Он просто выводит из себя. Что с ним не так? Я иду на кухню, наливаю воду. С шумом опустошаю бокал.
– Я постараюсь съехать до конца следующей недели. – Эти слова вырываются из меня прежде, чем я осознаю их. Одно понимаю, что не могу находиться в этом доме, где все пропитано болью, страхом и ложью.
Как я вообще мог решить, что тут уютно? Где я здесь увидел уют.
– Я…
– Не надо. Я не тупой. Я все понимаю. Но знаешь что… Мне тебя не жаль. Если принимаешь решения, то надо научиться отпускать. Если любишь, то Надо уметь желать счастья этому человеку, а не запирать в клетке, в надежде что будет как раньше. Боже. Это какой-то бред, кошмар на яву. Как она вообще тут живёт?
Я не хочу больше говорить с ним. Слушать его нытье. Смотреть, как он медленно горит. Это вымораживает.
Я ухожу и в ответ не летит ни слова. Тихий вечер. В доме тишина.
Вернулась Лена. Крики. Видимо увидела побои Серегины. Лежу и усмехаюсь, она ещё меня не видела. Ленку жалко. Интересно она осознает в каком аду живёт, ещё и беременная. Мда, ситуация… Санта Барбара отдыхает.
Сон приносит утешение.
Утро встречает головной болью. Лицо саднит. Твою ж мать! Хорошо, что сегодня воскресенье. Решаю уехать к Лехе. Надо как-то отвлечься. Пишу Женьке в Вацап сообщение с вопросом, о ее состоянии. Ответа так и не приходит. На кухне Лена, пьет чай. При виде моего опухшего лица у нее отваливается челюсть.
– Красавчик, да? – ухмыляюсь я.
Она молча кивает. Отходя от шока.
– Где Серёга?
– Уехал к деду. – она приходит в себя. – А не хило он тебя отделал.
– Угу. – наливаю себе кофе.
– Что он тебе рассказал? – Спрашиваю я Светку.
– Что ты подкатил к мелкой, а он поставил тебя на место. Ещё сказал, что ты хочешь съехать. Это правда?
– А, это назвается поставил на место. Понятно, буду знать. – хмыкаю я. – Да , он моё соседство терпеть вряд-ли будет.
– Все образуется. Не кипятись. – он отходчивый.
Лен! Если бы ты знала! Ты сама бежала бы из этого дома бегом! Только пятки сверкали бы. Но я молчу.
– Я до друга. Приеду только завтра, после института.
– Хорошо. Аккуратнее на дороге, сколько сегодня.
Я киваю, иду одеваться. Пара минут и я машине.
День пролетает быстро. У Лехи как всегда шумно, толпы баб, накурено, всюду бухло. Мда… Не этого я хотел. Но напиться было нужно. Одни сплошные эмоциональные качели. Весь вечер сальные шутки про мой фейс, но Лехе надо отдать должное. Он не лезет в душу, позволяя нажраться.
Как и уснул, не помню. В институт я не попал. Утром ломило голову, да и лицо мое оставляло желать лучшего. Потом придется нагонять.
Вечером я у Орловых. Дома мёртвая тишина. На кухне тихая потерянная Ленка.
– Что случилось? – меня пугает ее внешний вид.
– Мелкая ушла из дома. – Как то тихо шепчет она, словно не понимает о чем речь.
– В смысле? – волосы на затылке встают дыбом, липкий страх ползет по телу.
– Она пришла в обед, собрала вещи и сказала, что будет жить одна. Сняла квартиру. Попросила дойти с ней до опеки на этой неделе и больше не хочет с нами жить. – Ее потерянный вид, сковывал меня как лёд.
– Куда? – мне нужен адрес.
Она мотает головой: – Она не сказала.
Пальцы теребят край скатерти.
– Егор, что здесь произошло? Скажи, пожалуйста. Меня не было дома всего 12 часов, а тут разбитые лица, собранные чемоданы и полный хаос. Я ничего не понимаю.
И лучше не понимать. Лучше тебе не знать.
– Мы с мелкой сильно сблизились. Серёга нас не так понял, мы подрались. Женька вспылила, сбежала из дома, я ее нашел и отвёз к Светке. А дальше ты знаешь. – И ведь даже не соврал. Умолчал многое, но не соврал.
Она качает головой, обхватывает себя руками. Вся сжимается.
– Что теперь будет? Как ему сказать? – Ленка шмыгает носом.
Нет! Снова слёзы. Я так больше не могу. Не надо! Ещё твоих слёз мне не хватает! Подхожу, обнимаю ее.
Тихие всхлипы нарушают тишину кухни. Усталость наваливается на меня новой силой.
Ленка судорожно вздыхает. Отстраняется от меня.
– Спасибо. Извини, я совсем расклеилась.
– Я все понимаю. Все хорошо, не переживай. Давай чаю налью!
Она кивает. Беру ее кружку, наливаю кипяток, из заварника зелёный чай. Ставлю перед не кружку. Наливаю чай себе.
– Ты же все знаешь? – уставший взгляд зареванных глаз.
– Ты о чем? – Смотрю на нее удивлённо.
– Что они любят друг друга. Ты знаешь! – это звучит как гром среди ясного неба.
– Как ты? Откуда? – я хватаюсь за край стола, чтобы не рухнуть со стула на пол.
– То, что она его любит, не знает наверное только он сам. Потому, что любовь слепит. Женька его любит, сколько себя знает. А он… наверное ещё дольше. Я давно знаю.
– Как ты живёшь?.. – я больше не могу ничего из себя выдавить.
– Это я… Я им не дала быть вместе. Ты знаешь, я ненавижу свою сестру, настолько, насколько это вообще возможно. – Это сейчас правда происходит? Я сейчас все это слышу своими ушами? – С ней всегда все носились, как с писанной торбой. Отец, мать, Орловы, Серёга – она же как свет в оконце. Ей всегда доставалось все просто и легко. Ее легко любить, ее нельзя не любить. И это в ней бесит больше всего. – Она сметется, но в этом смехе столько боли.
– В тот вечер, я специально с ним переспала. И встречаться с ним стала Ей назло. Чтобы он был единственным, чего она никогда не получит. Я его даже не любила, и сейчас не знаю, люблю или нет. – Она устало проводит по лицу руками. – И ребенок этот, только потому, что я боюсь. Что он бросит меня и я останусь одна. Они вместе, а я одна. Я не хочу быть, как Женька, на отшибе. Только не я.
Она тихо встаёт со стула и у уходит в свою комнату. Не оборачиваясь. Словно говорила со стеной.
Я осознаю, что в этом доме нет тех, кто не виноват. Все виноваты и даже я, что разворошил этот пчелиный улей. Поднимаю глаза к потолку, надо уезжать. Сегодня, сейчас, не ждать до конца недели. Дома спокойнее.
Этому дому нужна тишина.
Месяц спустя.
Я думал, что Женька меня выкинула из своей жизни. Просто выкинула, как нелепую ошибку, пьяную не нужную ошибку.
Я пытался ей дозвониться. Она не брала трубку. Писал, но она даже не читала мои сообщения в мессенджерах и соц.сетях. Я ездил к ее колледжу, каждый день, две недели подряд, но так и не смог ее выловить. Я ездил к Светке, но она не стала говорить мне о том, где она и как ее найти. Просто сказала: «Дайте ей время. Все вы, просто дайте себя собрать по кусочкам. Она разваливается».
