Установив деталь на место, клининг-менеджер покатила стиральную машинку вместе с морозильной камерой по складу.
Света на складе почти не было, лишь изредка подергивалась на потолке люминесцентная лампа, создавая густые тени. Искать товар наборщикам приходилось на ощупь. Ольга Прокофьевна шла очень осторожно, так как с верхних полок постоянно что-то падало. Над полом плыл густой туман, который нагнетал поломавшийся увлажнитель воздуха. То тут, то там на стеллажах среди кухонных приборов виднелись хвосты компьютерных мышей. Негромко вела сама с собой беседу свихнувшаяся Яндекс-станция. Не склад, а царство тьмы. Многие рабочие не выдерживали и пяти минут здесь, а те, кто оставались, навсегда теряли рассудок и душу.
Когда на пути начали появляться первые расчленённые тостеры и покрытые пятью поколениями жира варочные панели, стало ясно, что Ольга Прокофьевна пришла по адресу. Среди кучи всякого хлама на стуле сидел какой-то обросший мужчина и дремал, пуская слюни.
– Отдел ремонта? – громко спросила Набекрень.
– А? Кто? Что? – разлепил глаза мужчина.
Увидев стиральную машинку и морозильную камеру, он лениво указал в какой-то дальний угол, заставленный крупной техникой:
– Поставьте там. – И причмокнул губами.
– Уверены, что сюда? У вас тут уже всё плесенью покрылось, – решила уточнить Набекрень.
– Какой плесенью? – удивился лохматый тип.
– Вот этой, – уборщица сорвала с посудомоечной машины гриб размером с подосиновик.
– Ах, это, – махнул рукой мастер. – Она тут уже полгода. Еще два дня гарантия будет действительна, а дальше – не моя забота. – Он зевнул и закрыл глаза.
– Я думаю, что вам нужно делать свою работу, а не спать, – не отставала уборщица.
– А я думаю, что вам нужно…
Мужчина не договорил. Он увидел, как Ольга Прокофьевна взяла с полки мобильный телефон «Nokia-3310», который попал сюда, когда мастер был ещё молодым, и как бы случайно сломала пополам.
– Давайте посмотрим, что там с вашей морозилкой… – голос мужчины резко изменился.
Мастер встал, почесал брюхо и принялся снимать с агрегата все новые запчасти и зачем-то менять их на другие, более потрепанные на вид.
– Что вы делаете? – грозно спросила Ольга Прокофьевна.
– Ремонтирую, – удивился вопросу мужчина.
– Когда я отмывала морозилку, то увидела масло, которое вытекло из трубок. Может, сто́ит для начала запаять? – предложила она.
– У нас нет оборудования для таких работ, я даже не смогу найти место течи без…
– Отойди, – Ольга Прокофьевна толкнула специалиста плечом и случайно сломала ему всякое самоуважение.
Принюхавшись и подсветив себе спичкой, женщина быстро нашла место разрыва.
– Вот! – буквально ткнула она мастера носом в течь.
– И-и-и-и что дальше? – мужчина задрожал всем телом.
– Паять будем тебя учить, – сказала Ольга Прокофьевна и, покопавшись в груде механического и жестяного мусора, собрала газовую горелку и параллельно наскребла нужное количество припоя.
После того как всё было подготовлено для пайки, Ольга Прокофьевна усадила специалиста на табурет и приказала обучаться ремеслу, за которое он получает зарплату каждый месяц. Через полчаса подбадривающих подзатыльников мастер уже владел всеми техниками паяния труб, даже в труднодоступных местах. После возвращения к жизни морозильной камеры он даже приободрился. Впервые в жизни этот человек что-то починил.
Но на этом его дела не закончились. Ольга Прокофьевна стояла у него над душой, словно тюремный надсмотрщик, пока местный «специалист» учился закачивать фреон, менять обмотку в компрессорах и производить другие виды ремонтных работ. К концу дня по гарантии было возвращено тридцать процентов сданных когда-то приборов.
– Молодец, Антон! – хвалил техника Игнат. – Чего это ты так взялся за работу?
– Да меня наша новая уборщица немного поднатаскала, – улыбался во все тридцать два зуба мастер.
– Яс-с-с-но. Сколько у нас на сегодня новых деталей, снятых с оборудования? – перешёл Игнат к главному интересующему его вопросу.
– Ноль! – гордо заявил Антон.
– Что значит ноль? – Игнат схватил мужчину за грудки и прижал к стене.
– Так ведь мы всё починили, ничего менять не пришлось, – стонал от боли мастер.
– Ты что – идиот? Забыл, зачем тебя на эту должность поставили? Ты должен был новое снимать, а старое ставить! Я тебе за э́то плачу́, а не за ремонт!
– Разве? – искренне удивился мастер, а Игнат еще сильней сжал пальцы.
– Прости-прости, но она весь день стояла у меня над душой и проверяла, чтобы я всё чинил как полагается.
– Что?! – брызнул слюной Игнат. – Вот гадина! Сначала грузчиков довела до слёз, теперь вот это! Хочет свои руки в мои дела запустить и всё под себя подмять! Ну уж нет!
Сказав это, он наконец отпустил бедного Антона и направился к директору, чтобы поделиться мнением насчёт новой сотрудницы.
* * *
– Знаете, что она себе позволяет?! – кричал в кабинете Яны Рудольфовны старший менеджер.
– Кто? – удивилась директор.
– Эта уборщица!
– Клининг-менеджер? – переспросила Яна.
– Да! Полный клининг! Суёт свой нос не в свои дела!
– А в какие именно дела она суёт свой нос? – навострила уши начальница.
– Да во все! Она – простая поломойка, а смеет учить наших сотрудников, как надо работать! Лезет советами к техническому отделу! Общается с покупателями!
– Короче говоря, делает то, что должны делать вы? – Яна Рудольфовна смотрела исподлобья в красные глаза своего заместителя.
Тут Игнат начал задыхаться от злости. Ноздри его раздувались, губы дрожали, зубы скрипели.
– Она хочет нам здесь всё испортить! Уж поверьте, это – засланный казачок, который сеет саботаж внутри организации! Но ничего, я с неё глаз не спущу! Я её везде увижу и буду контролировать каждый её шаг!
– Ноги поднимите, я протру, – сказала возникшая из ниоткуда Набекрень, и Игнат подскочил на месте, громко вскрикнув от испуга.
– Давно она здесь? – спросил он шёпотом у Яны Рудольфовны.
– Зашла перед вами и сразу начала убираться, – пожала плечами директор.
– Я вас выведу на чистую воду! – крикнул напоследок Игнат Ольге Прокофьевне, пятясь к двери.
– Главное, не наступите в грязную, – сказала Набекрень.
Но было уже поздно. Игнат влез ногой в ведро с водой и почти по колено промок. Он выругался себе под нос и исчез за дверью.
– Не берите в голову, – обратилась Яна Рудольфовна к клининг-менеджеру. – Я его давно уже всерьёз не воспринимаю.
