Сканеры вырисовывали контуры противника даже сквозь листву, расставляя маркеры на каждой из фигур. Громоздкие, прямоходящие — это пехота, штурмовики. Четыре фигуры. Каждый чуть выше обычного человека, но не сильно. Опасные, живучие твари. Все Саури такие, как читал и изучал когда-то Ланс. Медленные, неповоротливые, но обладающие чудовищной живучестью. Бортовой компьютер выделил среди прячущихся в зелёнке противников крупную фигуру на четырёх ногах — и Ланс сразу дал залп по ней из нагрудных ракет. Раструбы на плечах выплюнули снаряды по обнаруженной пехоте, но вот основной удар он направил на четырехлапого, зная — это уже тяжелые, увешанные вооружением. Чаще интеллектом не блистающие, но выносить их надо первыми.
И правильно сделал. Навстречу дымящимся росчеркам ракет из леса вырвался столп синего пламени. Вонзился в выставленный щит. Сила заряда отбросила меха назад. Ноги врылись в землю, загудел металл. Система завопила о критической нагрузке на защитный барьер, перед глазами мигнуло «До разрушения щита осталось восемь секунд».
Но с разрывами ракет давление резко снизилось. Синий луч мигнул, шарахнул куда-то по деревьям, будто заваливаясь, и погас. Справа бахнула ещё одна ракета. И Ланс бросился в ту сторону, прикрываясь дымящимся щитом.
Очередь отбросила ящера в овраг, откуда он пытался подняться с помощью перебитого хвоста. Грубая броня, увешанная боеприпасами, треснула, изнутри толчками изливалась белая слизь. Маленькие ручки шарили по груди, перебирая связки зарядов. Пасть разинута, залита белой кровью, язык пробит в нескольких местах.
Злобные чёрные глазки, не мигая смотрели на Ланса. Гарбандер наступил на раненого, развернулся на хрустящем теле. Боеприпас детонировал, отчего ноги меха подкосились. Стальная машина рухнула на колено. Система оповещения отметила серьёзные повреждения ходовой части.
Сканеры оповестили о том, что в лесу происходит движение. Отрисовали ещё двоих штурмовиков Саури. Закрывшись щитом, Ланс навёл пулемёт. Выправил руку, наведя поток смерти на пробирающихся к нему ящеров. Хруст гофры ласкал слух. Сколько тут еще ублюдков? По схеме командира высадилось три бота. Раз из-за деревьев не видно — значит средние. Большие двинутся, когда первые волны накроют системы воздушной защиты. Один бот — это, скорее всего, тройка штурмовиков или один тяжелый с прикрытием. Одного тяжёлого и двух штурмовиков Ланс точно отправил в их чешуйчатый рай. Ещё четверых — вполне возможно накрыло ракетами. Хотя, если там двое… Либо вместимость бота не та, которую он учитывал, либо…
Не прекращая огонь, Ланс выпрямился и взмыл над лесом, выглядывая следы посадки. Один, два. Три.
Четыре.
Ракеты ударили с двух сторон сразу. Одну он отбил щитом, а вторая вошла в правый бок. Меха развернуло. Ранец отключился, и стальная машина грохнулась в лес. Нет, положительно, эта техника переоценена. Экран мигнул. На периферии зрения что-то смазалось, будто мылом замазали. Гарбандер перевернулся на бок, уже и не читая бесконечное количество сообщений от системы. Поднялся, опираясь на щит и водя пулемётом по лесу.
Фигуру ящера он отметил не сразу. Подумал, что тень. Камень. Дерево. Неважно. Сканер уже не работал. А вот когда оттуда-то вылетело несколько гранат, неторопливых, брошенных связкой и медленно разлетающихся в стороны — разглядел метателя. Прикрылся было от гранат щитом, услышал скрежет гофры, но пулемет промолчал.
Вокруг вскипело пламя. Ударило по глазам.
«Потеря управления»
Мех грохнулся раструбами ракетных установок в землю. Из чащи вышло двое воинов Саури. Рослых, ржавого оттенка. Сгорбленные фигуры перебирались через заваленные деревья, ловко помогая могучими чешуйчатыми хвостами. На мордах причудливые шлемы, закрывающие глаза десятками чёрных шишек.
Ланс ждал. Пусть подойдут поближе. Чуть-чуть. Боезапас ракет ещё оставался, и он сможет подарить им напоследок один яркий момент.
Он потянул было жидкость из трубки, но не смог высосать ни капли. Выругался беззвучно. И запустил ракеты в землю, под себя.
— Симуляция окончена, — сказал Хирон. Свет мигнул. Голова закружилась.
Ланс уставился на брюхо меха над собой. Перевёл ошарашенный взгляд на клирика. Глаза жреца были прикрыты, на лбу выступила капля пота. От висков тянулись куда-то за спину вживлённые провода. Всё ещё пахло подгоревшей плотью и пластиком. Ланс нашарил языком трубку. Глотнул жидкости.
— Данные сняты. Переданы на анализ, — сказал Хирон. Клирик отшатнулся. Повёл плечами, будто снимая напряжение. Похлопал по саркофагу ладонью, не глядя на лежащего, и отошёл.
— Будешь так вести бой в настоящем бою — так же и закончишь. Угробишь ценную технику зазря, — раздался голос Рикардо. — Результат крайне невысокий.
Ланс промолчал, не сводя взгляда с брюха меха. Он, получается, даже не попал внутрь машины. Всё это время его держали в симуляции. Проверяли.
— Я прошёл? — наконец, спросил он. Испытывая одновременно досаду и облегчение. Он жив. Всё ещё жив. Войны с Альянсом нет.
Но всё что он сейчас пережил — было обманом.
— В Храме решат, — наконец ответил Рикардо.
— Мы начали наши отношения с обмана. Это печально, — заметил Гарбандер.
— Я куплю тебе цветы и шоколадку в знак примирения, — сказал командир.
— Пойдёт, — улыбнулся Ланс.
На душе отчего-то стало гораздо легче.
Глава двадцать первая
Нара
Она никак не могла протрезветь. Во всех смыслах. В редкие моменты ясного сознания, ближе к рассвету, Нара будто выныривала на поверхность, оглядывалась, не узнавая места, где проснулась, не понимая кто делит с ней скомканную кровать. Хваталась было за маску, но пальцы соскальзывали по коже, касались губ и осознание свободы вновь туманило разум. Облик Кая померк. Наставник больше не предупреждал Нару, не предостерегал. Его лицо растворялось в прошлом, где мутанты Храма Медикариума обязаны были прятаться от экзарха, прятаться от всего мира, прятаться от себя. Луиза сорвала цепи с души Нары.
И теперь они пили вино и пили друг друга. Всё осталось позади. Смерть Элая, падение Империи, мучительный конвейер страдания в расположении Имперских Карателей, сомнения, бесцельность… Всё ушло. Разом. Так резко, что Нара не всегда понимала реально ли происходящее или же это сон.
Не всегда понимала, но спешила за наслаждением так, как преодолевший пустыню путник идёт к миражу.
Луиза и вино окутали Нару. Они позволяли её не думать ни о чём серьёзнее простых потребностей. Нара покорно следовала за безумной энергией подруги, наслаждалась блеском её глаз, музыкой слов и чуточку детской, порой, застенчивостью.
Последняя же испарялась, едва рядом оказывался кто-то из чужих. И тогда уже Нара едва сдерживалась от неуместного хихиканья, глядя как её крошка преображается в повелительницу. В командира.
В богиню…
