– Выходи, подлый карла, на честный бой или ты трусишь? – несколько мгновений стояла тишина, но вот раздался хриплый ответ:
– Сам иди ко мне, авось и сразимся!
Беленир вслушался, откуда донёсся голос и пополз в том направлении, стараясь не отпускать левую руку от земляной стены. И вдруг впереди него, в беспросветной тьме засверкали очи яростные, налитые кровью, красные, что утренний рассвет. Беленир замер, выставив вперёд нож. Глаза воина сошлись с глазами карлы. Витязь удивился, отчего же так горят очи подлеца. И когда Беленир собирался уже броситься на своего врага и поразить его ножом под рёбра, карла приземистый засвистел свистом соловьиным, зарычал звериным рыком, и тот ужасный звук как стрела пронзил уши Беленира. Воин свалился на земляной пол, а карла-лиходей, насвистывая уже потише, стал подбираться к нему, волоча по земле меч богатырский, желая им расправиться с бедным витязем.
– Хотел победить Гаркунца? – рассмеялся злобно карлик, покручивая бороду. – А вышло, что Гаркунец победил тебя!
– Не хвастай рыбой, пока не выловил! – ответил ему на то Беленир, приподнимаясь и держа наготове нож.
– Мелкой рыбёшкой и хвастать не стоит! – сказал Гаркунец, почёсывая плешивый затылок.
– Смотри, как бы она не выросла! – молвил Беленир и, собрав все силы, бросился на карлу. Карлик не ожидал, что у витязя хватит мочи подняться после страшного свиста: до того ни один человек не вставал после него. Видно, добрую службу сослужил чудесный напиток Земнородных. Тем временем Беленир запросто свалил врага с коротких ног.
– Ты не так прост, как кажешься! – взвизгнул карлик, пытаясь поднять меч богатырский, но его усилия были тщетны, потому что Беленир навалился на него и уже приставил к его горлу нож.
– Ладно, сдаюсь! – прошептал язвительно Гаркунец, хлопая глазами. – Победил немощного карлу да к тому же ещё и раненного проклятыми стрелами берегина, – и вдруг, когда Беленир уже было расслабился, карлик схватил своими зубами гнилыми нож, приставленный ему к горлу, и вырвался из хватки.
– Ты немощный? – поразился Беленир, нащупав в темноте норы богатырский меч, оставленный второпях Гаркунцом. – Скажешь это моему мечу, когда он вспорет тебе брюхо!
На эти слова карлик лишь едко и гортанно рассмеялся будто сошёл с ума и, перебросив нож из одной руки в другую, бросился на витязя. Но Беленир выставил вперёд Самосек, и карла напоролся на его остриё. Да только на этом он не успокоился. Желая убить Беленира, Гаркунец стал нанизывать самого себя на лезвие, подступая всё ближе и ближе к витязю и намереваясь перерезать ему горло острым ножом. С криками боли и ненависти с языка горбуна плешивого сорвались слова:
– Твоя земля уже лежит в пепле, в пепле, в прахе и головёшках! – и ужасный смех вырвался из уст лукавого страшилы.
Беленир схватил его за глотку жилистую, чтобы он более не приближался, но карлик укусил его, порезал ножом и продолжил скользить по лезвию меча навстречу испуганному воину. Тогда Беленир кое-как выставил вперед ноги и оттолкнул ими карлу злостного назад. Горбун слетел с меча и скрылся во тьме. Витязь без промедления попятился назад и пополз к выходу из норы, поспешая по мере сил. Несколько раз он ошибся в выборе пути, но вскоре напал на верный и через некоторое время уже высунул голову и руки из норы. Сердце Беленира замерло от радости. Тут его подхватили под руки Всесвятлир и Брисинор и хотели уже вытащить из норы проклятой, как вдруг кто-то схватил его за ноги, ещё остававшиеся между дубовых корней. То был Гаркунец.
– Решил так просто уйти? От меня ты не уйдёшь! – то ли просвистел, то ли прокряхтел карлик, оскалив свои зубы гнилые. – От меня не сбежишь, может, уползёшь, когда я откушу тебе пятки!
Не успел Беленир вылезти, как карла всадил зубы ему прямо в правую ногу. Но воин даже не вскрикнул, ибо очень устал. Вскипев от ярости и негодования, он схватил карлу за бороду длинную, тот разжал челюсти, и витязь вытащил его из норы одной рукой. Тут-то уродца скрутили Всесвятлир и Брисинор, а Волнозор побежал в шатёр за верёвкою, чтобы связать поганца. Беленир выбрался из норы и встал на ноги несмотря на то, что правая сильно болела и из неё после укуса сочилась кровь.
– Попался, Гаркунец, – вымолвил он, глядя на то, как карла тщетно пытается вырваться из крепкой хватки Всесвятлира и, как Брисинор стоит наготове, на всякий случай, если карлик учудит что-нибудь нехорошее. – Чьих будешь? Кто тебя послал или ты сам по своей прихоти украл мой меч и хотел похитить Космача?
– Ха, ха, ха! – высоким голосом расхохотался карлик и щёлкнул гнилыми зубами. – Прям я вам так и сказал всё! Даже пытки вам не помогут!
– Тогда не будем напрасно марать рук! – вставил Всесвятлир. – Свяжем его и выбросим в озеро, пусть помоется, а то от него знатно смрадит!
– Бросай! – заявил карла и высморкался Всесвятлиру прямо на кольчугу. – Я перегрызу все ваши верёвки, придушу вас ими и повешу в жертву старому дубу! Удавлю! А затем я отрежу хвосты вашим коням и засуну их вам в глотки! Ха-ха-ха!
– Закрой рот, вымесок! – вскрикнул Всесвятлир и плюнул карле в лицо.
– Смерть вам всем! – завопил горбун во всю глотку. – Смерть! Смерть!
Тут прибежал Волнозор, держа в руках крепкую вервь. Лицо его было измученным, так как он не спал уже целый день. Берегин подбежал к витязям и отдал верёвку Брисинору, тот быстро взял её и тотчас связал карле руки и ноги надёжным узлом. Вслед за тем он обкрутил карлика верёвкой да так, что тот не смог даже пошевелиться, и, когда уродец перестал дёргаться, все заметили, что раны его несерьёзны: стрелы он уже вытащил, а меч угодил ему в мясо.
– Так он точно не сбежит! – подшутил Всесвятлир, отпустив карлу из своей хватки. Связанный карлик повалился наземь и злобно закряхтел что-то себе в бороду на непонятном языке – грубом, как гранит необтёсанный, и обрывистом, словно горные пропасти. Казалось, что он бормотал какие-то проклятья или заговоры, забытые всеми, или напускал порчу. Тогда ему завязали и рот, на всякий случай.
– И что будем делать с ним теперь? – спросил Брисинор, понимая, что нельзя просто оставить карлу, иначе его найдут и освободят. – Его голос слишком громок и его призыв могут услышать его сообщники, если он призовёт их. Они же могут его и спасти, ведь раны его не смертельны.
– Давайте выбросим уродца в озеро, я уже предлагал это! – рече важно Всесвятлир. – Таких как он жалеть нельзя, а если возьмём его с собой, он как-нибудь освободится и перережет нам ночью глотки! – Беленир и Брисинор колебались и, возможно, согласились бы с Всесвятлиром, но тут возгласил Волнозор:
– Кое в чём ты прав, мой друг Всесвятлир! Но нельзя его взять и просто убить. Это ведь нехорошо, ибо хотя и враг он, но уже поверженный.
– Он прав! – согласился Беленир. – Не стоит его убивать, давайте бросим его обратно в нору и завалим её. Вряд ли он быстро выберется из нее, но, если мы ослабим узлы, вряд ли и погибнет.
Все одобрили это решение. Всесвятлир и Брисинор развязали карлу, ослабили узлы и бросили злодея живучего в нору между дубовых корней. Затем витязи стали думать да гадать, чем бы завалить выход. Гаркунец тем временем, хрипя да гаркая, силился выбраться из узлов. Но тут Всесвятлир отыскал неподалёку валун серый, мохом покрытый, и путники все вместе, однако всё равно с великим трудом и усердием, подкатили его к дубу и завалили им нору.
