– Невозможно сказать! Впервые сталкиваюсь с таким состоянием на практике.
– Но что с ним произошло? Может, это некая неизвестная инфекция?
Доктор хмыкнул.
– Вы витамаг, Эрла. Неужели никогда о подобном не слышали?
– Нет. Я не могу вам помочь.
– Что ж, я не витамаг, но человек ученый и с хорошей памятью. Помню побасенки, что нам рассказывал на лекциях наш старенький профессор. Времени я даром не терял – порылся в библиотеке. И кое-что нашел.
Доктор кивнул на толстый фолиант, что лежал раскрытым на рабочем столе в углу.
– Подобное одревеснение вызывает сок лигнифии, в просторечии – древоядицы.
– Никогда не слышала об этом растении.
– Оно не встречается в наших широтах. В его соке содержатся вещества, вызывающие перерождение тканей. Так древоядица получает материал, в который запускает побеги для размножения. Чтобы ее сок воздействовал на человека, над ним должен поработать витамаг. Заклинания усилят его свойства. Ну, вы понимаете, Эрла... подобные заклинания используете и вы, чтобы усилить свойства ваших плодов и растений. Итак, наш дорогой Бельмор не пал жертвой проклятия. В него воткнули зачарованный шип древоядицы, – закончил доктор победно. Он был горд собой.
Комиссар подался вперед.
– Вы нашли этот шип?
– О да! Его воткнули в шею под левым ухом.
Доктор коснулся пальцем шеи Бельмора.
– Именно отсюда пошло перерождение. А вот и сам шип. Я извлек его пинцетом.
Доктор снял с полки тарелку, накрытую прозрачным колпаком. Под ним лежала темная блестящая игла зловещего вида.
Меня передернуло, а комиссар покачал головой.
– Выходит, что когда Бельмора занесло на Ржавый пустырь, некий витамаг подкараулил его там и вогнал шип ему в шею, – подытожил доктор.
Расмус пристально глянул на меня. Его лицо оледенело, стало жестким и хищным.
– Нет! – воскликнула я. – Не думаете же вы, что я... Нет, нет!
– Мы постараемся выяснить правду, госпожа Ингольф, – сказал комиссар голосом столь деревянным, как будто сам хлебнул сока лигнифии.
☘️
Дверь заскрипела, в мертвецкую стремительно вошла высокая женщина в сопровождении полицейского.
При ее появлении как будто стало теплее – такой она была яркой и полной жизни. Темно-каштановые локоны собраны в тяжелый узел на шее, алые губы застыли в трагическом изгибе, карие глаза лихорадочно блестят. Дорогое траурное платье выгодно обрисовывает фигуру – юбка чуть пышней, чем полагается, лиф тесноват, зато дает полюбоваться грудью. Шляпка украшена черным атласным бантом, в ушах подрагивают золотые серьги.
Я узнала госпожу Магну Бельмор – жену – или, быть может, уже вдову жертвы.
– Где мой муж? Где Бэзил? – произнесла она великолепным контральто. Увидела стол с неподвижным телом, бросилась к нему, но тут же отпрянула, зажимая рот ладонью в тонкой перчатке.
– Бэзил! Что она с тобой сделала! – заголосила Магна и заломила руки.
Магна была лет на двадцать младше мужа – ей вряд ли еще исполнилось сорок. До замужества она управляла таверной, доставшейся ей от первого супруга, и порой сама развлекала посетителей пением. Там-то ее и приглядел Бельмор. Магна, не будь дурой, призвала все свое очарование, чтобы заполучить выгодную добычу. Бельмор был так богат и влиятелен, что мог позволить себе наплевать на разницу в социальном положении и взять жену по вкусу.
Бельмор был счастлив в браке. Магна тоже не жаловалась; про нее говорили, что достичь счастья ей помогает некий «старый друг», к которому она частенько наведывалась, когда муж уезжал из города по делам.
Впрочем, ее горе выглядело натурально, хоть и было показано, как на сцене театра. Но такова Магна, артистка по натуре и по роду старой профессии.
Мы невольно отступили к стене, чтобы не мешать ей в ее скорби.
Магна на удивление быстро овладела собой. Придирчиво расспросила доктора о состоянии мужа. Погладила одревесневшую руку и задумалась.
– Я могу забрать его домой? – поинтересовалась она деловито. – Мне уже нужно распорядиться насчет похорон?
– Невозможно установить, жив Бельмор или мертв, – повторил доктор. – Звучит странно, но и случай не из ординарных. Требуется длительное наблюдение за пациентом.
– Вы можете приходить к нам в дом и наблюдать. Есть ли средство снять проклятие?
– Это не проклятие, госпожа Бельмор. Это яд. Усиленный заклинанием.
– Где купить противоядие?
Госпожа Бельмор была дельцом не хуже мужа, и верила, что деньги решают все.
– Насколько мне известно, противоядия нет. Процесс необратим. Но исследований в данной области не проводилось, поэтому...
– Сколько вам нужно денег и времени на исследования?
– Вам лучше обратиться к столичным витамагам, госпожа Бельмор.
– Обращусь. К лучшим. Неужели они не смогут исправить то, что натворила эта девчонка!
Магна обвела помещение яростным взглядом и заметила меня.
– Вот как, она тут! – выкрикнула Магна и превратилась из важной госпожи в скандальную трактирщицу.
В одно мгновение она оказалась передо мной и закричала:
– Дрянь! Ведьма! Тебя надо сжечь! Утопить! Растерзать!
Она протянула к моему лицу скрюченные пальцы. Я отшатнулась, пораженная таким взрывом чувств.
Комиссар, который до этого момента лишь безмолвно наблюдал, ловким движением перехватил ее запястья и завел за спину.
– Прошу, успокойтесь, госпожа Бельмор. Мы пока не знаем точно, причастна ли госпожа Ингольф. Она лишь подозреваемая.
Магна часто задышала и расслабилась.
– Прошу, комиссар, отпустите, – сказала она своим нормальным голосом – глубоким и чарующим. – Отчаяние оказалось сильнее меня. Представьте, каково увидеть бревно вместо моего дорогого мужа!
Комиссар дал ей свободу. Госпожа Магна выпрямилась, с достоинством поправила шляпку.
– Так вы позволите забрать тело с собой? Я уложу Бэзила в его постель и буду ухаживать за ним. Что нужно делать? Поливать, удобрять, подрезать побеги?
Доктор издал странный звук, его плечи дернулись. Готова поспорить, его скрутил спазм внутреннего смеха. У людей его профессии своеобразный юмор.
– Думаю, ничего этого не требуется, госпожа Бельмор. Просто... кхм... проветривайте комнату. Свежий воздух всегда полезен. Вашего мужа надо кормить, я полагаю... быть может, бульон... Если удастся разжать челюсти.
Он озадаченно почесал затылок.
– Разберусь, – отрезала госпожа Бельмор и властно обратилась к сопровождающему полицейскому:
