Паша дал ему свой остывший чай с бальзамом, а сам сел в кресло.
– Ух… Забористый у вас чаёк, – прохрипел Кац. – Представляешь, еду сейчас к вам, а по дороге идёт женщина и на тележке тащит за собой целый куб досок.
– Это она, – прошептал Паша.
– Ого… – почесал подбородок детектив, – с такой лучше в прямой бой не вступать.
Дальше он начал доклад о ходе расследования:
– В общем, Яндекс и Google про неё ничего не знают. Я просмотрел её досье в полиции. Никаких приводов не было, так что тут всё чисто. Думаю, самое время порыться в грязном белье.
В голове у Паши никак не вязались такие понятия, как грязное бельё и Набекрень, но детектив на то и детектив, чтобы искать то, чего не видит простой обыватель.
С улицы стали доноситься мощные удары. Такие, что желудки у обоих мужчин подпрыгивали.
– У вас там сваи, что ли, забивают? – поинтересовался Кац.
Паша выглянул в окно.
– Это Набекрень столбы под беседку заколачивает. У нас сегодня шашлыки, лучше бы тебе поторопиться.
Кац вскрыл чемодан не без труда. Паша тем временем стоял на шухере.
– Ну что там? Нашёл что-нибудь? – спрашивал он каждые десять минут, вытирая потный лоб занавеской.
– В процессе, – слышалось откуда-то издалека, словно из-под земли.
Щёлкнул замок, из прихожей донеслись голоса Кати и Платона.
– Мы дома!
«Чёрт-чёрт-чёрт! Что же делать?!» – лихорадочно думал Паша.
Он оторвался от окна, за которым Набекрень уже сваривала мангал, и бросился предупредить Каца о сворачивании операции.
– Паш, ты же говорил, что травмировался, – растерянно спросила Катя мужа, который передвигался по дому бегом.
– Дык это… алтайский бальзам Ольги Прокофьевны помог, – нервно улыбался мужчина.
– Интересно, а в бак его можно заливать? – задумчиво произнесла Катя.
В этот момент открылась дверь – в дом вошла Набекрень. У неё на голове сидела приподнятая сварочная маска.
– Ой, а я не знала, что все уже дома. Я почти закончила, осталось только… – она вдруг замолчала и начала принюхиваться.
Ноздри Ольги Прокофьевны, казалось, могли засосать целый район.
– Вы чувствуете? – спросила Набекрень.
– Нет, – удивленно ответили в один голос хозяева.
– Крысами пахнет, – задумчиво ответила домработница. – Ещё утром не пахло.
Паша проглотил комок в горле. Он ждал неминуемого разоблачения. Всё семейство, включая Набекрень, прошло в гостиную, но Каца там не оказалось. Лишь пара его ботинок стояла возле чемодана. Паша незаметно затолкал их под диван.
– Здесь ещё сильней пахнет, – Прокофьевна точно пёс-ищейка обнюхивала каждый угол и уже хотела залезть под диван, но тут, на радость Паше, раздался звонок в дверь.
Набекрень прекратила поиски забредшего в дом незваного «грызуна» и поспешила открыть дверь. Катя последовала за ней.
Паша тем временем спросил у тишины:
– Эй, Кац, ты где?
– Я тут, – послышалось из чемодана.
– Как ты туда забрался?
– Шутишь? Да тут можно слона разместить.
– Тебе нужно выбираться и валить.
– Сейчас, погоди, я тут консервированные персики нашёл, – чавкал Кац, – не оторваться.
– Вот, познакомьтесь, этой мой муж Павел, – послышался голос Кати, и Паша тотчас обернулся.
Перед ним стоял крупный мужчина в дорогом костюме, от которого несло деньгами и властью.
– Артур, – представился мужчина и пожал потную ладонь Павла. – А это, – мужчина подозвал молодую особу, – моя жена, Ксения.
У Паши намечался сердечный приступ. Перед ним стояла та самая девица, которая вчера разговаривала с его спиной. Сзади улыбалась Катя, а дальше и выше всех стояла Ольга Прокофьевна. Её суровый взгляд, казалось, мог открыть врата в преисподнюю.
* * *
Павел переводил взгляд с Ксении на Ольгу Прокофьевну, затем на Артура, а потом заходил на следующий круг – и так в течение нескольких минут. Знакомство затянулось. Мужчина забыл родной язык, зато вспомнил, где лежит его загранпаспорт.
– Кхм, – прервал тишину Артур.
– Простите, – залепетала Катя, – Паша сегодня с утра немного ушибся, упал с лестницы.
– Бывает, – Артур напыщенно повёл плечами. – Я как-то упал во время восхождения на Эверест. Мы на вершине договор подписывали с инвестором. Поскользнулся и летел метров пятьдесят, хорошо, в руке был карандаш – им и зацепился. Так что понимаю. А что там с шашлыком?
– Всё чудесно! – затараторила Катя. – Мраморная говядина, фермерская свинина, халяльная курица – что предпочитаете?
– Я буду говядину, маринованную в красном вине, – заявил Артур, – а Ксюшенька ест только грудку индейки, привезённую контрабандой специально из Франции, мы принесли её с собой.
– Ой как здорово! – радовалась каждому слову Катя. – Давайте же выпьем за знакомство. Проходите в гостиную, располагайтесь на диване. Ольга Прокофьевна, не могли бы вы замариновать мясо?
– Индейку в соке маракуйи, пожалуйста, – добавила Ксюша.
– Мне почему-то кажется, что маринование грудок – это по части Павла. Особенно не местных, – ответила Прокофьевна, косясь в сторону бледного хозяина дома.
– Можно вас обоих на кухню? – напряжённо улыбаясь, позвала Катя домочадцев.
Платон тем временем поднялся к себе и провёл в комнате весь вечер за чтением новых книг из списка Ольги Прокофьевны.
На кухне Катя долго и упорно объясняла, как важен для её компании этот клиент: рисовала графики, сыпала угрозами, просила угождать любым капризам гостя.
– Не переживайте, Катенька, мы поняли, – ответила Набекрень за всех.
Паша лишь пыхтел без слов. Мужчина выглядел так грустно, что на его скисшем лице можно было сварганить килограмм блинов.
Катя кивнула, а потом, взяв бокалы и ухватив под руку потерявшего дар речи мужа, поспешила в гостиную.
Набекрень нарезала мясо и разложила по кастрюлям. Из красного вина у неё под рукой был только яблочный уксус, из сока маракуйи – тоже он. Уксусом она залила говядину и индейку, предварительно посолив и поперчив.
– Ну как вам? Удобно? – спросила Катя у гостей.
– Да, спасибо. Единственное, мы, кажется, слышали, как ваш чемодан ругался матом и дважды ответил на телефонный звонок, – подала голос Ксюша, вальяжно развалившаяся на диване.
– Не может быть! – прорезался наконец голос у Павла, и в этот самый момент чемодан чихнул.
– Будьте здоровы, – послышалось из кухни.
