– Нравится тебе вид отсюда? – весело осведомился он. По-видимому, его нисколько не тронуло ее заявление о необязательности его присутствия в Англии.
– Да. Теперь я понимаю тебя, когда ты говорил, что не хотел бы нигде больше жить, только в Венеции. Все это… – Кэролайн сделала выразительный жест, – так гармонично, что и выразить невозможно.
Валенте подумал, что ей-то как раз гармонии не хватает. Он невольно любовался рассыпавшимися по слабым плечам легкими, светлыми волосами, сквозь которые просвечивало солнце, безупречной кожей, блестящими глазами и мягким розовым ртом. В том, что он видит в своем доме Кэролайн, было что-то нереальное. Мысль эта его не обрадовала. Где-то – может быть, даже в любимом городе, в котором он родился, – живет женщина, такая же прекрасная и притягательная, как Кэролайн. Эта воображаемая женщина может быть даже более хрупкой, чем та, на которой он женат. И… даже более забавной. Не бывает женщин незаменимых. Не нужна ему Кэролайн! Как бы ни старалась она опутать его своими сентиментальными обещаниями и надеждами, у нее ничего не получится, потому что никакой женщине он не позволит взять над собой власть.
Так он решил!
Внезапно Валенте принял решение. У него будет достаточно времени, чтобы успокоиться, – ведь она на несколько дней улетает в Англию. В конце концов, Кэролайн – его жена, и ему незачем прямо сейчас начинать упражняться в самоограничениях. И наплевать, кто и что подумает!
Он схватил со стола телефон, отменил все встречи и своими указаниями едва не вверг в ступор старшего помощника, который знал, что для его босса самое главное, всегда и прежде всего, – это бизнес. Если и было из-за чего нарушать собственные правила, так только из-за Кэролайн, которая сидит себе напротив и глядит на мужа огромными жемчужно-серыми глазами…
Он протянул худую руку с длинными пальцами:
– Иди сюда…
Его обаяние сильнее ее обиды и настороженности. Отчаянно трясясь, она вложила в его ладонь свою руку, и он привлек ее к себе. Положив голову на плечо Валенте, она втянула знакомый аромат. Так они и шли через весь палаццо – через огромную гостиную с ее роскошными люстрами, украшенными цветами и купидонами, вверх по лестнице к хозяйским спальням со стенами, расписанными богами и богинями.
Она остановилась посреди комнаты:
– Сними пиджак.
Его это позабавило, он широко улыбнулся. Пиджак был сброшен очень эффектным жестом. Кэролайн развязала на нем галстук и начала расстегивать пуговицы на рубашке. И хоть она решила стать настоящей партнершей, руки у нее немного дрожали. Тогда он просто сдернул с себя рубашку. Потом склонил голову и поцеловал ее, придерживая рукой за затылок, чтобы она никуда не делась.
С голодным стоном и опасным блеском в золотистых глазах Валенте вдруг отпустил ее и отступил:
– Извини, я могу напугать тебя, киска. Я слишком распален. Наверное, это все-таки не лучшая идея.
Кэролайн протянула к нему руки. Почему-то она чувствовала сейчас уверенность. Она хотела быть такой же, как все женщины.
– Я больше не боюсь. Мне нравится целоваться. Мне нравится чувствовать, что ты на грани… – напряженно зашептала она.
Под его пылающим пристальным взглядом Кэролайн опять вспыхнула. Он торопливо притянул ее к себе, прижался к ней губами, опустил на кровать.
– С тобой я всегда на грани, – сипло признался он. – Но если ты еще невинная девушка, то не могу обещать, что не будет немного больно. Не знаю. Ты у меня первая девственница.
Кэролайн хотела принадлежать только ему и никому больше.
– Я хочу тебя. И больше не хочу ждать.
Повторять дважды ей не пришлось. Между поцелуями он освободил ее от топика, потом скинул юбку, раздвинул ей ноги и положил руку на низ живота. Она застонала.
– Я всегда мечтал видеть тебя в самом дорогом белье, – признался Валенте, расстегивая бюстгальтер. – Но сейчас мне хочется все это просто разорвать.
Валенте целовал ее так, что у нее прерывалось дыхание. И довел ее до такого возбуждения, что она уже думала: больше ей не выдержать… К тому моменту, когда он оказался сверху, она была уже в таком состоянии, что всей душей торопила следующий шаг.
– Ты такая маленькая, сокровище мое. И это меня так возбуждает…
Она была уже готова для всего. Инстинкт заставил ее тело выгнуться ему навстречу, и он вошел…
Он вошел в нее одним сильным движением. Она почувствовала всплеск боли, немного напряглась и прикусила губу. И все равно не отвела взгляда от темных глаз.
– Хорошо? – нетерпеливо спросил он.
– Мне нравится, – дрожащим шепотом отозвалась она.
Валенте ласково улыбнулся:
– Надеюсь. И еще очень надеюсь убедить тебя, что необходимо повторять это снова и снова.
И хотя ее и так приводила в восторг их близость, она была совершенно ошеломлена восхитительными ощущениями, когда он начал двигаться…
Возбуждение пылало в Кэролайн жарким пламенем, и она вцепилась в Валенте, капитулируя перед пьянящим удовольствием. На самом пике она вскрикнула, и этот звук взлетел к звездам.
– Я хочу упаковать тебя в чемодан и забрать в Англию, – призналась Кэролайн.
Валенте громко рассмеялся, а потом убрал волосы со взмокшего лба Кэролайн:
– Надеюсь, это комплимент, потому что я нахожу тебя изумительной, прелесть моя.
Ей хотелось обнять его и поцеловать, но она строго-настрого запретила себе это делать. Потому что это опять может все испортить. Больше никаких нелепостей быть не должно. Никаких лишних эмоций, которые могли бы задеть его самолюбие.
– Ты тоже изумительный. Наверное, сказывается многолетний опыт. По крайней мере, я больше не буду бояться секса, и мы можем развлекаться в постели, сколько ты хочешь. Кроме того, это же единственное, что нас связывает.
Валенте не совсем понял, что это значит, но тон ему не понравился.
– Мы женаты, – серьезно напомнил он.
– Сколько времени пройдет, прежде чем я тебе надоем?
Валенте сел и с укором посмотрел на нее:
– Ты не можешь мне надоесть. Ты – моя жена.
– Хочешь сказать, что намерен быть моим единственным любовником? – осведомилась Кэролайн, добавив в голос немного разочарования.
Валенте резко отклонился назад:
– Да. Какой бес в тебя вселился?
– Ты сам не велел мне вносить сентиментальность в наш брак.
Он холодно произнес:
– Существует очень тонкая грань между искренностью и дурным вкусом.
– Будет ли дурным вкусом, если я спрошу о том, кому принадлежало бирюзовое облачение на вилле?
– Si. И к тому же неуместным.
– Ну что ж… А я считаю пошлостью то, что следы ее пребывания не были уничтожены до моего приезда, – отомстила Кэролайн.
