– Вообще-то в последние сто лет он был черным от грязи, – возразила Эль. – Это не я, а так горожане говорят, сплетничая в аптечной лавке.
– А мы его отмыли. И камень стал немного светлее, – подмигнула ей Вайолет, и феи рассмеялись.
А Майя отметила, что вместе с ними смеялись и горожане. А еще ей робко улыбнулась жена бургомистра, которая вышла на балкон дома, кутаясь в одеяло. Но Майя смогла рассмотреть то самое выходное платье, которое, кажется, кто-то превратил в выходную ночнушку.
Из дома с колоннами уже важно выдвинулся бургомистр, расталкивая объемным животом горожан и застегивая на ходу модный пиджак из малинового бархата. Тер Пигз недовольно наморщил пятачок и пошевелил мохнатыми ушами. Рядом с ним бежал инспектор Вульф, порыкивая на горожан:
– Ра-зой-дись! Пропустить бургомистра к месту происшествия. Разрешите доложить?
– Докладывайте уже, тер Вульф. А то только и слышу от вас – р-р-р да фр-р-р! А что произошло, не пойму!
– С утра пораньше я отправился на дежурство и обнаружил запрещенных уставом города горожан, то есть запрещенное собрание, – начал доклад инспектор. – И памятник стоит, а возле него феи летают. Непорядок!
– Вы же сами приказали вчера феям восстановить памятник основателю города, – выкрикнул кто-то из жителей. – Вот они и восстановили! Лучше прежнего стал! Блестит!
– А что феи летают, так это ж здорово, – усмехнулся какой-то парень. – Наши-то местные не то что летать, лишний раз из своей лавки не выползут.
Раздались смешки, одобрительный гул и восторженные вскрики.
– Полет фей отставить! – приказал бургомистр. – И объяснить по существу, зачем собрали на площади весь город.
Девушки переглянулись и мягко опустились на землю. Яркий свет, что окутывал их, померк, крылья исчезли, магия растворилась в воздухе.
Горожане недовольно запротестовали, к феям уже подбежала миз Мэбс, закрывая руками, словно птенцов крыльями. С другой стороны улицы к площади приблизились сестры Пруденз. Подошел к памятнику и тер Леон, кутаясь в плед.
– Слушаю вас, – обратился к феям тер Пигз, сложив на животе пухлые руки.
– Вы попросили восстановить разрушенный мной памятник, вот мы и восстановили. А еще оттерли камень до блеска, – объяснила дрожащим голоском Нора. – Горожане поутру увидели и вышли на площадь.
– Как это восстановили? – удивился бургомистр, поднял голову и наконец-то заметил каменного грозного дракона, который ярко сиял рыжеватыми чешуйками в восходящих лучах солнца и скалился прямо на правителя города. – Ой, мамочка моя гоблин и папаша лепрекон! Это ж основатель Дарквуда!
– Памятник, – подсказала ему Нора.
– Но как вы сумели? – пробормотала Виннифред Пруденз, рассматривая статую и косясь на фей. – От него же одна крошка осталась, которая восстановлению не подлежала!
– Практическая магия. Доступна только ученицам академии, – пояснила ей Аделин, припомнив прежние слова младшей Пруденз.
Вайолет в это время что-то шептала на ухо директрисе, очевидно докладывая обстановку. Миз Мэбс то хмурилась, то довольно улыбалась, а затем с гордостью обратилась к бургомистру:
– Видите, тер Пигз, в моей академии учатся только самые лучшие феи! А вы сомневались.
– Так-то оно так, – подала голос миз Пруденз, подходя ближе, – только памятник основателю раньше красным был, а этот рудый.
– Грязный был раньше памятник основателю, а теперь чистый, – выкрикнул кто-то из горожан, и жители рассмеялись.
– И размером этот поменьше, – поддержала сестру Виннифред. – И хвост у этого короче!
– Что же это получается? Подлог? Не тот дракон? – возмутился бургомистр, обошел статую вокруг, задержавшись взглядом на хвосте дракона, и пробормотал: – Хвост как хвост.
– Феечки, конечно, старались, но не угадали. Нужно бы прежний памятник вернуть. Дракону-основателю Гору. Вряд ли теру Леону понравится, что феи так вольно поступают с наследием его предков, – продолжила охать миз Пруденз.
Все взоры устремились на Леона Игниса, а тот, запахнув на плече клетчатый плед, босой и с растрепанными медными волосами, приблизился к сверкающей на солнце скульптуре предка и произнес:
– Я не ожидал…
– Вот видите! Видите! – чему-то обрадовалась Виннифред и подскочила к теру Леону: – Вы не расстраивайтесь, если надо, мы его снесем!
– Я не расстроен. Я растроган. Дедушка! – Тер Леон стер с лица скупую слезинку и коснулся ладонью скульптуры, отчего та вспыхнула огненными искорками. – Не предполагал, что город оценит заслуги клана Игнис, – продолжил тер Леон. – И что горожане возведут на пьедестал старшего из Огнедышащих. Спасибо вам!
Жители Дарквуда радостно закричали, подбрасывая в воздух котелки и шляпки: «Да здравствует Леон Игнис! Слава Огнедышащим!»
– Не Игнис основал Дарквуд, а Гор, – заметил советник бургомистра. – Тогда уж нужно возвести статую и другому его сыну – Василиску.
– Так Василиск уполз в неизвестном направлении, ничегошеньки для города не сделав и даже наследников не оставив, – встала на защиту Огнедышащих миз Мэбс. – А Игнисы и земли освоили, и дома построили, и позаботились о достойном наследнике, который привел город к расцвету.
Тер Леон благодарно улыбнулся миз Мэбс за поддержку, а бургомистр смекнул, что к чему, уловив настроение хозяина земель, от которого зависел. Тер Пигз отодвинул локтем советника в сторону и двинулся к наследнику Игнисов:
– Новый памятник от благодарных горожан покровителю города! Да здравствуют Огнедышащие! Ура!
Феи облегченно выдохнули, а вокруг раздалось громкое: «Ура!» За ним последовали новые выкрики: «Да здравствуют феи!» и «Ура бургомистру Пигзу!»
– Скоро же День города? – вспомнил тер Леон. – По такому случаю беру все расходы на себя!
Бургомистр округлил глаза и нервно дернул пятачком, видимо подсчитывая, сколько сможет сэкономить бюджетных средств. А затем подлетел к теру Леону и заключил его в широкие объятия. Толпа вновь прогремела раскатистыми «Ура-а-а!» и «Гуляем!», а тер Леон с любовью смотрел на памятник предку. Майя же с интересом рассматривала высокого рыжеволосого и еще молодого мужчину. И почему миз Флексиола жаловалась на возраст? Такое мужественное, волевое лицо. Фигура статная, вон какой размах крыльев, то есть плеч. Для трехсотлетнего дракона тер Леон прекрасно сохранился. И горожане его, похоже, любят и уважают, только невеста досталась сомневающаяся. А про невесту Майя не к месту вспомнила, потому что именно она припрятала, а затем и выбросила, как ненужный хлам, статую дедушки тера Леона. Значит, все правильно они с феями сделали. И хорошо, что Майя спасла те старые книги, а Аделин – портреты и старинные вещи, которые Флексиола обозвала мусором. Возможно, стоит показать их теру Леону. Вдруг какой кулон принадлежал его любимой бабушке, а сказки ему читал на ночь папа-дракон.
