Сыч Никодимыч показал на круглый стол на изогнутых ножках с расшитой ярким узором скатеркой.
– А еще кресла плетеные в гостиной стоят, занавесочки вот на окнах, салфеточки на комодах. Своими руками и от всей души, Маюшка, – пояснил домовой. – А цветочки они возле дома посадили, яркие, рыженькие, как ты сама.
– Поблагодарите всех от меня, Сыч Никодимыч, – произнесла Майя, а в горле запершило. – Приятель-то ваш оказался жив?
– Жив-здоров, рыжебородый! Это ж он крышкой-то ведьмачку накрыл, не выдержал, первым на помощь тебе бросился. Его сам королевский целитель, можно сказать, с того свету достал, а бургомистр на городском совете особо отметил, грамоткой наградил и ужо к себе в дом служить пригло́сил. Естественно, по моей рекомендации, – важно проговорил домовой. – Все брауни себе хозяев хороших нашли, а двое в академии осели. Пара семейная, Тутсены. Стрекозюлькам-то надо и на кухне помочь, и с уборкой, и мебелишку кое-какую сварганить…
Домовой осекся, услышав шаги на лестнице, и самым натуральным образом испарился, шепнув:
– Опосля поговорим, Маюшка, а то Карлуша осерчает, что я тебе отдыхать не даю.
Уго тоже исчез, перед этим лизнув Майю в ладонь. А фея накрылась с головой одеялом и притаилась. Но ее самым наглым образом сгребли в охапку, из одеяла вытряхнули и зацеловали.
– Моя фея! Моя эн-аэоли.
– Кто это? – насторожилась Майя.
– Избранница, – пояснил Кайл, а заметив, как фея напряглась, добавил: – Невеста.
– Ну как я могу быть твоей невестой, если ты мне даже предложение толком не сделал! – возмутилась Майя.
«И вообще я из другого мира», – хотела она добавить, но пока не стала. Кайла нужно к этому подготовить. Да и в конце концов, должны же у нее быть свои маленькие секреты?!
– Ты кольцо на пальце видишь? – Кайларион схватил Майю за руку и поцеловал пальчики.
– Вижу, но совершенно не помню, откуда оно взялось, – слукавила Майя.
– Это родовой перстень, наследие самих эль-фатов, – не поддался на провокацию Кайл. Он-то как раз прекрасно помнил, как надел фее на палец брачное кольцо, а до этого все думал, как объясниться, как назвать своей. Но сейчас скупо добавил: – Кольцо передается только истинной избраннице, одной на всю жизнь.
– Угу, но передал ты мне его как-то неправильно, Карлуша, – язвительно заметила Майя. – В темнице, впопыхах. А где признания? Где клятвы? Где буря чу…
Майя не договорила, потому что Кайл закрыл ей рот очередным поцелуем.
– Вот, – прошептал он, – вот мои признания. Остальное в торжественной обстановке, в доме моего отца, где находится храм первородных.
– А он очень страшный? – спросила Майя. – Отец, не храм. Добрый и милый, как и ты?
Кайл кивнул в ответ, отвел взгляд и подавил усмешку. Говорить о том, что его отец – грозный правитель Благого двора, пока не стоит. Зачем пугать Майю раньше времени. Да и должна же у него быть от невесты небольшая тайна.
* * *
Этот день выдался в Дарквуде теплым и солнечным, самое время для отдыха на природе. Майя с подругами уютно устроилась на валуне, что стоял в центре поляны, рядом присела миз Мэбс, которую пригласил древесный дух, на ветках расселись пикси и спрайты, из скворечников и деревянных домишек, развешенных домовым тут и там, выглядывали лесные обитатели. Да и сам Сыч Никодимыч был поблизости, он устроился на пеньке и с увлечением что-то вырезал из полена. Кайларион отправился в столицу, взяв обещания с невесты в новые истории не влипать и одной никуда не ходить. Майя обещание не нарушила и проводила время в компании друзей, вспоминая незабываемую битву с ведьмачками и нечистью. Неподалеку в водопаде плескалась озерная фея, то и дело напоминая о своем фееричном участии в сражении.
– Как я эти головешки одним трезубцем уложила, а? – крикнула она.
– А как мы этих хвостатых на клочки порвали?! – вторила ей баском Фло, а ее ухажер Кореандр смотрел на маленькую воительницу с восхищением.
– Ох, ну и пришлось мне вначале попотеть, – крякнул в бороду Сыч Никодимыч. – Благо сковороду с собой прихватил, прочную, чугунную…
Краунд уже в третий раз просил поведать ему сказ о великом сражении на Ведьмачьих болотах, и каждый раз история обрастала все новыми и новыми подробностями.
– Нужно было сразу меня на помощь звать, – проворчал древесный дух. – Самому-то мне в те заколдованные места ходу нет, но я бы больше лесных обитателей на подмогу прислал.
– Простите меня, но уж очень самим хотелось фейский камень отыскать, – оправдывалась Майя. – А то чувствую себя неудачницей, все вас о помощи прошу. Но и вы все загадками говорите.
– Говорил и сейчас повторю: дальше своего носа ты, маленькая фея, не видишь. А камень силы у тебя под ногами лежит.
– Да под какими же ногами? – возмутилась Майя, глядя себе под ноги. Нет, ну не хочет он говорить, так и нечего запутывать. – Здесь только трава и мох!
– И… – выгнул древесную бровь Краунд.
– И валун, – буркнула Майя и покосилась на камень, на котором сидела.
Феи тоже обратили взор на невзрачный камень, а он вдруг замерцал, словно отвечая на невысказанный вопрос.
– Так это… – Майя захлопала глазами, не веря, что разгадка все это время действительно была у нее под ногами.
Вот и прав оказался Краунд: дальше своего носа она не видела!
Феи спрыгнули с камня и принялись обходить его, внимательно рассматривая, а миз Мэбс охнула:
– Вот он где спрятался! А я все бродила-бродила, искала-искала. А ты меня, древесный, тропками от этого места уводил.
– Уводил, – честно признался Краунд, – потому что пятилистник должны пробудить потомки пяти эль-фатов. Юные, светлые, бесхитростные, которые верят в добро и любовь. Опыт, конечно, тоже пригодится. И дружба. Когда вы все вместе за руки возьметесь, сердца свои откроете, к лесу с добром придете, то и лес вам добром ответит. Даст защиту и укроет от врагов. А вы… – Краунд недовольно прошамкал древесными губами, – шастаете по Ведьмачьим болотам, суетитесь, все куда-то бежите. Разве это дело?
Феи слушали, затаив дыхание. Они уже встали вокруг камня и взялись за руки, пробуждая магию и открывая сердца для чуда. Мох заискрился и исчез, являя взорам каменный пятилистник. Майя заметила, что окаменевший цветок похож на ромашку, в центре сердцевинка темная, а лепесточки светлые, и они мерцают, светятся. Она невольно потянулась к одному из лепестков, и он вдруг вспыхнул. Аделин последовала примеру подруги и приложила ладонь к другому лепестку, и тот тоже засиял. Остальные феи повторили ритуал, и вскоре все лепесточки ярко переливались на солнце. Феи направили весь свой свет, всю магию на артефакт, но, кроме сияния, ответной силы не почувствовали. Они недоуменно переглянулись, а затем Майя робко позвала:
– Миз Мэбс, вы не могли бы нам помочь?
