– Как раз об этом я и хотел поговорить, – сказал мужчина.
– Прекрасно!
– Видите ли, я в вашей больнице лежу уже пятый раз и впервые увидел мясо и свежие овощи на обед.
– Простите? – удивлённо посмотрел на пациента Арнольд Иванович.
– До прихода вашей новой кухарки-санитарки я ел одни, откровенно говоря, постные помои. И был сильно удивлён, когда суп стал похож на суп, а в рисе, к слову, рассыпчатом, появилась рыба, а не дешёвые рыбные консервы.
Арнольд Иванович бледнел всё сильнее, ноги его начали заплетаться, язык онемел.
– Я спросил у Ольги Прокофьевны: в чём дело? Почему еда теперь такая вкусная? Она ответила, что так положено по норме, и показала мне рецепты. Получается, что раньше меня недокармливали, как и всех остальных.
– Я… я… я… – не мог найти слов главврач.
А человек-грыжа продолжал:
– О чём вы тут заботитесь? О здоровье пациентов или о своём благополучии?!
– Разумеется, о пациентах! – воскликнул главврач, но звучало это так же неубедительно, как и его обещание новогодней премии каждый год – никто не поверил.
Тем не менее, больной ответил:
– Сегодня я в это верю.
Арнольд Иванович облегченно выдохнул. За ним по коридору тянулся мокрый след от пота, который вытирала Ольга Прокофьевна.
– Ваша Набекрень мне доказала, что здесь есть люди, которые о нас заботятся! И, – они подошли к кабинету главврача, – если я узна́ю, что вы её незаслуженно уволили, полетят головы! Вам всё ясно?! – посмотрел он в по-щенячьи невинные глазки Арнольда Ивановича.
Тот кивнул.
К ним подошёл лечащий врач Сергея Борисовича.
– Грыж больше нет. Ни одной! – сообщил он, держа в руках рентгеновский снимок. – А ещё у вас остеохондроз, как бы это странно ни звучало, рассосался. Удивительно, если честно. Первый раз такое вижу. Выписываем.
И доктор вручил ему медицинскую карту.
– Ясно вам? Вот так нужно лечить! Творческим подходом! Ни одной грыжи! Впервые за пять лет! – рявкнул пациент, а затем повернулся к Ольге Прокофьевне и прочитал вслух с листка:
Спасибо вам за тёплый свет!
За пирожок! За винегрет!
За то, что научили жить,
Творить, мечтать, вязать, лепить.
Вы подарили нам надежду!
Разгладив душу и одежду!
– Над последней строчкой нужно поработать, – ответила Ольга Прокофьевна.
«Грыжа» понимающе кивнул.
– Арнольд Иванович, нам бы моющий пылесос приобрести для больницы и пару новых кастрюль, – обратилась санитарка к начальнику при пациенте.
– Хо-ро-шо, – проскрипел главврач и попытался испепелить взглядом наглую уборщицу.
– И зарплату пора бы всем на карточку переводить, – добавила она.
– Может, вас в отпуск оплачиваемый отправить после двух недель работы?!
– Не сто́ит. А то вы тут уныньем обрастёте без меня и опять начнёте воду выдавать порционно.
Арнольд Иванович улыбнулся так кисло, что у проходящих мимо пациентов свело зубы.
– Держитесь её! – похлопал по плечу главврача Сергей Борисович. – А я через пару месяцев приду к вам с проверкой! И чтоб картины висели!
После этого он пошёл в палату за своими вещами, по дороге придумывая новое окончание для своего стихотворения.
Ольга Прокофьевна сделала реверанс, от которого коридор слегка расширился, и отправилась в столовую готовить обед.
В воздухе прогремели первые пушки. Пахло войной и рыбным супом.
* * *
Одним поздним январским вечером, когда на улицах города умирал очередной понедельник, главврач сидел в кофейне и ждал своего осведомителя.
Бариста в третий раз за три часа долил кипяток в бледный чай скупого посетителя, когда на пороге возник мужчина в плаще и с медицинской маской на лице. Воровато оглядываясь по сторонам, гость подсел к Арнольду Ивановичу и достал из-под плаща папку, но отдавать её не спешил.
– Было непросто достать. Зачем вам это? – поинтересовался скрытный тип у Арнольда Ивановича.
– У меня война с Набекрень. Я пытался победить официальными методами, но это невозможно. Эта женщина криминально безграмотна. За месяц работы в моей столовой она украла только два килограмма яичной скорлупы для своей рассады и весь жмых из заварки – для аквариума с чайным грибом.
Мужчина в плаще понимающе кивнул.
– Несколько раз я оставлял её наедине с неконтролируемым медицинским спиртом – думал, поймаю на пьянстве. И почти сработало. На скрытой камере было видно, как она отхлёбывала из бутылей, не разбавляя концентрат водой. А потом оказалось, что она споласкивала рот и шла протирать дверные ручки, обеззараживая их дыханием. После того как она в очередной раз закончила уборку, я приказал сдать анализы. Спирт полностью выветрился, в крови не было и 0,1 промилле.
– Думаете, что это как-то вам поможет? – прошептал таинственный гость и, в очередной раз оглянувшись на пустой зал, протянул папку.
– К чему такая конспирация? – удивился главврач.
– Вы плохо знаете О. П. – она слышит и видит сквозь целые кварталы. Бороться с ней – всё равно что стучать молотком по бомбе. У неё нет слабостей. Супермен, не иначе.
– У каждого супермена есть свой криптонит, нужно только поискать, – деловито заметил главврач и достал из папки медицинскую карточку своей санитарки. – Так, посмотрим, прививки: от всех видов гриппа, коклюша, малярии, брюшного тифа, японского энцефалита, жёлтой лихорадки и ещё ряд вакцин от болезней позапрошлого столетия. Хм, – мужчина протёр очки и открыл стоматологическую карточку, – был удалён всего один коренной зуб.
– На самом деле зуб был удалён врачу, хуком справа, когда на осмотре Набекрень он сказал, что она жадина и в её возрасте такие здоровые зубы – оскорбление для платной медицины, – пояснил незнакомец в плаще.
Список болезней был скуден и не имел перспектив. На́чало казаться, что инфаркт, с которым Набекрень пришла в больницу, был приобретён ею нарочно. Исходя из данных медицинской карты, её кровь хоть сейчас можно использовать как вакцину от ряда тяжелых заболеваний.
– А вот и криптонит, – потёр руки главврач, которого внезапно осенило.
– Что такое? – удивился мужчина в плаще, и даже сквозь маску было видно, как широко открылся его рот от любопытства.
– Здесь нет ни единой записи о ветрянке! – победоносно заявил Арнольд Иванович и собрался уходить.
– Э, а вознаграждение? – возмутился осведомитель.
– Вот вам сертификат на десять бесплатных процедур ФГДС. Не благодарите. – Главврач протянул бумажку и быстро вышел прочь.
