Когда сознание вернулось, на руках у меня были наручники:
Элен Харт в ярости выдавала по тысяче слов в минуту:
— Не понимаю, чего вы добиваетесь. Мне приходилось слышать о
грубости полицейских, теперь я убедилась на собственном опыте. Вы ударили
беззащитного человека… Единственное, чего он хотел, — найти настоящего
Тома-соглядатая. По моему описанию он нарисовал абсолютно точный портрет, и я
его идентифицировала.
— Где ж он? — спросил Рэнсом.
— Вот несколько набросков, — она продемонстрировала рисунки,
— а вот окончательный портрет.
— Тьфу, — фыркнул сержант Селлерс. — Этот парень пускал вам
пыль в глаза. Он и есть Том-соглядатай. Его уличили. И мотивы у него есть. Он
замешан в убийстве.
— Ни в чем он не замешан, — заявила Элен Харт. — Я буду
протестовать…
— Послушайте, мисс Харт, — сказал Рэнсом успокаивающе, — вы
недооцениваете опасность нашей работы.
Этот человек собирался напасть на Селлерса.
— Собирался напасть на Селлерса! Ну вы даете! — бушевала
она.
— Да как он напал бы на этого громилу?
Ударь он офицера кулаком, руку бы сломал. И не выдумывайте
ничего, я сама все видела. Я плачу налоги и имею право осуждать неправых.
— Ладно, — уступил сержант Рэнсом, — сожалею, что так вышло.
Селлерс малость поторопился. Он не спал целую ночь из-за этого дела.
— Да уж, задал мне Лэм работенку, — сказал Селлерс. — Он
припрятывал улики, он темнил, выворачивал факты наизнанку. И не надо, леди,
рассказывать, будто он невинный агнец. Разве он и вам не пудрил мозги,
подсовывая свои идейки? Он смазливый парень и знает, как подойти к даме.
— Он ни к кому не подходил, — отрезала Элен Харт. — Что мне
самой нужно было, то я и получила. И от своих слов не откажусь.
Рэнсом заметил, как дрогнули мои ресницы, и сдержанно
сообщил:
— Нашего полку прибыло, сержант.
Селлерс посмотрел на меня. На мгновение в его глазах
отразился слепой, бессмысленный гнев. Он явно хотел снова ударить. Рэнсом
прочел его мысли и опередил напарника:
— Не будем мешать мисс Харт заниматься своими делами.
Заберем этого субъекта в управление и продолжим там.
— Мой адвокат проследит за этой историей, — предупредила
Элен Харт. — Я считаю своей прямой обязанностью проверить, что означает ваше
«дальнейшее разбирательство», может быть — заурядный мордобой.
Троньте его хоть пальцем, и у нас в Фениксе начнется такая
разборка — пух и перья полетят.
— У вас нет причин для беспокойства, — заверил Рэнсом.
Селлерс потянул меня за наручники:
— Пошли, коротышка. Тебя ждут дальние странствия.
Пока Селлерс выталкивал меня из квартиры, Элен Харт взялась
за телефон.
— Держитесь, Дональд, — напутствовала она. — Я звоню своему
адвокату, а он чертовски хороший адвокат.
Глава 16
Комната в полицейском управлении оказалась самой типичной.
Обшарпанная дубовая мебель, линолеум, весь испещренный пятнами, каждое — след
от небрежно брошенной сигареты. Стулья с прямыми спинками, жесткие, неудобные,
но зато солидные. Мебель сделана была во времена, когда от вещей ждали долгой
службы, и они оправдали ожидания.
Понятия о стиле и комфорте в этой комнате обессмысливались.
Ее оборудовали, руководствуясь соображениями практичности и целесообразности, и
она годами отбывала свою трудовую повинность, не меняясь.
Фрэнк Селлерс каблуком захлопнул дверь. Замок щелкнул.
Селлерс обернулся ко мне:
— Теперь, двуличный сукин сын, мы разберемся во всем до
конца, и разберемся чертовски скоро.
Рэнсом проявил куда меньше служебного рвения и больше
осторожности.
— Смотри, Фрэнк, — предостерег он, — Элен Харт — настоящий
динамит. Я знаю ее адвоката. Это сущий ад на колесах.
Селлерс, нахмурившись, перевел взгляд на Рэнсома.
— Пока ее адвокат сюда заявится, — сказал он, — этот тип
расколется надвое.
Тогда и я подал голос:
— Никого ты не расколешь, Фрэнк, сколько ни коли. Ты в
Аризоне. Это не твоя вотчина. Здесь ты и пальцем не можешь меня тронуть. И
арестовывать не имеешь права. Ты избил меня, и я добьюсь, что тебя за это
посадят. У меня есть свидетели… Более того, ты не сможешь даже увезти меня из
Аризоны без разрешения властей. А я потребую судебного разбирательства.
— Понял, что я имел в виду? — спросил Фрэнка Рэнсом.
Селлерс вразвалку подошел ко мне.
— Два вершка от горшка, а туда же! Я покажу тебе, есть у
меня власть или…
Раздался стук в дверь. Сержант Рэнсом приоткрыл ее.
Мужской голос объявил:
— Вас просят к телефону, сержант. По-моему, дело важное.
— А кто спрашивает?
— Мокси Мелон.
— Передай — я перезвоню, — попросил сержант Рэнсом. — Я
занят.
— О'кей, сержант.
Дверь закрылась.
Рэнсом мотнул головой и сказал Селлерсу:
— Так я и полагал. Мокси Мелон — тот самый адвокат. Кроме
всего прочего, он в дружбе с губернатором.
— При чем здесь губернатор?! — возмущенно спросил Селлерс.
— Ты слышал, что сказал Лэм? — поинтересовался Рэнсом. — Ты
находишься в Аризоне. Тебе придется добиваться решения о высылке.
Лицо Селлерса потемнело.
— Когда я разберусь с этим типом, его самого потянет обратно
в Лос-Анджелес, и еще как потянет!
— Разбираться — разбирайся. Только не в этом штате, не в
этом городе, не здесь и без меня, — заявил Рэнсом. — Я тут живу, а ты нет.
— Подожди-ка, — сказал Селлерс. — От разговоров при этом
типе делу один вред.
— Что ж, давай выйдем, — согласился Рэнсом, — только текст
останется прежним.
— Снимите с меня наручники, — потребовал я. — У меня уже
запястья болят.
— Не страшно, — ответил Селлерс, открывая дверь, и вышел.
Рэнсом совсем не злобно взглянул на меня и сказал:
— Мы ненадолго. — И тоже вышел.
Ждать пришлось с полчаса. Селлерс и Рэнсом вернулись в
обществе незнакомого мужчины. Он был невысок, коренаст, обладал внешностью
компетентного человека, а также немалым весом, с которым, однако, легко
управлялся.
