— Понимаю, — тяжело вздохнула Анна и полезла в свой маленький портфельчик, который до прихода на эту полянку носила на спине. Он очень гармонировал и шёл к её студенческой форме. — Такие подойдут? — порывшись в нём, достала и протянула мне несколько листов плотной, явно дорогой бумаги она.
Я листы взял и принялся внимательно изучать их содержимое.
Нет, ну а что? Рана, конечно, выглядит страшно, но угрозы для жизни вот прямо сейчас — нет. Если она хрен знает, сколько уже лет ходит с дырой в боку и умудряется жить, то и за лишние полчаса не помрёт. А то, что терпеть приходится: ну, ничего — потерпит. А бумаги надо читать внимательно! Этому меня прошлая жизнь тоже, хорошо научила.
Глава 43
— Нда уж, серьёзные бумажки… — не удержался и почесал свободной рукой в затылке я, сидя «по-турецки» на своём покрывале и вчитываясь в содержимое тех листов, которые мне только что передала Анна. И было от чего: подпись под этим содержимым стояла очень уж занимательная — лично Его Императорского Величества Императора Шаада. И подпись, и печать — всё, как полагается, честь по чести.
Печать, разве что, Личная, правда, а не Гербовая Большая либо Малая. Но так и бумажка эта — не Указ, Патент, Приговор или Пожалование. Нет, это был тот самый «отказ от претензий», который я у Анны только что сам запрашивал.
— А Император к тебе каким боком? — поднял глаза на внимательно следящую за каждым моим действием, движением, за малейшим изменением в выражении лица девушку. — Ты, случаем, не Принцесса какая-нибудь? Или дочка внебрачная?
— А это имеет значение? — чуть приподняла бровь она, пытаясь шутить. Вот только шутка не особенно-то получилась, слишком уж девушка была напряжена. Сложно вообще-то шутить, когда решается настолько важный для тебя вопрос, как излечение от серьёзнейшего ранения.
— Так-то нет, — пожал плечами, опуская руку, которой до этого чесал затылок. — Вот только, я просил отказ от претензий, подписанный старшим родственником.
— А Император — недостаточно старший?
— Император — если он не родственник, и не глава семьи, то даже слишком старший. Его подпись под таким вот отказом развязывает руки настоящему главе.
— Каким же образом? Неповиновение Императору? — удивилась Анна.
— Империя Шаад — не единственное государство на континенте. Достаточно территориально переместиться в тот же Ран, или одно из «нейтральных» Королевств, чтобы выйти из-под Его юрисдикции и стать свободным в действиях относительно меня, — пожал плечами я. — При этом, и Слово Императора нарушено даже не будет. Все сохранят лицо, у одного только мага-недоучки начнутся неприятности…
— Знаешь, Иван, — вздохнула Анна, вновь откидываясь на своё покрывало и поднимая взгляд в небо. — Надо быть сумасшедшим, чтобы замышлять что-то против тебя, после того, что ты устроил сначала в Элвише, а потом и в Займаре.
— Месть не обязана быть физической, — пожал плечами я. — Можно ведь качественно отравлять жизнь и не вступая в прямую конфронтацию. А «богатые и могущественные семьи» — большие мастера на действия чужими руками. Да и вообще — мститель не обязан мыслить рационально. Больше того: если бы он мог так мыслить, то не стал бы мстителем.
— В таком случае, и отказ от претензий, подписанный старшим родственником, ничего тебе не сможет гарантировать, разве не так? — ответила Анна.
— Ну, так-то оно так, — рассудительно проговорил я. — Но эта бумажка мне нужна не для того, чтобы её какому-то суду предъявить. Я не настолько наивен. Эта бумажка нужна лично мне. Для очистки совести. Чтобы я не чувствовал душевного дискомфорта, когда буду наматывать кишки мстителей на свой кулак или их шею, так как все были предупреждены, понимали возможные риски и были согласны. А значит — я прав, а они нет. Ощущение собственной правоты и права — очень важная штука. Придаёт сил.
— Иван… — вздохнула Анна. — Так получилось, что сейчас, в моей семье, «старший родственник» и он же «глава семьи» — это я. И мой отказ от претензий у тебя в руках, сразу под Императорским, который ты сейчас читаешь.
— А как же твой отец, о котором ты столько рассказывала? — сощурился я. — Тот, который определял тебя в Академию, а потом и в Университет?
— Отец умер, — не поворачивая головы, сказала Анна. — Давно.
— То есть, ты мне врала? — уточнил я. Нет, так-то всё и так понятно, но ясность внести надо. В таких делах, всегда нужно вносить ясность, не опираясь на мысли, предположения, домыслы и догадки. Там, где дело касается жизни и смерти, не место домыслам и предположениям.
— Не совсем, — ответила она. — Ведь, пока он ещё был жив, он хотел это сделать. Определить меня в Шивэйскую Академию или в Гражданский Университет. Просто не успел…
— Выкручиваешься, — констатировал я. — Но, если ты соврала один раз — что помешает тебе соврать мне снова? Врать сейчас?
— Ничего, — согласилась с моей логикой она. — Ты можешь мне только поверить или не поверить. Тут всё просто. Или да, или — нет. В жизни вообще нет ничего, что могло бы что-то кому-то гарантировать. Любые бумажки можно подделать, любые улики сфальсифицировать, любых свидетелей подговорить. Всё всегда сводится только к этому: веришь или нет.
— Что ж, — скатал оба документа в трубочку и спрятал в своей сумке я. — Неожиданно взрослые рассуждения. Чувствуется в них жизненный опыт… Попробуем в этот раз поверить. Но уж и ты, пожалуйста, постарайся не помереть, ладно? Чтобы не провоцировать ситуацию с мстителями.
— Уж постараюсь, — невесело улыбнулась Анна. — Это ведь и в моих интересах тоже.
— Хорошо, — кивнул сам себе я. — С этим вопросом разобрались. Переходим к следующему: что конкретно ты ждёшь, чтобы я сделал? Конкретно.
— Конкретно я прошу тебя только вытянуть столько Энергии Смерти из раны, сколько ты сможешь. Лечением, извлечением Артефактов или проведением иных операций заниматься тебе не надо. Это сделают другие люди — специалисты есть. И ни знают, что делать. Главное: убрать источник. Максимально ослабить заклинание, которое всё ещё сидит в моём теле и всё ещё активно старается убить.
— Давно? — уточнил я, встав со своего покрывала, подойдя и присев на корточки рядом с девушкой, рассматривая открытую моему взору рану уже предметно, внимательно, отбросив в сторону все лишние эмоции и ассоциации, загнав тошноту и брезгливость поглубже.
— Восемь лет, — не слишком охотно ответила Анна. Но, она и сама понимала, что здесь и сейчас в секреты играть поздно.
— Хорошие какие Артефакты, — хмыкнул я, поводя рукой над раной и соответственно имплантированными в плоть предметами. «Отклик» получал сразу и от первого и от второго. Рана отзывалась ощущением близкой моему «источнику» силой, а Артефакты ощущались через «Навыки»… ну, я так думаю, что через «Навыки». Должна же Система работать, если уж она вообще есть?
Один Артефакт SS-ранга, пять S-ок. Причём, регенерационный только SS-ка, Четыре S-ки: замедляющая течение времени в локальном объёме, замораживающая, щитово-барьерная, стазисная и самая мощная из S-ок — маскирующий Артефакт, предназначенный для сокрытия, как других пяти, так и, в большей степени, излучения, фона той Силы, которая содержалась в центре раны. Весьма грамотный набор. При условии, что с самим заклинанием сделать что-то, у тех, кто занимался раной, не было никакой возможности. Замедлить и остановить, заморозить, ограничить — всё верно. Не можешь повлиять прямо, зайди опосредованно.
