– Егор, и ты не опаздывай. – Ленкин голос звучи сонно.
– Ок. – я вываливаюсь на улицу, меня уже ждет такси.
В универе стараюсь избегать Алису, ничего кроме раздражения она не вызывает. Леха у меня тоже практически в игноре, от него так разит перегаром, что меня начинает мутить. Сам про себя отмечаю перемены, которые произошли во мне за этот месяц.
Учеба не вызывает негатива, шарахаться по клубам нет никакого желания. А еще мысли о сексе возникают только, когда думаю о Женьке. Может у меня кукуха поехала, или у меня шизофрения вскрылась. Постоянно думаю о ночи, когда стоя под душем, думал о ее маленькой груди и занимался самоудовлетворением. Это не улучшало моего морального состояния. Я старался сразу пресекать любые мысли о том дне, но они снова и снова, как зуд не давали нормально жить.
Вечер. Кухня. Накрытый стол, все в сборе. Радостная Ленка и очень тихий Серега. Мы с мелкой сидим напротив них с недоумением.
– У нас радостная новость. – Начинает Лена. – Мы скоро станем родителями. У меня уже 8 недель.
Бабах и я прямо чувствую, как перед Женькой разверзся ад, его даже можно увидеть. Вот это новости! Они хоть и радостные для них, меня, но не уверен, что для нее тоже.
Хрупкая девушка начинает шмыгать носом, слетает со стула и кидается на шею к сестре. Она плачет и улыбается.
– Правда! Вы серьезно? Я скоро стану тетей? Я так счастлива! – слезы и улыбка топят лицо девушки, но только я вижу, сколько в ее глазах боли.
Она отрывается от сестры, двигается к Сереге, порывисто обнимает его и отпрыгивает на пару шагов с воплем. – Давайте отпразднуем. – Вверх взлетают руки в победном жесте.
Вот это представление! Если бы я не знал, что она его любит, то я бы точно поверил. Она ломится в прихожую, начинает одевать одежду и обувь.
– Ты куда? – Удивляется Ленка.
– Как куда? В магазин. За винишком и фруктами. А тебе за соком. Будем праздновать! – Слышу я наигранно бодрый голос.
Хлопает входная дверь. Я встаю, поздравляю Лену и Серегу. Сообщаю, что помогу малявке с пакетами. Быстро одеваюсь и выхожу следом за ней. Зачем я сам не понимаю, но знаю что ее эмоциональное состояние далеко от адекватного.
Выхожу за ворота. Ищу ее фигуру, неужели она так быстро ушла?
Сначала я и правда думал, что она пойдет в магазин. Не спеша вышел за ней, но выйдя за ворота, понял, что Женя идёт в другую сторону. Хотел окликнуть, осознал, что не стоит.
Она шла медленно, ее всю сгорбило, обхватив себя руками, девушка еле передвигала ногами. Но потом резко сорвалась и побежала. Я рванул за ней. Пара поворотов, пара перекрестков и она рванула куда-то в кусты. Я еле нашел тропку. Боясь упасть, шагал не спеша. Было очень темно.
И вдруг я оказался на пустыре, небольшой обрыв и город, как на ладони. Улицы, яркие огоньки окон домов, фары снующих мимо машин. Захватило дух. На минуту я даже опешил, но тут мой взгляд упал на большой камень и сидящую на нем Женьку. Она рыдала во весь голос, не замечая меня.
Рыдания сотрясали ее худенькое тело, от чего казалось, что она ещё меньше чем есть на самом деле. Я не знал что делать, стоял в кустах не в силах пошевелиться.
Мама часто плакала после ссор с отцом, и я привык к женским слезам. Ее слезы были результатом бессилия и жалости к самой себе. Она часто находила утешение в моих объятиях.
Но тут была не жалость, а боль, которую девушка столько лет глушила в себе. Я задался вопросом – «зачем я здесь?». Ответов не было. Я попятился назад с желанием оставить ее с самой собой наедине. Под ногой хрустнула ветка. Женька дернулась и резко повернулась в мою сторону. Поняла, что это я и на лице отразилась злость.
– Проваливай! Тебя тут не ждали.
Мне бы просто уйти и тогда мой мир не перевернулся бы с ног на голову в этот вечер. Но на языке давно вертелся вопрос, который мучил меня уже очень много дней.
– Ты его любишь?
Она опешила. Ветер трепал ее короткие темные волосы. Нос покраснел, щеки блестели от влажных дорожек слез.
– Не твое собачье дело! Сказала, же, проваливай! – голос был злым и хриплым.
Я не знаю, зачем я это делал. Слова сами выходили из меня, как будто я потерял контроль над собой.
– Это же бред, он женат на твоей сестре. Как ты можешь так жить?
– Ты идиот? Или может глухой? Я, конечно, догадывалась о твоем тугодумии, но не до такой степени. По слогам говорю ПРО-ВА-ЛИ-ВАЙ! Ферштейн! С какого перепугу все лезут в мою жизнь? Почему я должна отвечать на твои вопросы?
– Почему не скажешь ему?
– А ты забавный! Я смотрю у тебя все просто, да? То есть, ты считаешь, что если я скажу: "Серёж, я тебя люблю!", то что-то изменится в лучшую сторону? Лена не будет беременной, их брак аннулируется и все будут счастливы? Что он будет счастлив это услышать, и мы будем вместе? Или после этого моя любовь пройдет и никому не будет больно? – она хмыкнула и прерывисто вздохнула. Ее колотила дрожь.
– Я бы давно свалил из этого дома.
– Свалил? Да, смотрю, у тебя это неплохо выходит. Может, и сейчас свалишь отсюда?
– Серьезно, как ты это терпишь?
Женька долго молчала. Вытирая слезы, шмыгая носом, она смотрела вдаль.
– Я просто не хочу создавать им проблем. – Голос ее был хриплым от слез и боли. – Они мои опекуны, соцзащита ходит к нам домой по 3 раза в год, я и они под постоянным наблюдением. Если они узнают, что я ушла из дома, всем будет не сладко. – Отчаяние сквозило в каждом слове. – В отличие от тебя, я не бегаю от сложностей.
И тут в ней что-то щелкнуло, слетел предохранитель, я стал красной тряпкой для быка. Скорее всего, я просто попал под горячую руку и стал возможностью выпустить пар.
– А знаешь? Таких мудаков как ты, я не перевариваю. Сосунки, которые, не отрываясь от мамкиной сиськи, считают, что им должен весь мир. Что они пупы земли и с их мнением обязаны считаться! Ты мне кто? Сват, брат, друг? Какого хрена ты лезешь в мою жизнь? Кто давал тебе на это право? – Женьку трясло. – Сначала в своей жизни разбери срач, а потом в чужой копайся. Думаешь самый умный, и я должна прислушаться к твоим словам? Засунь их в свой зад или сожри на ужин. Как быть со своей жизнью, я уж сама решу, и к тебе за советом точно не приду. Проваливай, кретин! – девушка отвернулась и пнула носком кроссовки камушек.
– С каким срачем? Ты чего лепишь? Я то, как раз с ним и разбираюсь сейчас, в отличие от тебя! – меня задели ее слова, и захотелось заткнуть ей рот. Я уже собирался ответить, но тут…
Она посмотрела на меня с искренним удивлением и начала истерично ржать. Вводя меня в ступор. Ее согнуло пополам, тело трясло от смеха. Я не понимал причины такого поведения.
Еле отдышавшись, она вытерла слезы, которые выступили в припадке.
– Ты серьезно думаешь, что решаешь свои проблемы? Что доказываешь родителям, что можешь выбирать сам? Ты, правда, в это веришь? – она искренне и удивлённо улыбалась.
