Левой рукой вместе с мейном я зачерпнул со склона снега, цепляя и путая в снегу сектантов, скомкал снег, сплющивая его в огромную острую ледяную глыбу. Правой рукой, используя телекинез Ларса, я подхватил горящий фургон. Скажи мне потом кто-нибудь, что я такое смог, я бы рассмеялся ему в лицо.
Задорным смехом Мухи, силу которого я приложил, чтобы придать ускорение предметам. В химеру влетело с двух сторон практически одновременно — ледяная глыба, рассыпавшись на сотню осколков, влетела в грудь, а фургон припечатал сверху, вдавливая в землю и скрежеща острыми краями по шипам.
Дымовая завеса Банши дошла до места битвы, покрыла остатки смятого фургона и стала расширяться, скрывая химеру. Я без сил рухнул на колени, зачерпнул черного снега и протер лицо. Голова трещала, глаза болели и давили на переносицу, будто у меня втрое выросло давление. И теперь скачет, как полоумное по черепушке, выдавливая все, что в ней есть. Мозг физически болел, глаза готовы были лопнуть, а из носа и ушей потекла кровь.
Горький с привкусом сажи и моей же крови снег, охладил горячую голову и начал возвращать меня в реальность. Таких откатов у меня еще не было. Блин, лед и пламя, акт второй.
Я почувствовал рядом Банши. Подскочила, что-то бросила в силуэт фургона в дыму и повалила меня на землю, прикрыв своим худеньким телом. Раздался взрыв — свистящий схлопывающийся звук, будто пространство сжимается в вакуум, а потом аннигилирует само себя.
Где-то совсем вдали продолжали стрелять. Банши оттаскивала меня за шкирку, а я пытался встать, но ноги подкашивались, скользили, не находя опоры в грязи. Я выпил эликсир, потом еще один — явно, что-то напутал, потому что зрение изменилось.
Я увидел трепещущий силуэт деймоса, размазанный по земле и готовый к изгнанию, прямо сквозь дымовую завесу. Силуэты призраков старых шахтеров, болтающих о чем-то по дороге к шахте. Явно свежий, мечущийся и не понимающий, что происходит дух шамана, воспарившего над расстрелянным телом. И самое странное — я увидел еще один силуэт. Большой, почти квадратный, размером с нашу «буханку», призрачный контур, несущийся к нам по дороге.
Дальше уже смотреть особо было некогда. Началась какая-то жесть — кто-то стрелял, кто-то кричал. Четко пробивался командный голос Исаева, еще четче и противней мычание немого сектанта, сразу же, как на высокой ноте оборвался звук варгана. Рев мотора, взрывы, пулеметная очередь!
Мы с Банши прятались за вагонетку, я держал фланг, дрожащими руками, водя по сторонам дробовиком, а блондинка продолжала методично раскидывать гранаты. Пока дым не исчез, я записал на свой счет еще двоих сектантов, выскочивших на наше укрытие. Сначала из дробовика, а потом из «бульдога» — банально не хватило сил передернуть помпу.
— Не стрелять! — послышался голос Исаева, — Банши, дай рецепт, что у тебя так долго дымит-то? Своих не видно!
— Такое только между нами девочками, — фыркнула Банши, — Вы целы там? Где Павловский?
— Кончился, — довольно злорадно сказал Исаев, а потом неожиданно вынырнул из остатков дыма рядом с нами, — Свои, не пальни!
Выглядел он паршиво, и судя по ухмылке, чуть не в зеркало смотрелся, глядя на таких же чумазых и замызганных нас. Плюхнулся в снег рядом со мной, закурил, глядя на свои руки, а потом засмеялся. Я не поддержал, но чувствовал, что меня тоже отпускает.
Когда дым рассеялся, прозвучало несколько выстрелов — Исаевские добивали раненых сектантов. Убедившись, что опасности больше нет, он помог мне подняться и повел к мертвой химере.
— Давай изгоняй, — он подтолкнул меня вперед, — Если бы не ты, мы бы не вытянули. Кстати, а как ты смог из моторки душелов сделать?
— В смысле? — я аж замер с зажженной зажигалкой в руке.
— В прямом! Я сначала не понял, а сейчас вижу, что в ней фобос, — Исаев махнул рукой в сторону «буханки» из открытых дверей, которой высовывался и все еще дымился ствол пулемета «Максима». — Или это опять только между вами?
— Ага, между чоповцами, — задумчиво пробормотал я, пытаясь понять, почему рядом с «уазиком» нет никого из наших, а призрачный контур так никуда и не делся, лишь тускнеть начал.
— Ладно, какие у вас планы? Не хотите ко мне в отряд?
— Может, позже, а сейчас по семейным делам до столицы надо добраться. Думаю, увидимся еще!
