– Что ты имеешь в виду? – По моей коже побежал холодок.
– Знаешь, если бы ты хотел сделать выбор сам, ты бы давно свалил с института, который тебя бесит. Не стал пересаживаться с родительской шеи на Серегину. Придурок, ты даже продуктами в нашем доме не помогаешь! Ты бы устроился на работу и копил на свою мечту, сам снял жилье, доказывая родителям, что можешь! Доказывая, что ты достоин выбирать сам. У тебя вообще есть мечта? Есть цель? Есть увлечение? Сбежать с верой в то, что ты доказал свою правоту, причинив боль своим близким и при этом ни хрена не делать! Ты серьезно веришь, что разгребаешь проблемы? Кусок ничтожества! – она снова начала ржать, ее смех был злым.
Так меня не унижал никто и никогда. Я почувствовал, что оказался на дне. И самое ужасное, что мне нечем было ей ответить, я даже не мог возразить.
Женька посмотрела на меня с сожалением и отвращением, как на червяка, который выполз после дождя на асфальт, а я этим червём себя сейчас ощущал в полной мере. Она говорила словами отца, но ее слова были для меня похожими на наждачку, вскрывающую слой, который я с таким усердием замазывал.
– Знаешь, я тебе завидую, завидую такой черной завистью, что аж внутри все горит. – Ее голос охрип от горечи. – Завидую, что твои родители тебя любят, что они живы и хотят, чтобы у тебя все было, и не просто было, а было хорошо. А ты настолько непроходимо туп, что этого даже не осознаешь! Да, может они любят не так как тебе хотелось бы, но как умеют. Я бы делала все, если бы мои родители были живы, я бы делала даже больше, лишь бы они были рядом. И была бы безмерно благодарна всему, что они мне дают. Я бы отдала всё, чтобы снова жить с ними в нашем доме и не быть обузой любимому человеку и родной сестре. Не жить в этом доме, не приходить туда и делать вид, что в моей жизни все зашибись. Не мешать им нормально жить. Я бы отдала всё за то, что бы обнять маму и отца, сказать, что я их люблю. – Ее смех смыло болью и слезами, злостью и усталостью.
– Знаешь, чем мы отличаемся друг от друга? У меня есть цель – дожить до 18летия, уехать из этого дома и начать свою, нормальную жизнь. Я вкалываю после учебы, беру подработки и работаю ночью, я жду, когда наступит день, и я смогу уйти из под их опеки, смогу начать все заново, не наблюдая каждый день с завистью и болью, как самый любимый в мире человек любит не меня. Я хочу стать счастливой и чтобы они тоже были счастливы. А ты – кусок грязи, паразит, который живёт за счёт других и страдает от того, что ему не дали свободы! А ты ее заслужил? Что ты сделал для своей свободы? Берешь деньги у матери, учишься в институте, который оплачивает твой отец, живёшь в доме брата, при этом никак ему не помогая? Ты даже уборкой не помогаешь! И учишь других? В своем глазу бревна не видишь, а из моего щепку тянешь? Какое же ты дно! – Женя встала, тряхнув головой. С тяжёлым вздохом слезла с камня, пролетев мимо меня. Пошла в сторону дома, больше не глядя на меня. Холодный ветер трепал ее короткие волосы, а я не мог сдвинуться с места.
Ни одно слово не пролетело мимо цели, ни один заданный ею вопрос не был задан неправильно. Я реально осознавал, что ни хрена не знаю, чего хочу, я ничего не умею и не могу жить без родительских денег. Меня словно облили ледяным дерьмом. Я сел на камень, на котором пару минут назад сидела Женя. В голове шумело. Накрыло стыдом и отчаянием. Такой грязи я никогда не ощущал. Холодный ветер жег щеки. Маленькая девочка, которая была младше меня, опустила меня в таз полный моих гнилых болячек и заставила стыдиться самого себя. Нахрена я вообще поперся за этой дурой?
Женька
Я сейчас чувствовала себя, словно я снова на похоронах. Мне будто вырвали внутренности, а в грудную клетку налили огня. Не знаю, как я смогла оттуда нормально уйти. Тело ломало, я даже не понимала куда иду. Осознала себя лишь на нашем с Серёгой месте. Тут мы всегда прятались от взрослых, часто бывали, когда не стало родителей.
Чувство отчаяния и густой боли накрыло с головой. Я начала реветь, я так не плакала на похоронах родителей, так не плакала на их свадьбе. Возможно, исчерпан какой-то внутренний лимит и мою дамбу прорвало. Грудь горела, не хватало воздуха.
И самое страшное, я даже никому не могла рассказать об этой боли. Друзей у меня особо и не было. Светка? У нее и так проблем выше крыши. Миша? У нас с ним просто секс. Он для меня лишь замена. Лена? А толку? Она и так знает, что я его люблю Серёжу, с того самого момента, как осознала себя. Что ей скажу? Что мне больно?
Или может Ему рассказать? И увидеть боль в Его глазах, услышать, как Ему жаль?
Я перестала сближаться с людьми после смерти родителей. Страх потерять близких людей сделал меня нелюдимой. Я и раньше не особо шла на контакт. Хотя, как говорит Лена, что ко мне тянутся люди, и я этим пользуюсь. Что меня легко любить. С последними не соглашусь.
С Мишей я начала встречаться только из-за его внешности, ведь он так похож на Серёгу, высокий, худой с широкими плечами и такими же карими глазами. На этом собственно сходство заканчивается. Я решила попробовать вновь влюбиться. Хах, влюбилась? Почему нельзя приказать себе любить другого человека? Почему нельзя по щелчку пальцев перестать чувствовать?
В какой-то момент я осознала, что ничего больше нет. Нет родителей, нет нормальной семьи, что у Серёжи есть моя сестра! А я осталась одна, совсем одна.
Мне было так страшно, когда пришли из соцопеки, сказав, что определят меня в детский дом. Тогда, стоя перед домом родителей, я чётко поняла, что у меня вообще ничего не осталось. Меня словно рыбу выкинуло морем на сушу, и я лежу на берегу, не умея дышать. Тогда ко мне подошёл Серёга и сказал, что никому и никогда не позволит меня забрать. И тогда они с сестрой приняли решение – расписаться и стать моими "родителями". Продали наш дом, мы переехали к Орловым.
На следующий день после их свадьбы, я просто не смогла заставить себя вернуться в дом, где мне нет места. В дом, где нет папы и мамы, в дом, где тот, кого я люблю, женат на моей сестре. Не было сил этого сделать.
Я перебралась через забор дома, где выросла. Знала, что со двора есть окно в подвал, которое просто открыть. Был вечер, в доме никого не было, и царила тишина. Поднявшись из подвала, меня накрыло запахом мамы и папы, запахом нашей семьи, которой теперь нет. Слово пьяная я ходила по уже пустым комнатам. Поднялась в свою комнату, которая теперь не была моей. Долго лежала на полу в том месте, где раньше стояла моя кровать. Хотелось остаться тут навсегда.
Не помню, как оказалась на чердаке. Я улеглась в большой коробке с моими старыми мягкими игрушками, которую не стали забирать при переезде и заснула. Не знаю, сколько проспала, а проснувшись, просто лежала глядя в потолок и снова впадала в спячку. В какой-то момент поняла, что очень хочу пить и в туалет. Устроила грохот и меня нашли строители.
Потом несколько часов воплей и криков в мою сторону. Уставшие и обеспокоенные глаза Сереги. Истерика сестры. А у меня внутри пустота.
С этой пустой я живу уже 3 года. С пустотой и желанием уехать из этого дома, полного боли. Уехать и попытаться начать свою жизнь, нормальную, а не ее подобие.
