Светлана развела руками:
– Да какая же это теория? Просто подумала: тогда, в хосписе, что такого могло остаться у Гарика, измученного, отощавшего, надломленного? Только душа… А душа у него была, это я точно знаю!
– Стоп-стоп! – Максим привстал с мягкой подушки, служившей сиденьем на твердых переплетениях прутьев. – Славка, что ты там говорил про контакт с живым человеком? Типа, он бы человека убил? А как тогда вышло, что Света цела и невредима после того, как собой прикрыла парня? Того единственного, чье тело у тебя не вызвало интереса.
– А вот это – вопрос! Настоящий! Собственно, мы добрались до сути того, зачем я вас пригласил, Светочка.
«Светочка» царапнуло Дежину слух, но он сдержался. Высказывать и даже показывать недовольство было глупо. Откуда оно вообще взялось? Вощин всегда был удивительно галантен с женским полом, но это никак не влияло на его личную жизнь. Он оставался бобылем.
– Да?
Девушка насторожилась.
Максим заметил, как крепко сжались ее пальцы на подлокотниках кресла.
– Ну… да, – сдулся Вощин. – Я хотел попросить вас поучаствовать в одном эксперименте…
«Умный, а – дурак!» – подумал Дежин и вмешался, пока Славка все не испортил окончательно:
– Света, мой ученый друг хотел попросить тебя пожертвовать капельку крови на благое дело. У него мощная лаборатория в Бюро. Что-то же позволило тебе остаться невредимой? Помоги нам разобраться, что это может быть?
– Конечно.
Вот так просто? Никакого испуга? Никаких возражений? Максим и Славик переглянулись.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы – удивительная девушка? – поинтересовался Вощин, вырастая, вздымаясь из кресла всеми своими ста девяносто шестью сантиметрами. – Нет? Ну, так я вам ответственно заявляю, Светлана, вы – чудо. Во всех смыслах.
Он закончил свою напыщенную тираду и склонился к Светланиной руке, отсвечивая Дежину в лицо проплешиной в изрядно поредевшей и поседевшей шевелюре. Максим сердито засопел. Тридцать девять лет мужику, а все позерствует!
Капелькой крови Вощин не ограничился. Быстрыми и точными движениями ввел в тонкую руку Светланы иглу и с довольным видом оперного Дракулы унес целых две герметичных пробирки.
За окном совсем стемнело. Пора было откланиваться и возвращать девушку домой, но Дежин тянул, сопротивляясь настойчивым доводам разума. Отчего-то казалось, что они говорили не то и не о том, а что-то важное так и осталось невысказанным. Светлана сама разрешила его сомнения. Она достала телефон, и неживой голос сообщил, что времени уже ох как много: двадцать два часа сорок пять минут!
Сначала ехали молча. Максим не мог отделаться от мысли, что упустил нечто важное, и это ощущение не позволяло отвлечься. Он гонял и гонял по мысленному кругу то, о чем они говорили у Вощина.
– Интересный у вас друг, – прервала тишину Света.
Друг? Дежин никогда не думал о Славке как о друге. Приятель. Коллега. Как-то так сложилось, что близких друзей у него не оказалось. Работа отнимала все время и мысли, а жизнь давным-давно развела с теми, кто мог бы на эту роль претендовать. Пожалуй, Славка как раз и был ему сейчас ближе всех.
Не дождавшись ответа, она продолжила и совершенно неожиданно заговорила о том, что терзало самого Максима:
– Вячеслав, несомненно, опытный специалист, но мне показалось, что сейчас я даже меньше понимаю, чем раньше. Как будто цель поиска удаляется, как будто круг становится слишком широким. Может быть, я непонятно объяснила?
Она смущенно подняла вверх открытые ладони.
Жест выглядел беззащитным, и Максим поспешил ответить:
– Ты права. Я чувствую что-то похожее. Мы тянем веревку не за тот конец. Все началось в «Уюте». К «Уюту» и нужно вернуться.
Озвученная, мысль его успокоила.
– А как продвигается это дело? – поинтересовалась Света.
«Как-как? Никак!» – раздраженно подумал Дежин. И тут же постарался взять себя в руки. На прошлой неделе у него прибавилось других хлопот, и дело по стрельбе в «Уюте» топталось на месте, грозя превратиться в очередной висяк, за который ни его, ни его группу по головке не погладят. Он устал, но Света здесь была ни при чем, и срываться на нее он вовсе не собирался.
– Честно говоря, это сведения, которые я не должен разглашать. Но ситуация здесь особая… – Дежин помедлил. – Не продвигается дело, Света. Никто не заявил о пропаже нашего неизвестного, нигде не всплыл ствол с похожими баллистическими характеристиками, и даже после всех экспертиз, которые готовы на сегодняшний день, сведений у нас крайне мало. А то, чем занимается Слава, исследуя тела из хосписа, – вообще голая самодеятельность и попахивает должностным преступлением. Ни я, ни он не можем явиться к начальству и доложить – так, мол, и так, у нас в городе орудует нечто, искажающее картину посмертного состояния тел.
– Но ведь должно же быть у убийцы и того, за кем он гнался, что-то общее, кроме запаха?
Дежин похолодел. Бросил быстрый взгляд в зеркало и перестроился к обочине. Машина замерла под фонарем на пустынной улице.
«Как? Как это могло проскочить мимо моего внимания? Я читал протокол опроса сто раз! Я сто раз разговаривал с ней!»
– Света, прости. Мне нужно сделать звонок, – пробормотал удивленной Светлане Максим, а в трубке уже наигрывал Шопен.
С чувством юмора у Вощина было не очень.
Глава 8
Научно-производственные корпуса завода «Фармком» располагались за монументальным кирпичным забором допотопной фабрики. Часть старинных зданий из потемневшего от времени красного кирпича уцелела под натиском нового века и строгих требований к специфике производственного процесса «Фармкома», а часть была отстроена с нуля из практичных сэндвич-панелей серого цвета и архитектурными изысками не радовала. Трехэтажное административное здание, увенчанное башенкой с часами, выглядело ухоженным и пряталось в тени старых тополей.
На втором этаже, в пустой приемной генерального директора «Фармкома», секретарша Милочка (Милена Игоревна по паспорту) испуганно тараторила в микрофон интеркома:
– Олег Ефимович, минуту назад позвонили с проходной. Машина босса проехала на территорию.
«Фармком» охранялся как режимный объект, и попасть на него незамеченным не мог никто, даже владелец предприятия. Из интеркома послышался режущий нежное Милочкино ухо писк, и голос начальника ответил:
– Понял, спасибо. Отменяй все встречи и будь готова.
По опыту Милочка знала, что визит большого босса мог означать готовность к чему угодно: от чашечки редкого дорогого чая, который держали специально для него, до внезапного увольнения. Она машинально поправила и без того идеальную прическу, сунула ноги в туфли на двенадцатисантиметровых каблуках, которые тайком снимала, когда сидела за дубовой стойкой приемной, и приготовилась к встрече важного гостя, нацепив на лицо самую доброжелательную из своих улыбок.
