми женскими духами…
Ей в голову пришла дикая мысль. Конечно, у Валенте была любовница! А может быть, сотни любовниц. И конечно, каждая из них могла доставить ему куда больше удовольствия, чем она. В дверь с силой ударили. Она испуганно оглянулась по сторонам. Нельзя ли где спрятаться? Но деваться было некуда. От второго удара деревянная дверь отлетела в сторону.
Валенте уставился на нее, нелепо закутанную в халат его прежней любовницы, стоявшую перед ним с видом великомученицы эпохи раннего христианства. Несуразная картина и… неправильная.
Он понял, что домоправительница не справилась со своими обязанностями. Она забыла убрать из ванной облачение Агнессы. Вот уж вовремя ему напомнили об Агнессе! О той, которая никак не могла им насытиться. Об Агнессе, которая попросила, чтобы он не бросал ее даже после того, как женится. И которая убеждала его, что никакая жена ему ее не заменит…
– Что ты делаешь?! Как ты смеешь?! – Кэролайн дрожала, как осиновый лист. Перед мужской агрессией она чувствовала себя беззащитной и беспомощной.
– А как смеешь ты трястись и делать вид, как будто кто-то хочет тебя изнасиловать?! – Он крепко взял ее за руку и опять вытащил в спальню. – Я имею право на объяснение. Если ты так ко мне относишься, зачем настаивала на браке?
