— Согласна… Вероятно, это одна из причин, почему я обратила
на них внимание. Я заметила, как она строит ему глазки, а потом встала как ни в
чем не бывало и ушла, оставив мужчину за столиком. Я удивилась. А через
неделю-другую я опять их увидела, пару дней назад — опять, вот уж четвертый раз
они мне здесь попадаются.
Несколько секунд я изучал Мэйби, потом сказал:
— Теперь о том, как вы задумали произвести на меня
впечатление…
— Ну, Дональд… Зачем, по-вашему, я согласилась пообедать
вместе?
— Затем, что была голодна.
— Нет, потому, что я видела вас раньше и вы произвели на
меня впечатление.
— Когда это вы меня встречали?
— В «Шашлыках у Мастерса» на Седьмой улице. Вы обедали с
весьма внушительной женщиной, она пыталась командовать и все время выходила из
себя. Она слишком стара, чтоб быть вашей… Дональд, что вы в ней нашли?!
— Вы имели счастье лицезреть Берту Кул, моего делового
сподвижника.
— Ах, вот оно что!
— Именно так!
— Она вас любит!
— Что вы! Ненавидит.
— Она вас не ненавидит, Дональд. Вы ей импонируете, она вас
уважает, и в глубине души даже побаивается.
— Быть может, — согласился я равнодушно.
Мэйби придирчиво разглядывала меня.
— Раз я вам помогла, не поможете ли и вы мне?
— Чем?
— Подыскать новую работу.
— Что плохого в нынешней?
— Управляющий.
— Почему просто не попросить о переводе?
— Боюсь.
— Чего?
— Ну, это причинит ему ужасную боль… Ну, не знаю.
Боюсь, он будет препятствовать моему переходу. Он…
Я его боюсь.
— Он на самом деле влюблен в вас?
— Влюблен. На какой-то безумный пуританский лад.
— Хорошо, — сказал я. — Буду иметь вас в виду. Но назад в
контору не повезу. Меня ждут кое-какие делишки.
— Пройдусь пешком. Разъезжая с вами так близко от работы, я
сильно рискую. Если бы он увидал нас вместе…
Ну, это обидело бы его. А мне не хотелось бы его обижать.
— Послушайте, Мэйби, — сказал я. — Исключим раз и навсегда
сценические эффекты. Неужто всю двою жизнь вы будете подстраивать под возможные
обиды управляющего?
— Нет. Как раз по этой причине я и хочу куда-нибудь перейти.
— Назовите свою фамилию.
— Хайнс.
— И объясните, почему вы так жеманничали, когда я задавал
вопросы?
— Хотела заинтриговать вас, Дональд. Хотела познакомиться…
Волновалась из-за той дамы, с которой вас видела. Не была уверена, что стоит…
— А сейчас уверена?
— Вы нравитесь мне, Дональд. Едва вы заговорили, голова у
меня пошла кругом. Небось и сами заметили.
А управляющий — так уж точно. Не зря ведь разъярился. — Она
посмотрела на часы: — Мне надо вернуться на работу минута в минуту.
— Времени еще вполне достаточно, чтоб ответить на кое-какие
вопросы. Я так и не уяснил себе, честную ли вы ведете игру.
— Честную, Дональд. Клянусь, честную. О чем вы хотите
спросить?
— Вопросы простые. Не захочется отвечать — не надо.
Но если будете — только правду.
— Буду говорить правду, Дональд. Клянусь.
Глядя ей прямо в глаза, я внезапно спросил:
— Ваш управляющий, о котором столько разговоров, он
приставал к вам?
Ресницы ее дрогнули, глаза ушли в сторону, потом опять
поглядели прямо в мои.
— Да.
— Вплоть до нижних этажей?
— Да.
— Потому его и боитесь?
— Да.
— Совсем другой разговор, — заключил я.
— О, Дональд, зачем надо принуждать меня к таким признаниям?
Так нечестно. Вам не следовало выуживать… Если его жена узнает…
— Раз мы договорились стать друзьями, вы должны соблюдать
правила игры.
— Дональд, я… Что-то в вас есть такое… Вы меня пугаете.
— Прекрасно!
— Что тут прекрасного?
— Будете говорить правду.
— Я была абсолютно правдива. Боже мой, вы подкрались прямо
как змея…
Дама, соседствовавшая с приметным господином, завершила
трапезу, поднялась, не удостоив его взглядом, и направилась к кассе.
— А сейчас, Мэйби, я вас покину, — сказал я, отодвигая свой стул,
погладил ее по плечу и скатился по лестнице вниз.
Касса находилась вне поля зрения Бернис. До этого рубежа я
добежал, когда интересующая меня дама брала сдачу.
Оплатив свой чек, я очутился на улице как раз вовремя, чтобы
заметить, что она повернула налево и пересекла мостовую.
Я следовал за нею в тридцати — сорока футах, не заботясь,
знает она об этом или нет.
Походка у нее была что надо. С плавным покачиванием и без
суетливого вихляния. Словно улица была не улицей, а плавательным бассейном, и
она ритмично рассекала телом воду.
Вскоре нас обогнала машина. Это был «олдсмобил», а за рулем
— мужчина, сидевший рядом с дамой в кафетерии.
Он не подал виду, что видит ее, и она не посмотрела ему
вслед. В моем сознании автоматически отпечатался номер: ИВИ—114.
Дама прошла еще два квартала до автобусной остановки. Мы
сели в автобус вместе. И так же вместе вышли в Верхнем городе, близ какого-то
офиса.
На данном этапе игра в кошки-мышки не имела смысла. Она
могла меня запомнить. И все-таки, когда она вошла в лифт, я тоже вошел.
Она оглядела меня, я ответил тем же. Она сказала лифтеру:
«Седьмой», а когда я точно эхо повторил:
«Седьмой», скромно отвела глаза, как и подобает женщине,
которую незнакомый мужчина в лифте окидывает хищным взглядом.
На седьмом этаже она вышла и устремилась вдоль бесконечного
коридора. Я — за ней. Она не могла не слышать моих шагов за спиной, не могла не
понимать, что я ее преследую. Но даже не обернулась.
На двухстворчатой двери значилось: «Герберт Джейсон
Даулинг». А чуть ниже — «Компания Даулинга» с перечислением ее функций и услуг.
