— Не думаю. Могу узнать и сообщить вам, но вообще-то вряд
ли. Мне даны полномочия завершить сделку на четырехстах шестидесяти пяти
долларах прямо сейчас.
— Чтоб оформить аренду, нам потребуются адвокаты.
— Конечно, — согласилась она. — Но пока достаточно вашего
письменного согласия, а с формальностями можно покончить завтра поутру.
— По-моему, понадобится море бензина, чтоб арендатор осилил
ренту, воздвиг здание и…
— Предоставьте нам эти заботы.
Она допила свою порцию, встала, разгладила юбку и, вызывающе
улыбаясь, сказала:
— Ну так что, сейчас — баиньки, а уж потом опять сюда —
оформлять сделку?
— Никак не могу расстаться с этой идеей, ну, знаете…
— Какой идеей? — подхватилась она, а глаза тревожные…
— Четыреста семьдесят пять.
— Ах, это!
— Это! — откликнулся я как эхо.
— При наличии твердой цены четыреста шестьдесят пять я
выясню, каковы мои возможности.
— Не готов к твердым ценам. Предпочитаю подождать.
— Нам не хотелось бы, чтоб вы выложили наше предложение
конкурирующей фирме и натравили нас друг на друга. Мы не любим работать в таком
режиме.
Я призываю вас решиться немедля.
— По принципу — либо соглашаемся, либо разбегаемся?
— Зачем же так резко?
— В любом случае сейчас я не приму решения. Не можем мы
обсудить вопрос завтра утром, часов в десять?
Она улыбнулась и отрицательно покачала головой:
— Договоримся так. Я позвоню вам, Дональд… Когда вы
просыпаетесь?
— Около половины восьмого.
— Чем будете заняты до восьми?
— Бритьем и завтраком.
— И телефонными переговорами?
— Не исключено.
— Мне это не по вкусу, заявила она, — вернее, нашим людям.
Так что ограничу свое предложение четырьмястами шестьюдесятью пятью.
— И в десять позвоните, чтобы узнать ответ.
— Я позвоню где-нибудь между полуднем и вечером.
Тогда вы и сообщите мне об итогах. А теперь — спокойной
ночи.
Глава 3
Едва я открыл дверь, Элси подняла голову:
— Блондинка дождалась тебя?
— Куда ей деваться, дождалась.
— По поводу гравюр?
— Нету, нету у меня гравюр, говорил же.
— Но проверить не дал.
— Сама сказала, что не будешь подниматься ко мне.
— Да ты же меня носом ткнул, как кутенка в лужу.
— Был поглощен мыслями о блондинке.
— На сей счет даже и не сомневалась.
— Какая на сегодня криминальная ситуация? — спросил я,
поспешно меняя тему разговора.
— Сейчас занимаюсь делом женщины, которая ошибочно
идентифицировала насильника-садиста. Ужас!
— Ты о происшествии?
— Нет, об идентификации. Жертва без колебаний опознала
одного мужчину. И он получил бы что полагается по закону. Да вот посчастливилось,
полиция при расследовании другого преступления поймала настоящего
злоумышленника. Он во всем признался. Посмотри-ка на фотографии. Между этими
людьми нет ни малейшего сходства.
— Бывает! Когда-нибудь законники проснутся, протрут глаза и
увидят, что лучшие аргументы — вещественные улики, а худшие — свидетельские
показания, особенно полученные таким образом.
— Каким?
— Жертва еще лежала на больничной койке, когда полиция
показала ей фотографию подозреваемого мужчины. Они рассказали ей, как он
утверждал, что у него есть алиби, как оно не прошло проверку и как они уверены,
что пойман тот самый человек. И она согласилась.
Через пару часов они втолкнули мужика к ней в палату.
Женщина закричала, закрыла лицо руками, разрыдалась:
«Это он! Это он!»
А как им следовало поступить? спросила Элси.
— Показать одновременно подозреваемого и нескольких мужчин.
Иначе идентификация гроша ломаного не стоит. Да и тогда надо удостовериться,
что они не жульничают.
— Кто?
— Полиция.
— Сплошная рутина, — заявила Элси. — Ведь тебя не
интересуют…
— Меня интересует все, что относится, так сказать, к
серийному криминалу. Одиночные преступления не интересны. Иное дело —
повторяющиеся. Преимущественно те, чьего автора полиция не смогла установить.
— А если устанавливает?
— Тогда возьми свой альбом и сделай пометку на полях, что
преступник пойман и предстал перед судом. Если он удостоился приговора, этот
факт тоже зафиксируй.
— Так можно всю контору забить вашими гроссбухами.
— И надеюсь, они пригодятся, — парировал я ее выпад. — Если
полиции что-нибудь втемяшится в голову, она как в шорах.
— И как ты привьешь ей широту мышления?
— Никак, в том-то и дело. Единственная приемлемая тактика —
пустить свой паровоз по их рельсам и дождаться столкновения.
Элси вдруг изрекла:
— Какие-то у тебя, Дональд, завихрения.
— Замолчи, — сказал я. — Ты сейчас похожа на Берту Кул.
— Изжарь меня как устрицу, — произнесла Элси голосом Берты.
Улыбнувшись ей, я прошествовал в свой кабинет…
А через десять минут я предстал перед Бертой с отчетом.
— Мне предложили четыреста шестьдесят пять, — начал я.
Глаза Берты сверкнули:
— Дело сделано. Прореха найдена.
— Кто же это?
Берта заглянула в карточку, испещренную именами и цифрами.
— Айрин Аддис, сравнительно недавнее приобретение фирмы,
персональный секретарь Карсона и младшего партнера Дункана Е. Арлингтона.
— Как мы поступим?
— Я позвоню мистеру Карсону и расскажу, благодаря кому
утекает информация.
— И получите компенсацию за… за сколько дней?
— За два.
— Слишком легко и просто…
— Что легко?
