Я наклонился к нему:
— Вы ведь уже должны были понять: я добиваюсь своих целей любыми путями. Исключителен не тот, кто смог заполучить престол. А тот, у кого получилось на нем усидеть.
Он раздраженно фыркнул:
— Ты действительно… невероятный! – Выплюнув это слово, будто оно было ругательством, он неожиданно поднялся: – Давай поступим так: ты будешь разгадывать эту загадку где-нибудь подальше отсюда. А когда разгадаешь – вернешься.
— У меня нет вашей вечности, чтобы ходить туда-сюда.
— Нет. – Он согласно кивнул и улыбнулся. – Но есть это. – Мастер подошел к окну и коснулся черного пыльного следа. Я не сразу вспомнил, как он тут появился.
— Черная гниль… Знаешь, что это?
Я кивнул.
Мастер Ченг скривился:
— Все-то он знает… Но кое-что, наверняка, тебе неизвестно.
Я молчал, не собираясь играть в его игры. Он будто пытался соревноваться со мной или хотел доказать, что я – самый обычный, ни на что не способный, неудачник.
— А знаешь, почему люди никогда не пытались уничтожить Мертвый Лес? Они стремятся избавиться от всего, что их пугает, но самое ужасающее место Ванжана, не трогают.
Я отрицательно покачал головой. До того, как впервые увидел, я вообще не часто о нем думал. Мертвый Лес прятался на краю света, и никому никогда не было до него дела. Родители пугали им детей, а подвыпившие крестьяне хвастались, как однажды забрели туда и смогли выбраться. Тех же, кто действительно ступал под его пугающие своды, были единицы.
Будто отвечал заученный урок, я проговорил:
— Мертвый Лес – граница между землями Ванжана и владениями Короля Смерти.
Мастер Ченг хитро улыбнулся:
— Мертвый Лес – последний оплот Мертвой Алхимии. Как и эта книга, – он бросил лукавый взгляд на «Учение», – он всегда был спрятан на виду. Благодаря таящейся там алхимии, ты можешь попасть в любую из крепостей Ночных Цветов.
Попасть в любую из крепостей?
Алхимия перемещений всегда была слишком сложной и опасной. Даже алхимики из Королевской Академии не владели этой наукой.
Я осторожно спросил:
— Как такое возможно? – От мастера Ченга можно было ожидать любой выходки.
— Если ты знаешь, что такое черная гниль, то должен догадаться.
Лукаво улыбаясь, мастер Ченг пожал плечами, а я задумался. Черную гниль оставляют призраки, и это я узнал от Рэйдена. В ту ночь, когда мы с ним собирали травы для Дайске, призрак выбрался из…
— Деревья?..
Мастер Ченг скривился:
— Иногда твое всезнание ужасно раздражает.
— Кто на самом деле прячется в деревьях? Все говорят, что это черные монахи. Но я видел, как из дерева выбрался призрак.
Мастер Ченг покивал головой и растер между пальцами гниль:
— Неграмотные суеверны крестьяне с легкостью поверили в то, в чем мы пытались их убедить. Но никто и пальцем не пошевелил, чтобы, скажем… сжечь его… Потому что боятся призраков, которые его охраняют. Призраков и Созданий Ночи. Они служат Королю Смерти и безжалостно расправляются с каждым, кто пытается причинить лесу вред.
Значит, черные монахи не прячутся в лесу… Где тогда они скрываются? Откуда вообще берутся?
— Ну а деревья… Сам Король Мертвых заколдовал их. Под Ванжаном скрыт тайный мир – вся мертвая алхимия, которая существует, спряталась именно там.
— Под землей? – Я вспомнил древние катакомбы под поместьем графа Виерна. Но Баи сказал, что это – все, что осталось от первой крепости.
— Да. Под землей. Это один из самых старых и тщательно оберегаемых секретов нашего братства. Искусство перемещения. Под покровом земли скрыта сеть туннелей. Они заколдованы так, чтобы можно было проходить многие тысячи ли за день. Эти тайные проходы охраняют призраки и Создания Ночи. За века мертвая алхимия пропитала каменные подземелья, и найти верную дорогу почти невозможно. Но я владею последней сохранившейся картой и… могу дать ее тебе. На время.
— Постойте… Выходит, все три крепости связаны?
— Конечно. Сетью подземелий. Деревья в Мертвом Лесу – проходы, через которые можно из них выбраться.
— А в той крепости, которая раньше была в столице? Там нет мест, подобных Мертвому Лесу.
— Через особые колодцы. – Мастер Ченг наконец стал серьезным. – В каждой крепости есть колодцы. Их всегда много – чтобы запутать врага и обычных людей. Тот, который служит проходом, охраняется призраком или умертвием.
Павильон Семи Колодцев… Призрак, обитающий в одном из них…
А еще был старый колодец, который засы́пали и в котором когда-то давно казненный лекарь оставил шкатулку со своими тайнами. Лекарь, который был до Рэйдена. Лекарь, ушедший отсюда и, конечно же, знающий тайны братства.
Столько всего теперь становилось понятным. Я владел секретами, которые умрут вместе с последним из Ночных Цветов. Секретами истинного могущества. Теперь не кажется невозможным одолеть черных монахов и получить престол.
Но я все еще не знал слишком многого.
— Откуда взялись черные монахи?
Мастер Ченг удивился моему вопросу.
— Скажем так… Тот, кто владеет одной из страниц Манускрипта, вознамерился получить невиданную власть, создав несокрушимое воинство. Но у Манускрипта собственная воля. И хоть он вынужден подчиняться своему владельцу, все равно продолжает сопротивляться желаниям хозяина. Потому искажает все формулы и заклинания, порождая бесконтрольных чудовищ. Но… мы отвлеклись! – Он хлопнул в ладоши. – Не думаю, что ты готов владеть Манускриптом.
— Зачем тогда рассказываете мне все это?
— Потому что хочу избавиться от тебя. – Он криво ухмыльнулся. – Хотя бы на время. Итак… я проведу тебя к твоему возлюбленному, а ты… вернешься, когда разгадаешь… загадку… – Он пренебрежительно глянул на мои записи.
Я старался продумывать свои действия наперед. Но как и в тот раз, когда я решил инсценировать свою смерть, все сложилось само собой. Увидеть Рэйдена или безрезультатно биться над решением старинного ребуса? Я знал, что не имею права ставить свои желания выше Ванжана. Но тоска по Рэйдену переборола все здравые мысли.
— Я согласен. Но вы должны вернуть мне дневники, которые я принес.
— Это дневники нашего брата.
— Он перестал был членом братства, когда покинул вас. И если бы я не принес их, вы бы никогда их больше не увидели.
Мастер Ченг скривился, становясь похожим на Создание Ночи:
— Иначе ты не исчезнешь?
— Нет.
— Собирайся. Уйдем вечером.
Я кивнул, после чего мастер ушел. Я не знал, правильно ли поступаю, но ради возможности увидеть лекаря готов был на что угодно.
