Да, ну нахрен! Я выстрелил, пробив аккуратную дырочку во лбу маленького чудовища. Толокош умер не моментально, успел заверещать, а темная нить, как бешеная змея стала хлестать во все стороны, пролетев от меня в каких-то десяти сантиметрах, часть проткнула потолок, а часть осыпалась, растворяясь в воздухе.
– Матвей, пулю потом заберешь, – крикнула Банши, – Лезь на крышу, они подходят.
Я не стал говорить Банши, что трепанация черепа у этой твари – это последнее, чем я бы сейчас занялся, и побежал к ней наверх. А потом поднялся еще выше, пристроившись рядом с небольшим слуховым окном.
По мосту шло шесть человек – два прям смелых шли в полный рост и четверо семенили рядом, косясь на дом и пригибаясь. Я попробовал прощупать их ауру, но мало того, что обжегся, так еще сразу двое вскинули руки с револьверами и открыли огонь по моему окну.
Я ответил, пальнул зажигательным в сторону моста, особо не рассчитывая на точность. Потом поругал себя за расточительность, но в тот момент обиделся что ли на то, что меня чуть не подстрелили. Одного зацепил слегка и прожег ему кусочек плеча.
Обрадоваться не успел, оба «спокойных» синхронно ударили молнией в мою сторону. Я рухнул в сторону, скатываясь с лестницы, но все равно меня достало. Хороший такой удар током, будто оголенный провод схватил сразу всем телом, а сверху еще засыпало досками и мусором, от взорванного окна.
Меня коротнуло. Лежал, пуская слюни, тряс рукой и смотрел на дымящийся ботинок. А пошевелиться не мог. Боль волнами проходила через тело, вызывая судороги. Я хрипел и кривился, но меня будто паралич пробил.
Внизу раздались выстрелы, несколько взрывов, рядом с моей головой, буквально в метре, взорвался пол из-за вылетевшей шаровой молнии. Внизу завизжали свиньи, закричала Банши:
– Пусти меня, урод! Матвей, помоги, они нас живыми хотят взять! Отвалите от меня! Матвей, спасай Стечу – его опять вырубило.
А я не мог пошевелиться. Кряхтел, тужился, аж до слез. И реально почувствовал легкую щекотку на переносице и, скосив глаза, увидел, как на грязной коже слеза оставляет размытый след. Муха! Помоги. Муха? Что-то слабо ткнулось на границе сознания, легонько, почти нежно, коснулось и разочарованно отступило, оставив невнятное послание в голове: «не могу, не хватает сил».
Я взвыл и от злости дернулся, смог перевернуться на другой бок, и выгнулся дугой от новой судороги. Стукнулся головой об пол и увидел маленькую черную нить, оторвавшуюся от толокоша. Едва заметную, уже почти истаявшую. Но я потянулся к ней, мысленно, как через трубочку, втянул в себя. И меня обдало жаром, кровь загорелась в венах, я закричал и потерял сознание.
Наверное, это был сон или воспоминания фобоса – черное небо с красными отсветами, нечеловеческие крики, много огня. Так, наверное, ад рисуют. Не абы кто рисует, а художник, ненавидящий все на свете, садист, убийца, психопат.
Меня стало тошнить, жар сменился холодным потом, который пробирает в моменты резкого страха.
А потом я открыл глаза.
Я сидел на полу, облокотившись на загон со свиньями. Тощий хряк, чавкая слизывал кровь, капающую с моих пальцев. От них шел пар, как и от меня. Через дыру в крыше падали первые снежинки и с шипением таяли. А мне было холодно, чертовски холодно. Настоящий февраль и не местный, а вполне себе из того экологически потерянного мира.
– Ты бы предупредил, что как этот здоровяк, чуть что так в обморок падаешь, – участливо спросила Банши, – Повезло же мне связаться с двумя кисейными барышнями.
– Что произошло? – я посмотрел мимо Банши, увидел Стечу, облокотившегося на столб и пытающегося отдышаться.
– Скажем так, – Банши помогла мне встать, – Каждый сделал что смог. Стеча ушел в тень, завалил двоих, а потом отрубился. Ты, видимо, пришел из тени, раскидал магов и освободил меня, а я уже тут так, добила по мелочи.
Я огляделся, заметив двух сектантов, болтающихся на крюках. Один совсем уж отвратительно, крюк у него теперь вместо языка торчал. Еще два трупа, расстрелянных в упор – это, видимо, двустволка Стечи, и два тело еще дымились – это уже почерк Банши.
Еще приметил Наган, лежащий на полу, и собрался уже поднять, но меня одернула Банши:
– Не бери, это же Грешники делали, там сплав злой, столько дерьма в нем, что ни руки, ни душу не отмоешь. А даже если отмоешь, инквизиция не поймет.
Я кивнул. Пытаясь вспомнить, что все-таки произошло. В памяти всплыло, как я прыгнул в дыру в крыше, поднял одного мага и насадил его на крюк. А вот что со вторым не помню.
Я подошел поближе к сектанту и качнул тело, от неожиданности зажимая рот рукой и сдерживая рвотные позывы. Кожа содрана, ребра выломаны, сердца нет – млять, да это какой-то кровавый орел викингов на скорую руку.
Вот уж точно «пусть даже небеса упадут»… Папа, что же за способность ты мне передал?
Глава 22
Найти бы зеркало, посмотреть, что с лицом. Руки в крови – это ладно, чужая и вполне логичная. Привкуса крови во рту нет, гадость какая-то есть – металлическая и в печени колет, но все же, надеюсь, что сердце сектанта я просто куда-то зафутболил, а не съел.
– Как я выгляжу?
– На вампира похож, – сказала Банши и рассмеялась, – Да, шучу я. Ты аж позеленел, не ел ты никого.
– Прямо читаешь мысли, – меня стало отпускать, хотя от первых слов девушки, опять пошли спазмы, – А сердце-то куда делось?
– Ты его свиньям бросил, – блондинка махнула за спину, – но пересказывать то, что ты кричал, и что хотел с маской сделать, я не буду. Пошли уже, надо успех закрепить.
– Переодеваться будем? – я нашел почти целую маску и кивнул на единственный целый балахон.
– Хм, – Банши кивнула, – Я не буду, но если ты предлагаешь, то дерзай.
До жути не хотелось трогать мертвецов, но план показался неплохим. Мы не знали, сколько человек осталось в последнем фургоне, а шанс, что сектанты будут прикрываться заложниками, был слишком велик.
Вонь, которая шла от маски, смогла даже перебить запахи скотобойни. Резкий пропотевший пластик, привезенный с самой дешевой китайской фабрики, дополнительно пропитали каким-то раствором с запахом нашатыря. Похоже, специально сделали, чтобы народ сознание не терял.
Я трижды протер внутреннюю часть маски рукавом, прежде чем решился нацепить ее на лицо. Обзор исчез, через узкие прорези я мог нормально видеть в лучшем случае треть того, что было раньше. Теперь понятно, почему из них бойцы так себе. Привыкли за деймосами прятаться, да их руками всю кровавую работу делать, стоя на месте в каких-то своих сектантских молебных позах.
Банши помогла застегнуть за спиной балахон, а Стеча ляпнул на груди и ноге несколько красных пятен, типа я раненый и мне нужна помощь.
– Ну все, беги, – блондинка подвела меня к дверям и подтолкнула в сторону моста.
