Катарина нашла еще один мешок и побросала в него все, что может ей пригодиться. Еда! Нужно взять еды. Свечи. И обязательно лютня! С ее помощью можно творить самые невероятные заклинания.
Выудив из сундука всю одежду, какая здесь только была, Катарина запихнула ее сверху, чтобы прикрыть содержимое мешка.
Она прекрасно понимала, что этот поступок может обернуться очередными неприятностями. Сейчас, как никогда, Катарина отдавала себе отчет в том, что делает.
И как никогда понимала, чего именно желает.
Когда она покинула свой павильон, снаружи уже бушевала метель. Небо потемнело, и день превратился в мутные сумерки.
Самое время, чтобы лекарь-иноземец сгинул.
Катарина понадеялась, что снег успеет замести ее следы до того, как ее хватятся.
Оглядываясь, она начала пробираться к купальному двору.
Кажется, это место и впрямь стало пристанищем для призраков. В завываниях ветра слышались мучительные стоны и злобный хохот. Среди вихря льдисто-голубых снежинок мелькали алые и черные одежды. Катарина была уверена, что видела людей.
Среди необычайно разросшихся зарослей бамбука мелькали пестрые ткани ханьфу и чьи-то тени. Неужто, это игра света? Однажды ей уже чудились тут призраки, и тогда она не могла решить, то действительно видение или лишь ее фантазия.
Но сейчас все было слишком реальным и пугающим.
Катарина добежала до навеса, с которого свисали длинные кинжалы сосулек. В записях прежнего лекаря о старом купальном дворе было сказано много, но большую часть шифра Катарине так и не удалось перевести. Одно ясно точно: это место не так просто, как кажется.
Мох-могильник покрыл крепостную стену, огромные валуны и даже столбы, поддерживающие навес. Когда он успел так разрастись?
Сверху мелькнула огромная смазанная тень. Катарина вскинула голову, пытаясь понять, какая птица могла быть настолько крупной и быстрой.
Последний теплый выдох вырвался из груди и повис в воздухе белым паром. Больше Катарина вдохнуть не могла.
На крепостной стене стоял человек. То есть… наверное, человек. Его кожа была подобна фарфору, а длинные волосы белизной превосходили снег. Алые губы выделялись на лице кровавой полосой. Голубое ханьфу было расшито золотой нитью с красными отблесками, а пальцы унизаны золотыми и нефритовыми перстнями.
Он смотрел прямо на Катарину. Ветер подхватывал белоснежные волосы, и казалось, что они сами становились порывами вьюги.
Алая щель рта распахнулась, и жуткий призрак прошептал:
— Риса слишком много… я не успею собрать весь до рассвета…
Катарина в ужасе отшатнулась назад, когда он вдруг взмахнул руками и слетел со стены. Широкие рукава верхнего халата превратились в снежный буран, а нос вдруг сморщился, становясь похожим на свиной пятак. Две ноздри зияли, как отверстия в черепе. Длинные острые ногти вытянулись вперед, делая его пальцы почти бесконечными. Кожа приобрела серо-голубой оттенок, а глаза загорелись алым.
Но стоило ему подлететь к Катарине и встать перед ней, как он вернул свой прежний прекрасный облик.
Создание Ночи…
— Я помог тебе… Помоги и ты мне…
Катарина утратила способность соображать. Она слышала много кровавых историй о Созданиях Ночи, но никогда не воспринимала их всерьез.
Теперь же при виде его ногтей было очень легко представить, как он раздирает ими ее горло.
С трудом Катарина прохрипела:
— Чего ты хочешь?
— Чтобы ты меня поймала…
Катарина дрожала от мороза и страха, которые переплетались воедино, парализуя ее.
— Как… Как тебя поймать?
— В моем дневнике есть способ… Приготовь все в аптекарском зале, а я буду ждать, когда ты придешь за мной… Мне нужно собирать рис… – Он разжал перед Катариной кулак, в котором лежали длинные рисовые зерна.
Значит, способ Джуна действует… Лицо Создания Ночи исказилось. Глаза вновь загорелись алым, а нос сморщился. Крутанувшись вокруг своей оси, он взмыл в воздух. Широкие рукава ханьфу слились с ветром, унося его туда, откуда Катарина недавно пришла.
В голове болезненно зашумело. Он сказал: «В моем дневнике есть способ». В моем дневнике…
Катарина шагнула следом за умертвием, но попав в обжигающе морозный водоворот из колючих снежинок тут же вернулась обратно под навес.
Не может быть, чтобы это оказался прежний лекарь. Вся крепость видела, как его казнили. Генерал в красках расписывал пытки, которым подверг целителя, едва заподозрил в колдовстве. Особенно подробно он рассказывал обо всем Катарине, надеясь, видимо, напугать и подчинить.
Она даже была на его могиле, отдавая дань уважения человеку, владевшему подобными секретами. Но теперь оказывается, что он… живой мертвец?
Стать Созданием Ночи можно лишь одним способом: сначала другое Создание Ночи должно тебя укусить и выпить твоей крови. Затем – напоить своей. Ну а после ты должен умереть.
После перерождения ты уже будешь не человеком, а кровопийцей, страшащимся солнечного света и спящим в темных холодных местах.
Обмен кровью должен был произойти до казни. Но все время, что был в заточении, он терпел пытки генерала. Да и как бы другое Создание Ночи могло пробраться мимо охраны так, что его вообще никто не заметил?!
Катарина поняла, что коченеет. Ей нужно тепло. Много тепла. Сгореть до состояния пепла. И это возможно только в объятиях Сунлиня.
Она бросилась внутрь. Едва оказалась в темном, пахнущем пылью и деревом помещении, сразу же заперла дверь и наложила пять печатей, чтобы ни живые, ни мертвые не могли сюда проникнуть.
Отыскав в мешке свечу, Катарина с трудом зажгла ее дрожащими руками и подняла над головой.
Принца нигде не было. Мрачное помещение убивало своей пустотой. Где он? Неужели снова ушел? Ушел и оставил ее здесь одну?
Цепочка следов на пушистом от пыли полу вела в соседний зал который она никогда прежде не замечала. Почти за два года жизни в Ночном Цветке, Катарина так и не обследовала купальный двор.
Зачем-то наступая только на темные следы подошв, Катарина вошла в соседний зал. Здесь было просторно и холодно. В воздухе застыл запах мороза и старых трав.
Сердце забилось гулко и быстро, когда она нашла своего желанного принца. Сунлинь лежал в просторной кровати, скрытой старыми истончившимися занавесями. Он так и не снял маску. Одной рукой сжимал меч, словно даже во сне, готовый к нападению, а другой – до побелевших костяшек, стискивал веер.
Он здесь… Остался. С ней.
Его грудь тяжело поднималась и опадала. Должно быть, он даже во сне не знал покоя.
Катарина осторожно опустила на пол свою ношу и, вытащив из мешка принца заветный дневник, вернулась обратно.
