Нара встревоженно скосила взгляд на Луизу. Догадывается ли та…
— Но одни вы падете. Бесславно, — резко сказала морт, прежде командовавшая отделением Дыхания Смерти, а теперь возвышающаяся над офицерским составом целого корпуса.
— Вы сильны духом. Вы умелые солдаты. Но на каждого из вас придется сотня солдат противника. Вся мощь старой Империи теперь принадлежит врагу. Вы не выстоите. Одного духа мало.
Нара увидела, как ещё один из Боевых Лордов закатил глаза от слов жрицы.
— Я могу наделить вас силой. Силой первопроходцев, — воскликнула Луиза. Подруга заволновалась. Её голос чуть дрогнул: — И вы сокрушите врага, каким бы он ни был. Вы станете карающим мечом Человечества. Вернёте утраченные земли. Восстановите справедливость.
— Что взамен? — резко сказал тот самый гладковыбритый.
Сэмул Скорп холодно переспросил:
— Взамен?
— Владыка, такие предложения не делаются просто так, — попытался оправдаться офицер. Он не верил Луизе, но был предан командиру.
— Заткнись, Шальной. Пред ликом Лодена — просто заткнись, — Сэмул отвернулся от него. Поднялся на одну ступень к жрицам.
— Я не могу наделить вас этой мощью насильно, — лязгнул голос Луизы. — Взамен вы просто должны довериться мне.
— А если не верите ей, то поверьте мне, — прервал ее Сэмул. Преклонил колено перед алтарем, глядя снизу вверх на жрицу. — Я готов принять твою силу, Матерь. Во имя Человечества.
Луиза подошла к воину. Встала рядом с ним. Вокруг них задрожал воздух. Порыв поднял полы плаща. Жрица медленно развела руки в стороны, запрокинула голову. Воины зароптали. Гладковыбритый Боевой Лорд потянулся к висящему на поясе оружию, но его остановила ладонь соседа.
Воздух заискрился, закружился сверкающей воронкой. Плащ Луизы хлопал под порывами стихии. В зале стало ещё светлее.
А потом Сэмул, зажатый в магическом смерче, закричал от боли. Упал на четвереньки, но тут же проревел:
— Стоять, тараны!
И солдаты, бросившиеся было на помощь, застыли.
— Стоять, тараны! — громче крикнул Владыка корпуса.
Лопнула стальная пластина, с лязгом запрыгала по ступеням в ноги Боевым Лордам. Один из них отступил от сломанного окуляра. Плоть под одеждой Скорпа забурлила. Храм вновь пронзил сдавленный вой боли. Лопнула ткань мундира. Захрустели растущие кости.
— СТОЯТЬ! — проорал Сэмул, и голос его тоже изменился. Стал глубже, ниже.
Тело командира Таранов наливалось украденной Луизой силой. И вот он, стоя на четвереньках, уже стал выше жрицы. А когда пляска света и воздуха прекратилась — Сэмул Скорп поднялся на ноги и распрямился. От былого уродства старых войн не осталось и следа. Огромный человек в разорванном мундире придирчиво осмотрел свои руки. Коснулся щеки, того места, где прежде была стальная пластина. Бережно провёл кончиком пальца по восстановленному веку.
Нара смотрела на гиганта с восторгом.
Позади алтаря распахнулись ворота, и в зал вышло несколько человек едва ли уступающих в мощи новому Скорпу. Они несли с собой элементы брони, заготовленной для этого спектакля заранее. Владыка развел руки в стороны, позволяя облачить себя в боевой доспех. Взгляд голубых глаз скользил по хранящим тишину бойцам. Луиза же отступила в темноту, и Наре показалось, что силуэт подруги проскользнул в распахнувшиеся двери.
Когда тренькнул, набирая силу, включённый силовой клинок, Сэмул поднял его к своду храма, любуясь отсветами.
— Я готов к бою, тараны, — раздался его усиленный динамиками голос. — А вы? Пойдете ли вы со мною, или останетесь бояться, как мой братец? Хотите ли сдохнуть тут, среди прокхатовского отребья, или же с честью погибнуть в сражении, возвращая Человечеству его исконные земли?
Один из Боевых Лордов сделал шаг к алтарю. Спокойный, уверенный. Но его опередил гладковыбритый.
— Я готов, — сказал он, ещё не понимая, что его устами говорит совсем другой человек. — Я готов принять твою силу, Матерь.
Луиза снова была здесь. И вокруг неё опять искрила сила. Нара обернулась на отворённые в соседний зал двери. Она не видела людей, но чувствовала их страх. Слышала их безмолвные мольбы. Преступники. Бандиты. Наркоманы. Скованные, обездвиженные, дожидающиеся своей участи.
Гладковыбритого и Луизу окутало сияние.
Нара же перевела взгляд на других Боевых Лордов. Опустила взгляд на валяющуюся в их ногах стальную маску с окуляром.
Смогла бы Луиза спасти Элая?
Изнутри поднялась непонятная волна ужаса. Нара переступила с ноги на ногу. Подняла руку, коснувшись горла. Отшатнулась. Откуда-то из глубины души катилась лавина. Вскипал вулкан, раздирая грудь. Жрица пьяно отступила прочь. В глазах потемнело.
Путь ей преградил металл. Нара попыталась оттолкнуть его, но просто потеряла равновесие. Упала, беспомощно глотая воздух, а изнутри рвался ужас, расплатой за всю ту свободу, которую она себе позволяла последние дни. Ужас разрывал сердце, выкручивал мышцы, выворачивал душу наизнанку. Чья-то рука закрыла ей рот, пресекая крик. Кто-то подхватил её, унося прочь.
«Всегда приходит расплата» — звонким голосом воскликнула Луиза в её памяти. Нара закричала от ужаса, выдувая вопль в чью-то сильную ладонь. Ладонь, которая была гораздо больше обычной.
А в зале, где офицеры Золотого Тарана следовали за своим Владыкой, вновь началось пение мужского хора.
Глава двадцать вторая
Рэм Консворт
— Дор Бонз велел вам передать, что вы — идиот, — вежливо улыбнулся высокий блондин. На лице ни следа татуировок или растительности. Мужчина был таким ухоженным, будто бы лишь на минуту отлучился из кабинета косметолога.
— Не хочу рисковать, и тем же не отвечу, — упирающийся в шею ствол разрядника не располагал к беседе, однако Консворт улыбался. Рэма взяли, когда он подошёл к парадному входу жилища Гатара Бонза. Перед этим бывший дознаватель честно, но тщетно, попытался связаться со стариком, из ресторана по диагонали от богатого дома, утопающего в зелени и цветах. Без забора вокруг. С длинной дорожкой до чистого крылечка с пандусом. Уютная вотчина ушедшего на покой престарелого учителя, а не главы Дома Раскаянья. Вот точно такой же домик, но в лесу, Рэм всегда хотел заполучить под конец жизни. Но, видимо, на счет уединения у Гатара Бонза был свой пунктик.
Консворт пил воду, сидя за столиком у панорамного окна, с логотипом в виде ехидно улыбающейся чашки, и жевал концентрат, прихваченный из машины Стратоса. Угрюмо наблюдал за улицей, пытаясь определить возможных наблюдателей или агентов. Ничего странного и подозрительного. Жизнь тихого квартала, где все друг друга знают, и каждый незнакомец привлекает внимание. Официант, обслуживающий столик Рэма, и не скрывал своего удивления, хотя с ненужными вопросами и не лез.
