Но что же Земнородные? Неужто испугались они горячей водицы? Неужто увязли они в талом снегу? Нет, но вдруг сделалось им плохо, чёрный туман окутал их разум, а руки стали слабы. Глаза их облекла тьма, и показалось им, что оказались они в ночи, непроницаемой как дым Идогурна. Каждый наедине с самим собой. И тут появился чёрный петух. Дед-Пасечник, увидев такое, тотчас понял, что это морока. Но вдруг петух проклятый вспорхнул ему на голову и стал бить по ней своим клювом. И как ни силился пчёльник спастись от этой напасти, ничего не получалось, и птица ужасная, вся чёрная как кровь земли, всё терзала его и не было от нее никакого спасения. Та же беда приключилась и с родичами Деда-Пасечника. Ко всем пришёл беспощадный чёрный петух и стал бить в головы. На самом же деле, все деды упали в тридцати саженях от холма и по виду их состояние походило на обморок, лишь глаза их были открыты и смотрели куда-то в даль. Многие воины подумали, что поддались Земнородные чарам змея, и оттого некоторые из них пришли в уныние.
Тем временем Идогурн не смог удержаться на холме и вскоре, влекомый лавиною снега и потоками горячими, опрокинулся на спину у подножия холма и скрылся с глаз в шипучем пару. Всё это произвело ужасный шум, и кони, перепугавшись до смерти, разбежались кто куда, унеся с собой и воинов. Лишь замелькали кругом их хвосты да копыта. Даже Волнозора конь унёс невесть куда, и, как ни силился берегин, скакун всё равно его не слушался. Стрезибор же, убоявшись змея лютого и его чар, ибо думал он, что колдовство ящера отправило Земнородных в обморок, выпучил со страху глаза и сам припустил своего жеребца, который был спокойней мёртвеца. Правда, потом трусливый вояка говорил, что конь сам понёс его, и он не смог его остановить. Как бы то ни было, вскоре Стрезибор, бросив остальных воинов в трудный час, скрылся за холмами на севере вместе со своей немалой дружиной, которая также поспешила за своим вождём. Беленир же, увидав это, вспомнил слова старого пчёльника, что не всё с виду похожее, одинаково и изнутри: Хедор и Стрезибор были могучими князьями, но внутри один был богатырём, а другой трусом.
В то же время, пока одних кони уносили, а другие по своей воле неслись на них прочь, Дед-Пасечник нашёл в себе силы и поборол мороку: схватил чёрного петуха за шею и переломил её. Тут же он очнулся, но сил у него едва хватило чтобы подняться на ноги. Благо, под рукой была своя медовуха, которая приносила новые силы, но даже она не вернула мощь в мышцы и не изгнала яд из крови, и ладони пчельника тряслись, а ноги подкашивались.
– Бей змея, Беленир! – вскрикнул он слабым голосом. – Мы не сможем тебе помочь!
– Вонзи меч ему в самое сердце! – советовал Хедор, пытаясь угомонить своего взбесившегося коня.
Космач спрыгнул вниз, к подножию холма, и Беленир, занеся меч чудесный над головою, хотел уже перерубить змею шею. Но коварный Идогурн отпрянул назад и ударил Беленира хвостом. Да, мощен и ужасен был этот удар. Никому не посчастливилось выжить после него, кроме нашего витязя. И, перевернувшись вместе с конём, Беленир упал в десяти саженях от холма. Он, верно, погиб бы, коли Космач не принял бы почти весь удар.
Увидав, что Белениру грозит смерть, Дед-Пасечник из последних сил бросил ему флягу со своим чудесным медом. Удачей было, что витязь тотчас же поймал её.
– Ну что, старики! – рассмеялся Идогурн, увидев, что Дед-Пасечник поднялся и пытается разбудить своих родичей. – Ну что, плешивые головы! У вас часом нет другого змееборца, чтобы послать его на смерть? Если нет, то идите бейтесь сами! Да что-то вы не спешите вставать. Идите сюда и отведайте кипяточку! Приглашаю вас в свою баню!
Тем временем ратники Хедора взобрались на холм, и бросились на змея сверху, ибо снизу к нему было не подступиться. Но коварный Идогурн дыхнул огнём, и половина дружинников пала замертво, а остальные отроки разбежались кто куда. Беленир к тому времени почувствовал прилив сил, вскочил в седло и пустился в бой. И пусть верный Космач хромал после страшного удара, но силы не покинули его, и его копыта были также быстры. Вслед за Белениром пошли в битву Хедор и Всесвятлир, тоже оседлавший коня. Змий даже невольно испугался, увидев блеск в их глазах и сияние их оружия, но вскоре он опомнился и что было мочи дыхнул огнём. Струя пламени и клубы дыма, полные искр, вырвались из его пасти. Тут воины бы и сгорели, обратились костьми да пеплом, но подоспевший Дед-Пасечник заслонил их большим железным щитом и сам за ним укрылся – лишь на это у него сил и хватило. Идогурн уже думал, что избавился от своих врагов назойливых, и радовался, дивясь своей удали и силе своего огня, но вдруг на него бросились три славных воина, пчельник же остался сидеть со своим щитом, не в силах подняться от неведомого яда. На огромную спину чудовищу вскочил Космач, и Беленир, спрыгнув со скакуна, стал сечь ему хребет чудесным мечом.
– Проклятые мрази! – взревел змей. – Огня вам мало? – и он стал сыпать пламенем, но ни искорки не попало в его врагов.
– Маловато будет! – отозвался Всесвятлир.
– Так держи ещё! – рявкнул Идогурн и пустил огнём прямо в витязя. Всесвятлир спрыгнул с коня и увернулся от пламени, но коню пришлось не сладко: его совсем поджарило – одни только косточки остались. Да и витязь приземлился не удачно – ударился головой о камень и отключился. И, кроме того, огнём опалило бороду Деду-Пасечнику.
– А ты что, воронье мясо, спотыкаешься? – усмехнулся змей, увидав, что Космач хромает. – Беду небось чуешь. Так беда – это я!
– Бей под грудь! – заржал конь, не обращая внимания на змеевы слова и топча змия копытами. – Вон туда! – и Космач указал копытом куда надо бить.
Беленир услыхал совет, изловчился и, пока змей тщился схватить его и всюду сыпал огнём, вонзил ему меч по самую рукоять прямо в уязвимое место, где броня была встарь пробита Витагором. Тут же чудовище издало невыразимый писк: то ли рык звериный, то ли свист соловьиный, и деревья качнулись, заскрипели сучья, и корни дубовые треснули. Совладав с болью, чуя скорую смерть, змей схватил Беленира в лапы и захотел разорвать его в клочья. Но Хедор увидел это, припустил коня борзого и скакнул к чудищу на спину. Беленир бросил ему свой меч, князь словил его и трижды ударил по змеиной шее. Голова ящера качнулась и пала: она была отрублена. Беленир взобрался на змеиное тулово, чтобы не свариться в горячем озере, и утёр со лба пот. Князь молодой же поднял голову Идогурна и в порыве радости закричал что было силы:
– Убит! Убит! Мы убили его! – и он бросил поганую главу наземь.
Меж тем кровь ядовитая красными-красными потоками брызнула из глубоких змеевых ран, и ручьями окропила Беленира и Хедора, стоявших на спине змея. Оба витязя и даже их кони побагровели и стали похожи на подземельных бесов. Но скакуны сразу смекнули в чём дело и убежали кувыркаться в снегу – смывать проклятую кровищу.
– Что вы стоите? – заржал Космач. – Смывайте кровь, она ведь ядовитая!
– Быстрее смывайте! – крикнул очнувшийся Всевед. – Пока не поздно!
Воины успели умыть лица, на которые попало, к счастью, немного, но змеиная руда стала прожигать их кольчуги. Витязи скорчились от невыразимой боли. Беленир, едва только сбросил кольчугу, от жжения сильного оступился и полетел прямо в озеро кипятка, в котором возлегало змеево тело. Сердца у всех замерли. В последний миг витязь ухватился за змеиный рог, торчавший из шеи, и повис на нём прямо над горячей водою, смешанной с ядовитой кровью. «Только бы не упасть, – думал он. – Только бы не упасть». Между тем Хедор полез выручать друга и подал ему руку.
