– Есть такой меч! – сказал Стрезибор зычно и подошёл к Белениру. – И это мой клинок!
И, пока толпа шумела, северный князь прошептал Белениру на ухо:
– Если будет надо, этот меч срубит голову не только змею, но и тебе.
– Покажи мне свой меч! – молвил на то Беленир, не обращая внимания на угрозы; Стрезибор вытащил свой огромный двуручный клинок и показал его Белениру.
– Нет, не сгодится твой клинок для битвы со змеем! – изрёк важно витязь, осмотрев меч. – Но он хорош, потому я не буду показывать перед народом, что мой Самосек может рассечь его как прутик!
Тут надменный Стрезибор рассвирепел так, что аж посинел от злости. Он схватил Беленира за шиворот и хотел биться, но витязь, приставив к носу князя секиру, изронил:
– Ты воин и нам не к чему убивать друг друга: в грядущей битве будут нужны все! Но умерь свой пыл и злобу, иначе прослывёшь глупцом. Ты итак уже выставил себя крикуном и гордецом! – северный князь отворотился и, вздохнув, отошёл к другим князьям.
– Так что с мечом? – завопила толпа. – Есть ли такой меч, чтоб прорубил змееву бронь?
– Есть, – ответил Беленир. – И это мой меч. Зовётся он Самосек и откован самим Каукисом из Вутирна из небесного металла. Но в том и беда, что я не могу взять его в руки, ибо приклеена к моим рукам эта вот проклятая секира.
– Тогда отдай меч в руки другому богатырю! – сказал князь Вадир, и глаза Стрезибора загорелись: он уже захотел стать хозяином меча Каукиса.
– Наверняка здесь найдутся и посильнее тебя, – согласился другой князь.
– Вряд ли! – молвил им Беленир. – Ведь я испил чудесного мёда Деда-Пасечника, что прибавил мне сил вдвое, если даже не втрое. У других удальцов не хватит сил, чтобы пробить змею чешую. Посему надо как-нибудь отклеить эту секиру от моих ладоней, иначе никто не победит врага.
– Дело проще некуда – разгадка как день ясна! – сказал седобородый дед, встав с печи. – Пошлите кого-нибудь за знахарем премудрым, что живёт в осиннике к северу отсюда. Тот знахарь готовит всякие отвары, а иногда и клей. Он сможет с лёгкостью отклеить секиру от твоих рук, Беленир.
– Спасибо тебе, мудрый дед, – изрёк радостно Беленир, глянув на старика и отвесив тому поклон, а Стрезибор скрипнул зубами. – Твой ларец со словесами полон мудрости, и я ввек не забуду твоей помощи – твоего совета, – тут витязь обратился к Брисинору и молвил таково слово: – Ступай за знахарем и приведи его сюда как можно скорее. Думаю, ты не собьёшься с пути, ибо это родная земля и ты знаешь её вдоль и поперёк.
– Хорошо! – ответствовал Брисинор и тотчас выскочил из гридницы, сел на коня да галопом пустился на север. Беленир же, сказав своё слово, ушёл с места для выступлений и встал вместе с Всесвятлиром и Волнозором. Тут хотел выйти говорить князь Вадир, как вдруг кто-то постучался в дверь.
– Кто там? – спросил Беленир в надежде, что это будут деды.
Двери открылись и на пороге показалось несколько воинов, одетых в лёгкие доспехи и рваные плащи. На ногах у них были опалённые лапти, а в руках они держали луки и пращи. Лица воинов были уставшими и чёрными от дыма, а в глазах у многих блестел страх. Все глянули на этих воинов и замерли в ожидании, и князья, почитая их за трусов, бежавших с поля боя, вперили в них свой гневный взор.
Когда ожидание стало нестерпимо, один из пришедших воинов, самый высокий лет двадцати пяти, у которого был вместо лука меч, вытер пот с высокого лба и выступил вперёд. Его волосы были русы и длинны, подбородок окаймляла борода, а из-под бровей, одна из которых была рассечена, смотрели два зелёных как малахит глаза. Редко доводилось Белениру видеть такие глаза: блистала в них доблесть и были они глубоки словно бездна. Лишь у берегинов можно было встретить такие глаза, а среди людей это было большой редкостью. Как зеркало они отражали мудрость и величие того витязя, его честь и храбрость. Но сам воин весь был чёрен от дыма, и сложно было разглядеть не только черты его благородного лица, но даже и одежду, в которой он был. И он промолвил громко:
– Змей убил Митрапирна! – в его голосе звучала горечь и лёгкая дрожь.
– Мы знаем, и это великое горе лишится доблестного правителя в тёмные времена! – сказал Волнозор, подойдя к тому воину. – Назови же своё имя.
Тут, не успел витязь и ответить, как вдруг князья зароптали, а Стрезибор вскочил и воскликнул:
– К чему нам знать его бестолковое имя, будто это как-то поможет, пусть говорит вести, что принёс сюда с бранного поля. Или он, выродок холопский, покинул битву раньше всех? Может, он бежал без оглядки, бросив своих друзей и князя? Отвечай, трус!
– Моё имя Хедор и впрямь, как сказал этот берегин – великое горе лишиться правителя в лихие дни, но ещё хуже лишиться отца! – произнёс витязь, и Беленир тотчас признал в нём сына Митрапирна и немало обрадовался, ибо увидел в нём благородство и величие, не связанное ни одним узлом с тщеславием. А именно таким благородством и величием обладали истинные князья прошлого, о которых до сей поры пели песни. Потому Беленир отвесил новому правителю поясной поклон и промолвил:
– Светлый княже! Ты – властелин этого чертога и тебе пристало навести в нём порядок.
– Да, здесь не хватает порядка! – возговорил громко Хедор сквозь общий шум, и все снова смолкли. – Сейчас не время сеять вражду и плести ковы. Время сейчас и без того злое, чтобы омрачать его своими распрями. Пусть Стрезибор принесёт извинения, и тогда можно будет продолжать это славное вече.
Стрезибор тотчас принёс свои извинения, потому что не хотел столкнуться с Хедором в бою, ибо был знаком с его отцом и наслышался об удали Митрапирнова сына. Прежний беспорядок прекратился, и собравшиеся признали Хедора новым князем этих земель. Тот, умывшись и выпив кружку мёда хмельного, начал свой рассказ:
– Начну я не с начала, иначе придётся долго слушать, а ваши уши и без того утомлены. Начну я с серёдки, так что слушайте. Месяц назад поднялась сильная буря, жестокая до остервенения, а буря – наказание за неправду. И воистину мы были неправы, когда не помогали южным княжествам в борьбе с чудищем, ожидая Беленира и премудрого коня. Тогда мой отец созвал вече, но, поняв, что бессмысленно уговаривать других князей помочь нам, собрал воинство и, не дождавшись Беленира, пошёл навстречу поганому змию, Идогурну! – имя змея новоявленный князь произнёс с ненавистью, сквозь зубы. – Будь трижды он проклят! Сколько бед это чудище навлекло на нас и нашу землю! – и Хедор с силой бросил опорожнённую деревянную кружку на пол, и та разбилась в щепки. – Шли мы где-то день, мой отец Митрапирн вёл дружину, а я ополчение и стрелков. Тут мы увидели среди дымящихся рощ и сожжённых полей овраг, из которого исходил чёрный, словно сама тьма, дым. Мой отец, хлестнув коней, понёсся туда на своей колеснице, и, стоя у края оврага, вызвал Идогурна на бой. В том, видно, была роковая ошибка. И, я думаю, она повлекла за собой его смерть и гибель почти всего воинства. Ведь вскоре из того оврага глубокого выбрался сам Идогурн, полный ненависти и невиданной ярости. Огонь его был как пламя недр, глаза сверкали будто угли, крылья были словно сама тьма, а когти на лапах были подобны мечам – очень ужасен был этот змий. Он одолел княжью дружину и убил моего отца. Я бежал к отцу на помощь, но не успел… Потому, не вдаваясь в отчаяние, я собрал тех воинов, каких смог и пустился с ними на север, к отчему чертогу, сюда. Идогурн пополз за нами и убил отставших одного за другим – кого палящим огнём, а кого растерзал как кролика. Но мы ничем не могли им помочь: наши стрелы и сулицы и даже железные мечи не могли ему повредить. Но скоро я заметил, что змей отстал. Видно, подлец устал ползти за нами и прилёг где-нибудь на полпути отсюда, примерно, в десяти верстах. Должно быть, приютился в укромной лощине. Значит, это место пока безопасно и мы можем продолжить вече.
